– А в Бристоле она уже вела себя совсем иначе? – Да, сэр, она выглядела ужасно расстроенной… так нервничала, что казалось, не знает, что говорит. – А что именно она говорила? – Ну, сэр, насколько я могу припомнить, она сказала: «Мейсон, я решила изменить свои планы. Случилось нечто особенное… я хочу сказать, что не намерена выходить здесь. Я поеду дальше. Возьми багаж и сдай его в камеру хранения; потом отдохни, выпей чаю и подожди меня на вокзале». – «Подождать вас здесь, мадам?» – уточнила я. «Да-да. Не уходи со станции. Я вернусь встречным поездом. Не знаю точно когда… возможно, поздно вечером». – «Слушаюсь, мадам», – ответила я. Мне было не по чину задавать вопросы, но я очень удивилась. – Такое поведение было необычным для вашей госпожи, не правда ли? – Очень необычным, сэр. – И что же вы подумали? – В общем, сэр, я подумала, что во всем виноват джентльмен, стоявший в ее купе. Она не разговаривала с ним, но один или два раза оборачивалась к нему, словно хотела спросить, правильно ли она все сделала. – А вы не видели лица этого джентльмена? – Нет, сэр. Он все время стоял спиной ко мне. – Можете вы в общих чертах описать его? – На нем было светлое бежевое пальто и дорожная шляпа. Вроде бы он был высокий и стройный, и волосы у него на затылке были темными. – Вам он не показался знакомым? – О нет, сэр, по-моему, я не встречала его прежде. – Это не мог быть, случайно, муж вашей хозяйки, мистер Каррингтон? Мейсон выглядела слегка испуганной. – О, я так не думаю, сэр! – Но вы не уверены? – Конечно, тот мужчина был примерно одного роста с хозяином, сэр… но я и подумать не могла, что это был он. Мы так редко видели его… Я не могу утверждать, что в вагоне был именно он! Пуаро поднял с пола какую-то мелочь, типа кнопки, и взглянул на нее с явным недовольством; затем он продолжил: – Возможно ли, чтобы этот человек сел в ваш поезд в Бристоле до того, как вы вышли на платформу? Мейсон задумалась. – Да, сэр, думаю, возможно. В моем вагоне было много народу, и я смогла выйти из него только спустя несколько минут после остановки… кроме того, на платформе собралась толпа, что тоже задержало меня. Но в таком случае у него была всего лишь пара минут, чтобы поговорить с хозяйкой. Я считала само собой разумеющимся, что он перешел к ней из другого вагона. – Да, это, конечно, более вероятно. Все еще хмурясь, Пуаро немного помолчал. – Вы знаете, сэр, как была одета хозяйка? – спросила девушка. – В газетах упоминались какие-то детали, но я предпочел бы, чтобы вы подтвердили эти сведения. – У нее была белая лисья шапка, сэр, с полупрозрачной вуалью, покрытой белыми пятнышками, и голубой ворсистый костюм… вернее, того голубого оттенка, который теперь называют «электрик». – Гм, весьма эффектно. – Кстати, – заметил мистер Холлидэй, – инспектор Джепп надеется, что это может помочь нам определить место, где было совершено преступление. Уж если кто-то видел ее, то наверняка не забудет. – Precisement![36] Благодарю вас, мадемуазель. Служанка вышла из комнаты. – Хорошо! – Пуаро бодро поднялся с кресла. – Видимо, на данный момент я выяснил все, что можно… за одним исключением. Я хотел бы еще раз попросить вас, месье, сообщить мне все важные подробности, именно все! – Я уже сообщил. – Вы уверены? – Абсолютно. – Что ж, тогда нам не о чем больше говорить. Я вынужден отказаться от этого дела. – Почему? – Потому что вы не были откровенны со мной. – Я уверяю вас… – Нет, вы что-то скрываете. После небольшой паузы Холлидэй вынул из кармана листок бумаги и протянул его моему другу. – Я подозреваю, что именно это вы имели в виду, месье Пуаро. Хотя, убей меня бог, я не представляю, как вы узнали об этом! Пуаро, улыбаясь, развернул листок. Это было письмо, написанное размашистым, с большим наклоном почерком. Пуаро прочел его вслух. «Chère madame, с бесконечным удовольствием я предвкушаю блаженство будущей встречи с вами. После того как вы столь любезно ответили на мое письмо, я едва сдерживаю свое нетерпение. Мне никогда не забыть тех дней в Париже. Чертовски обидно, что завтра вы собираетесь уехать из Лондона. Однако довольно скоро и, возможно, скорее, чем вы думаете, я буду иметь счастье еще раз полюбоваться на леди, чей образ по-прежнему царит в моем сердце. Примите, chère madame, искренние заверения в моей совершенной преданности и неизменности моих чувств… Арманд де ла Рошфор». Пуаро с легким поклоном вернул письмо Холлидэю. – Мне думается, месье, вы не знали, что ваша дочь имела намерение возобновить свое знакомство с графом де ла Рошфором? – Я был как громом поражен этой новостью! Его письмо я обнаружил в сумочке моей дочери. Как вам, вероятно, известно, месье Пуаро, этот так называемый граф является авантюристом чистой воды. Пуаро согласно кивнул. – Но все-таки хотелось бы мне знать, откуда вы узнали о существовании этого письма? Мой друг улыбнулся: – Месье, я ни о чем не знал. Но умения различать отпечатки ботинок и сорта табачного пепла еще недостаточно для детектива. Он должен также быть хорошим психологом! Я знал, что вы с неприязнью и недоверием относитесь к вашему зятю. Он много выигрывает от смерти вашей дочери. Однако вы не спешили направить меня по его следу! Почему? Очевидно, потому, что подозрения уводили вас в другую сторону. Следовательно, вы что-то скрывали. – Вы правы, месье Пуаро. Я был уверен в виновности Руперта, пока не обнаружил это письмо. Оно просто выбило меня из колеи. – Итак… Граф пишет «довольно скоро и, возможно, скорее, чем вы думаете». Очевидно, он предпочел не дожидаться, пока вы прослышите о его появлении. Может, он тоже выехал из Лондона двенадцатичасовым поездом и во время поездки перешел в вагон вашей дочери? Граф де ла Рошфор, если я правильно помню, также высокий и темноволосый! Миллионер кивнул. – Итак, месье, я желаю вам всего наилучшего. Полагаю, в Скотленд-Ярде имеется список драгоценностей? – Да, по-моему, инспектор Джепп сейчас здесь, если вы хотите видеть его. Джепп был нашим старым знакомым, и он приветствовал Пуаро с оттенком любезной снисходительности: – Ну и как ваши успехи, месье? Мы ведь с вами неплохо ладим, несмотря на то что наши взгляды зачастую не совпадают. Как поживают ваши маленькие серые клеточки? Активно трудятся? Пуаро одарил его сияющей улыбкой: – Они функционируют, мой дорогой Джепп, несомненно, функционируют! – Ну, тогда все в порядке. Вы думаете, это был достопочтенный Руперт или просто какой-то бандит? Мы, естественно, уже разослали наших людей во все нужные места. Нас сразу же поставят в известность, если эти бриллианты где-то всплывут. Кем бы ни оказался наш преступник, он, конечно, не собирается хранить их, чтобы любоваться их сиянием. Маловероятно! Я пытаюсь выяснить, где был вчера Руперт Каррингтон. Похоже, ему есть что скрывать. Я приставил к нему своего человека. – Отличная предусмотрительность, хотя, возможно, слегка запоздалая, – мягко предположил Пуаро. – Вы все шутите, месье Пуаро. Ладно, я отправляюсь на Паддингтонский вокзал. Бристоль – Уэстон – Тонтон – таков мой маршрут. До свидания.