В двухстах метрах от них Немая, растянувшись на песке, наблюдает за их разговором в полевой бинокль. Эта изящная, но мускулистая и широкоплечая женщина лет тридцати мало чем напоминает девочку, которая в Коробке не проронила ни слезинки. У нее короткая стрижка и покрасневшая от ветра кожа. Телохранители ее не видят, зато она видит их. Видит она и как меняется лицо Саши. Она понимает, что он ее продал. Понимает, что необходимо бежать. 1 Коломба, все больше нервничая, с рюкзаком за плечами дожидалась рядом со станцией римского метро «Ре», когда в нескольких метрах от нее неумело притормозил автомобиль-купе цвета металлической сковороды. Коломба подумала, что ему необходима срочная перекраска, но тут же сообразила, чем объясняется странный оттенок: если не считать двух зеленых горизонтальных полосок, стальной кузов не был окрашен вообще. Модель она узнала только после того, как вверх откинулись две пневматические дверцы типа «крыло чайки»: «делориан»[28] из фильма «Назад в будущее» в оригинальном стальном корпусе. За рулем, разумеется, сидел Данте, одетый как исследователь в глубоком трауре. Не хватало только шляпы для сафари. – Прыгай на борт, Марти Макфлай! – закричал он. Коломба не шевельнулась. Только сейчас она поняла, почему Данте категорически отмел предложение арендовать автомобиль и настоял, чтобы они поехали на его машине. – Верни ее туда, откуда взял. Я не хочу выставлять себя на посмешище. – Да тебе все обзавидуются. На ходу таких осталось всего восемь тысяч в мире. И одна из них принадлежит мне. – Ты что, держишь ее в одной из своих капсул? – Как ты поняла? – Догадалась. Коломба обошла автомобиль, обводя его критическим взглядом. – Все соответствует действующему законодательству, госпожа начальница, – сказал Данте. – Ксеноновые фары, новая стереосистема, кондиционер, ремни безопасности. А еще я перевел дверцы на электропривод. И теперь она у меня бегает на сжиженном нефтяном газе. – Ты купил такую тачку, чтобы затюнинговать до неузнаваемости? – Знаешь, сколько она жрет? Данте открыл багажник. Коломба бросила туда рюкзак, захлопнула крышку и подошла к дверце со стороны водителя. – Вылезай. – В смысле? – возмущенно спросил Данте. – Поезд тебя не устраивает, самолеты ты не выносишь. Поэтому мы выбрали наименьшее зло – отправиться в Германию на твоей машине. Но я только что видела, как ты паркуешься. Выходи. Он с ворчанием повиновался, и Коломба села на место водителя. В целом чувство было приятное, хотя лично она предпочитала механику. Она нажала на газ, и машина рванула вперед. – Неплохо, – сказала она. – Сколько выжимает? – Слишком много, – помертвев, ответил Данте. Прежде чем выехать на шоссе, они остановились на заправке, где, притворяясь, будто протирает ветровое стекло своей машины, дожидался Альберти. Пока Данте наполнял бак, Коломба подошла к полицейскому. – Вау, – сказал тот. – Эта штука и в прошлое путешествует? – С Данте такое случается ежедневно. – На такой машине вы вряд ли останетесь незамеченными, но было бы здорово на ней прокатиться. – В другой раз. Разузнали что-нибудь о покойниках в поезде? – Мы собираем информацию. Но пока у меня для вас ничего нет. – О’кей. Нас с Данте не будет несколько дней. – Куда направляетесь? – В Германию. Если Гильтине существует, возможно, два года назад она кое-что натворила в Берлине. Может, всплывет что-то стоящее. – Коломба уже рассказала трем амиго все, что знала. На этом этапе скрывать детали было бессмысленно: все они находились в одной лодке. – А если не всплывет? – На это я и надеюсь. Там мне, по крайней мере, не будут вставлять палки в колеса Спинелли и целевая группа. Веснушки Альберти стали заметнее. – Начальство в ярости, госпожа Каселли, – смущенно сказал он. – Сантини вышиб из Эспозито все дерьмо только потому, что он ездил с вами к вдове охранника. – Знаю. Мне он тоже звонил, причем не раз. – Но единственным, на чей звонок Коломба посчитала нужным ответить, был Курчо. Тот говорил с ней необычайно холодно и натянуто, и она заверила его, что уезжает на продолжительные каникулы. Куда именно она собирается, Коломба сочла за лучшее не уточнять. Она положила ладонь на плечо Альберти: – Массимо, знаешь, почему я перевела тебя в мобильное подразделение, хотя ты еще не был готов к повышению? – Я был не готов? – удивленно переспросил молодой человек. – Мне действительно нужно тебе об этом говорить? Альберти залился краской и покачал головой. – Потому что я могу на тебя положиться, – сказала Коломба. – Эспозито уже забыл, что значит быть хорошим полицейским, а Гварнери… Не знаю, может, ему стоило бы трахаться почаще. Зато в тебе я не сомневаюсь: ты всегда стараешься поступать правильно. – Вы уверены, что продолжать расследование будет правильно? – Да. По крайней мере, до тех пор, пока мы окончательно не убедимся, что ошибались и все это не больше чем череда совпадений. Мы с Данте не берем с собой мобильники, так что никаких звонков и эсэмэсок. Если понадобится сообщить мне что-то важное, пиши на электронный адрес. Но лучше нам вообще не общаться. Неизвестно, кто может нас прослушивать и читать нашу переписку. – Разве мы все не должны действовать заодно? – Возможно, так и есть. «Но я перестала в это верить», – мысленно добавила Коломба. Неожиданно для себя она отдала Альберти визитку Лео, которую продолжала носить с собой, хотя успела выучить номер наизусть. Ночью она, как девчонка, переписывалась с ним не меньше двух часов. И даже отправила ему селфи, о котором тут же пожалела. – Если влипнешь в неприятности или поймешь, что за тебя взялась целевая группа, позвони моему другу. Это комиссар Бонаккорсо из ОБТ, который был с нами в исламском центре. Возможно, ты видел, как мы с ним разговаривали. – Вы про волосатого Джейсона Стейтема?[29] – Если ты о качке, которому так и хочется залепить пощечину, то да. Не знаю, сможет ли он тебе помочь, но это все, что я могу для тебя сделать. Пользуйся «Снэпчатом». – О’кей. Надеюсь, мне это не понадобится. – Альберти убрал визитку в карман и протянул ей компакт-диск в пластиковом боксе. – Я тут записал вам подборку, чтобы было что послушать в дороге. – Сам сочинил? – Да, здесь только новые треки. – Как мило, спасибо. – Надеясь, что ее слова прозвучали искренне, Коломба торопливо попрощалась и прыгнула в «делориан». – Что это? – Данте кивнул на лежащий у нее на коленях компакт-диск. – Последние труды Альберти, – стараясь сохранять серьезность, пояснила Коломба. Данте опустил стекло и на первом же повороте запустил диск из окна, как тарелку фрисби, без промаха попав в открытый мусорный бак. – Какая жалость! Кажется, мастеринг не удался. – Он подключил к стереосистеме MP3-плеер и врубил «The Power of Love» на такой громкости, что на них начали оборачиваться прохожие. Сгорая от стыда, Коломба снизила громкость и подумала, что было бы неплохо выбросить из окна самого Данте. В пути они то слушали старую музыку, то болтали. Все их разговоры сводились к Гильтине и домыслам о том, кто она такая, но ни одно из их предположений не казалось убедительным. – Допустим, у нее и правда есть единственная мишень и она устраивает массовые кровопролития, только чтобы скрыть, кто был ее намеченной жертвой, – сказала Коломба. – Но каким образом она этих жертв выбирает? – Возможно, кто-то ей платит. – Данте, я встречала киллеров. Максимум, что делают наемники преступных группировок, – это поджидают свою жертву у дома и расстреливают из «калашникова». И если не хотят, чтобы их поймали, растворяют труп в ванне с кислотой. – Есть ведь и более профессиональные наемники.