– Ладно-ладно. Закажу кофе в номер. Чего тебе? Данте объяснил ему свой замысел, суть которого была проста: возможно, Хайнихен владел недвижимостью в Ульме еще до пожара, но вероятность этого сводилась почти к нулю – он бы не рискнул скрываться в доме, который легко могла обнаружить Гильтине. Следовательно, он, по всей видимости, нашел временное пристанище. В Ульме было тридцать пять гостиниц и пара хостелов, системы бронирования которых Сантьяго одну за другой взломал и скачал списки постояльцев за период, когда в городе мог находиться Хайнихен. Правда, в четырех отелях записи до сих пор вносились от руки, но, к счастью, ни на одном из них беглец свой выбор не остановил. Поздно ночью Сантьяго перезвонил Данте и отправил ему скан паспорта. Паспортная фотография Хайнихена почти не отличалась от снимка в удостоверении личности, но теперь мужчина превратился в блондина. – Зовут Франко Кьяри, гражданин Швейцарии, – сказал Сантьяго. – Он заселился, как раз когда ты сказал, и остановился в номере двадцать восемь. – А съехал когда? – Съехал? Похоже, местечко пришлось ему по вкусу, потому что он еще там. Если поторопишься, может, сумеешь его сцапать. 21 Данте растолкал остальных и объявил, что они должны срочно отправиться в Ульм, пока Хайнихен не снялся с места. Перед Коломбой встал нелегкий выбор. Оставить связанного и накачанного наркотиками Андреаса в квартире она не могла, потому что если бы он освободился, то не пожалел бы сил, чтобы им помешать, но и брать его с собой было слишком опасно. Наконец она остановилась на втором варианте: так они хотя бы смогут за ним приглядывать. Она решила, что поедет на машине Андреаса, пристегнув его к рулю, и плевать, если кто-то это увидит, а Данте прокатится на «делориане» с Бригиттой. Девушке хотелось увидеть, чем закончится эта история, и Коломба не стала возражать, ведь, помимо прочего, Бригитта была их официальной переводчицей. Перед отъездом они нашли на «Airbnb» загородную виллу и забронировали ее с кредитки Андреаса. Если они найдут Кьяри, как теперь называл себя Хайнихен, им понадобится спокойное место для разговора – особенно если он не выразит желания сотрудничать. Они выехали из Берлина в первой половине дня, но, поскольку Данте, как обычно, постоянно останавливался, поездка в Ульм заняла девять часов. Время пролетело для него почти незаметно, потому что Бригитта оказалась занятной собеседницей и проявляла к нему столько любопытства, что проливала бальзам на его эго. – Вы с Коломбой давно знакомы? – спросила она Данте после второй остановки. – Два года, – ответил он. – С тех пор, как ее шеф прислал ее ко мне, чтобы она убедила меня сотрудничать с полицией. – А раньше ты с ними не сотрудничал? – Никогда не любил копов. А они меня. Но Коломба – особый случай. – Я сначала подумала, что вы пара. Потом увидела, что вы спите отдельно. Или вы просто не хотите меня смущать? – Коломбе никогда не было дела, что подумают другие. Но мы просто друзья. – И ты не гей. Данте лукаво улыбнулся: – Нет, но, может быть, я еще не встретил того самого. – Надеюсь, в ближайшем будущем не встретишь. Данте так отвык от флирта, что не сразу сообразил, что происходит. – А! Упс. Бригитта шутливо ударила его по плечу: – Упс? Я тут из кожи вон лезу, чтобы тебя склеить, и все, что ты можешь сказать, – это «упс»? – А ты разве не лесбиянка? – Откуда ты взял? – Коломба в этом уверена. – Так вот почему она спит в одежде! – Бригитта впервые за пару дней искренне расхохоталась. – Слушай, ну я попробовала с парой подруг, но мне не очень-то понравилось. Данте ухмыльнулся: – Если у тебя остались фотки, я бы с удовольствием взглянул. На этот раз девушка ударила его посильнее: – Мы еще не так близки. – Ты права. Бригитта пристально посмотрела на него: – И не сблизимся, так? – Ничего не имею против свободной любви, но сейчас у меня слишком забита голова. – И занято сердце. Данте промолчал. – Коломба знает? – Кто сказал, что я говорил о ней? – сказал Данте и вздохнул, поняв, что отпираться бесполезно. – Я веду себя как подросток, да? – Подросток бы тут же на меня запрыгнул. Данте угрожающе осклабился: – Еще не поздно. – Не давай обещаний, которых не можешь исполнить. Ну так почему ты ей не признаешься? – Нет уж, спасибо. Мужчина ее мечты должен убивать крокодилов голыми руками, а я, как видишь, к категории брутальных самцов не отношусь. – Данте вспомнил, как она дала Альберти номер своего друга из ОБТ. Он слышал каждое слово из их разговора и заметил, что язык тела Коломбы выражает смущение и нервозность, но объяснил это предстоящим отъездом в Германию. Теперь же они внезапно обрели новое значение. Неужели этих двоих влекло друг к другу? А может, между ними уже что-то было? – Ну а ты свободна или в открытых отношениях? – через силу спросил Данте, чтобы отвлечься от назойливых мыслей. – Свободна. Уж не знаю, хорошо это или плохо. – При виде дорожного знака, указывающего направление на Ульм, Бригитта помрачнела. – Что будем делать, когда найдем Хайнихена? – Поговорим с ним. – А если он не захочет разговаривать? Побьете его или что? – Я похож на человека, который решает проблемы кулаками? – Нет. – Девушка положила голову ему на плечо. – Если я так посижу, ты не почувствуешь, что предаешь свою великую любовь? – Берегись, я могу встать на аварийку… – Тсс, я сплю. – И она, казалось, действительно заснула. «У кого есть зубы, у того нет хлеба, у кого есть хлеб, у того нет зубов», – подумал Данте, но его самооценка ощутимо выросла. Атмосфера во втором автомобиле была куда менее идиллической. Коломба пресекала все попытки своего слоноподобного водителя завести беседу, понимая, что он зондирует ее слабые места. Такие, как он, за милю чуют слабость. – Ну и каково тебе по другую сторону закона? – спросил Андреас примерно на полдороге. Коломба не ответила. – Да ладно тебе, я по твоей милости веду машину в наручниках. Ты хоть представляешь, как мне неудобно? Развлеки меня немного. Каково стать преступницей? – Я не преступница. – А как ты назовешь похитительницу, которая держит человека в неволе? – В данном случае тюремщицей. – А ты, выходит, судья, присяжные и палач в одном лице? Вряд ли это законно даже на твоей отсталой родине. Коломба заставила себя промолчать, но ее лежащая на рукояти пистолета ладонь взмокла. – Не пойми меня неправильно, я тебя не осуждаю, – продолжал Андреас. – Ты ведешь себя вполне рационально. И все-таки, каковы бы ни были твои личные суждения, закон нужно уважать. Иначе все кому не лень начнут нарушать правопорядок во имя собственных эгоистических целей. А ты сотрудница полиции и, следовательно, должна быть гарантом закона.