Ди смочил кисточку и склонился над столом, чтобы проверить, как она пишет. Оказалось, что ему мешает правый подсвечник. Судья уже собирался отодвинуть его в сторону, но вдруг замер. Он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на подсвечник. Очевидно, написав первые две строчки, генерал задумался и решил пододвинуть свечу поближе. Но не для того, чтобы лучше видеть, что он пишет, иначе он сдвинул бы свечу влево. Должно быть, взгляд его упал на что-то такое, что ему захотелось рассмотреть получше. В этот момент убийца и нанес свой удар. Судья Ди нахмурился. Он отложил кисточку и взял в руку подсвечник, но не смог обнаружить в нем ничего необычного, после чего вернул его на прежнее место. В недоумении судья покачал головой, потом резко встал и вышел из библиотеки. Проходя мимо двух стражников в коридоре, он велел им никого в библиотеку не впускать, пока не отремонтируют сломанную доску и не опечатают дверь. Все приготовления в парадной комнате были закончены. Судья Ди сел за импровизированный судейский стол. На полу перед ним на тростниковой циновке лежало тело убитого генерала. После того как кандидат Дин подтвердил, что это на самом деле тело его отца, судья Ди приказал судебному врачу произвести обследование трупа. Тот осторожно снял с убитого все одежды. Бледное худое тело оказалось выставленным на всеобщее обозрение. Кандидат Дин закрыл лицо рукавом своего платья. Писцы и прочие судейские служащие молча смотрели на происходящее. Судебный врач присел на корточки и начал скрупулезно обследовать тело убитого. Особенное внимание он уделил жизненно важным точкам и черепу. Серебряной ложечкой он раскрыл убитому рот и обследовал язык и горло. Наконец врач поднялся и доложил: — Покойный, по всей видимости, пребывал в добром здравии и не имел физических изъянов. На руках и ногах имеются пятна размером с мелкую монету. Язык покрыт толстым слоем серой пленки. Рана в горле не была смертельной. Смерть наступила от сильного яда, проникшего с тонкого лезвия, вонзившегося в горло жертвы. Присутствующие загудели. Кандидат Дин опустил руку и уставился на труп с выражением ужаса на лице. Судебный врач развернул бумагу и выложил маленький кинжал на стол. — Обращаю внимание вашей чести, — сказал он, — что, помимо засохшей крови, на лезвии видны частицы какого-то неизвестного вещества. Это и есть яд. Судья Ди поднял кинжальчик за рукоять и тщательно осмотрел темно-коричневые пятна на острие. — Вам известно, — обратился он к врачу, — что это за яд? Тот покачал головой. — Ваша честь, мы неспособны определить природу яда, который попал в организм извне. Нам хорошо известны яды, которые проникают через желудок, и мы знаем, какие симптомы они вызывают, но яды, используемые для отравленных кинжалов, встречаются крайне редко. Могу только, руководствуясь цветом и формой пятен на теле, предположить, что был использован яд какой-то змеи. Судья не задал больше никаких вопросов. Он внес в протокол заключение судебного врача, велел ему прочесть его и подтвердить правильность своих слов отпечатком большого пальца. Потом судья объявил: — Тело можно одеть и поместить в гроб. Приведите сюда домоправителя! Пока стражники накидывали на труп покрывало и укладывали его на носилки, в зал вошел домоправитель и опустился на колени перед судейским столом. Судья Ди обратился к нему: — Вы несете ответственность за порядок в этом доме. Расскажите мне во всех подробностях, что произошло прошлой ночью. Начните с праздничного ужина. — Торжественный ужин по случаю юбилея его превосходительства, — начал домоправитель, — происходил в этой самой комнате. Генерал сидел во главе стола. Рядом находились его Вторая, Третья и Четвертая госпожи и два юных племянника Первой госпожи генерала, которая скончалась два года назад. Оркестр приглашенных музыкантов играл на террасе снаружи. Они закончили свою игру за два часа до того, как генерал удалился. Когда время близилось к полуночи, молодой хозяин поднял последний тост. После этого генерал встал, сказав, что собирается удалиться в библиотеку. Молодой хозяин отправился его провожать. Я шел за ними с горящей свечой. Генерал отворил дверь. Зайдя внутрь, я зажег две свечи на столе от той, что была у меня в руке. Я абсолютно уверен, что в комнате никого не было. Когда я вышел оттуда, молодой хозяин стоял перед генералом на коленях и желал ему спокойной ночи. Потом он встал, а генерал, вложив ключ в левый рукав, вошел в комнату и закрыл дверь. И молодой хозяин, и я отчетливо слышали, как он задвинул засов. Все это чистая правда! Судья подал знак старшему писцу. Тот зачитал записанные им показания домоправителя. Последний подтвердил, что все записано правильно, и скрепил документ оттиском большого пальца. Судья Ди отпустил домоправителя, после чего спросил кандидата Дина: — А что вы делали после того, как проводили отца в библиотеку? Кандидат Дин замялся. — Отвечайте на мой вопрос! — рявкнул судья. — По правде сказать, — неохотно заговорил Дин, — я сильно поссорился с женой. Расставшись с отцом, я сразу же отправился в свои покои, и жена обвинила меня в том, что за ужином я не проявлял к ней должного уважения. Она утверждала, что я унизил ее перед всеми гостями. После длинного вечера я чувствовал себя усталым и не стал ей особенно возражать. Присев на кровать, я выпил чашку чая, а тем временем две служанки помогали жене раздеваться. Потом жена пожаловалась на головную боль и попросила одну из служанок помассировать ей плечи, что та и делала около получаса. Потом мы оба легли в постель. Судья Ди развернул лист, на котором ранее делал свои заметки, и, словно между делом, сказал: — Я не обнаружил никаких свидетельств того, что У причастен к этому преступлению. — Умоляю вашу честь допросить этого убийцу под пытками! — вскричал кандидат Дин. — Тогда он признается, как именно совершил это гнусное преступление! Судья поднялся и объявил предварительное слушание дела законченным. Не произнеся ни слова, он вышел в передний двор. Когда судья садился в паланкин, кандидат Дин провожал его с низкими поклонами. Вернувшись в управу, судья первым делом направился в тюрьму. Начальник тюрьмы сказал, что Цзянь Моу все еще без сознания. Судья велел вызвать врача. Нужно было любыми средствами привести Цзянь Моу в чувство. Потом судья пригласил Дао Ганя и советника Хуна в свой кабинет. Сев за стол, судья достал из рукава кинжал убийцы и попросил одного из служащих принести горячий чай. После того как они выпили по чашке, судья удобно расположился в кресле. Поглаживая бороду, он сказал: — Это совершенно необычное убийство. Помимо выяснения мотива и личности убийцы, перед нами стоят две нерешенные проблемы. Во-первых, как убийца смог войти и выйти из закрытой комнаты? Во-вторых, как ему удалось вонзить это странное оружие в горло своей жертвы? Советник Хун растерянно покачал головой. Дао Гань внимательно осмотрел кинжальчик. Пропуская сквозь пальцы три волоска, торчащих из бородавки на его левой щеке, он медленно произнес: — На какой-то момент мне даже показалось, что я почти решил эту загадку, ваша честь. Когда я скитался по южным провинциям, то слышал там рассказы о дикарях, живущих в горах. Они охотятся при помощи длинных духовых трубок. Я подумал, что это маленькое лезвие с короткой цилиндрической рукоятью выпущено из такой духовой трубки, и решил, что убийца мог сделать это, находясь снаружи, сквозь решетку. Однако потом я убедился, что оружие вонзилось в горло жертвы под таким углом, который полностью исключает подобное предположение, если только не допустить, что убийца сидел под столом. Кроме того, я обнаружил, что за задней стеной библиотеки имеется еще одна высокая глухая стена. Никто не смог бы там поставить лестницу. Судья Ди медленно пил чай. — Я согласен, — через некоторое время сказал он, — что духовая трубка вряд ли могла быть использована. Я согласен и с тем, что кинжал не был воткнут в горло жертвы чьей-то рукой. Рукоять настолько маленькая, что даже ребенок не смог бы его удержать. Хочу обратить ваше внимание на необычную форму лезвия. Оно вогнутое. На данном этапе нашего расследования я даже не хочу строить догадки о том, для чего он предназначен. Попрошу тебя, Дао Гань, изготовить для меня из дерева точную копию этого кинжала, чтобы я мог с ним безопасно поэкспериментировать. Но будь осторожен при обращении с этой штуковиной: кто знает, какой смертоносный яд был намазан на ее острие! — Совершенно очевидно, ваша честь, — вступил в разговор советник Хун, — что нам необходимо выяснить причины этого убийства. Не следует ли вызвать У на допрос? Судья одобрительно кивнул. — Я как раз собирался пойти к У с тем, чтобы увидеть подозреваемого в его повседневной обстановке. Я отправлюсь туда инкогнито, а ты, Хун, будешь меня сопровождать. Судья Ди встал из-за стола. Вдруг в кабинет ворвался начальник тюрьмы. — Ваша честь! Цзянь Моу пришел в сознание, но боюсь, что он умирает! — прокричал он. Судья торопливо кинулся следом за ним, сопровождаемый советником Хуном и Дао Ганем. Цзянь Моу лежал в камере на деревянных нарах с тряпочкой, смоченной в холодной воде, на лбу. Глаза заключенного были закрыты, а дыхание прерывисто. Судья Ди наклонился к нему. Цзянь Моу открыл глаза и уставился на судью. — Цзянь Моу, кто убил судью Баня? — строго спросил судья. Горящим взором Цзянь Моу смотрел на судью. Он шевелил губами, но с них не слетело ни единого звука. Невероятным усилием ему удалось выдавить какой-то неотчетливый звук. Вдруг его могучее тело начало содрогаться в сильных конвульсиях. Он закрыл глаза и вытянулся, как бы пытаясь принять более удобное положение, и замер. Цзянь Моу был мертв. Советник Хун взволнованно воскликнул: — Он произнес слово «юг», но не успел закончить фразу! Судья Ди выпрямился. — Цзянь Моу умер прежде, чем мы успели получить от него сведения, в которых так нуждаемся. Опустив взгляд на неподвижное тело, он безнадежно добавил: — Теперь мы уже никогда не узнаем, кто убил судью Баня! Засунув руки в широкие рукава платья, судья вернулся в свой кабинет. Глава 10