— Не трогай телефон, дура, он не для тебя. И сядь на место. Лиза выронила трубку. В голове была звенящая пустота, как после обморока. Трубка, стукнувшись о книги нижней полки, повисла на проводе. Лиза осторожно, двумя пальцами взяла ее и, положив в гнездо, бросилась от телефона, будто боялась, что он сейчас взорвется. Она сбежала на первый этаж и остановилась посреди холла. Ее трясло. Ей казалось, что из стен и углов дома за ней пристально наблюдают чьи-то глаза. Она резко повернулась в одну сторону, в другую. Полная тишина в доме отнюдь не успокаивала. Это была тишина могилы. И где-то рядом, она это чувствовала, находился оживший мертвец. «Это бред, чушь! — хотелось ей закричать. — Никого здесь нет и быть не может». Но так говорил ее разум. Душа же трепетала и тряслась. Она бросилась к окнам. Ни единого просвета. Металлические ставни располагались снаружи и прилегали к стене плотно, как только это возможно. Страх — первый друг неконтролируемой ярости. Лиза схватила лежавшую на журнальном столике мраморную пепельницу и запустила ею в одно из окон. Стекло с оглушительным звоном рассыпалось. Лиза подняла стоящую на полу керамическую вазу… Для последнего окна предметов в холле уже не осталось. Лиза подбежала к нему, замахнулась кулачком. И лишь увидев в окне свое искаженное яростью лицо, остановилась, осознавая бессмысленность и ненужность своих действий. Она опять огляделась. Надо успокоиться, во что бы то ни стало надо успокоиться. На какую-то секунду ей удалось взять себя в руки. Она подошла к двери и сильно дернула за ручку. Дверь осталась неподвижной. В этом доме все было сделано прочно и надежно. Мамочка моя, что предпринять, как отсюда вырваться?! Лиза поспешно, чтобы опять не поддаться бессмыслице страха, поднялась на второй этаж, подошла к камину. Камин был устроен в английском стиле: открытый огонь, широкая дымовая труба. Он отнюдь не походил на бутафорский, им явно пользовались — дымоход покрывала сажа, внизу виднелись остатки углей. Лиза пошарила в полутемном зеве камина. Почти тут же ее рука наткнулась на стальные щипцы для угля. Она вытащила их. Это было мощное, тяжелое орудие. Таким инструментом можно пробивать стены. Есть ли в доме хотя бы один стул? Хотя бы один! Лиза бросила щипцы на пол и, запинаясь в полутьме о толстый ворсистый ковер, обошла гостиную. Одни лишь мягкие кресла! В кресле хорошо сидеть, но стоять на нем, работая, невозможно. Так и не найдя ни одного стула или табуретки, Лиза бросилась к книжным полкам. Перетащив к камину несколько десятков тяжелых, толстых томов, она устроила из них прочную тумбу. Со щипцами наперевес взобравшись на это сооружение, Лиза осмотрела смутно различимые в полутьме кирпичи дымохода. Черт, ничего не видно. Лиза спрыгнула на пол, подбежала к выключателю, пощелкала им. Свет не включался. Она опять поднялась на подставку из книг. Первый удар пришелся в спрятанный под изразцами стальной швеллер, удерживающий свод камина. Лиза взяла немного выше. Тяжеленные щипцы тянули книзу, она едва удерживала равновесие. После долгой, ожесточенной борьбы ей удалось выбить один из кирпичей. Он с грохотом упал внутрь камина. Лиза опустилась на пол — так много сил отняла у нее эта операция. Отдохнув, она вновь принялась долбить дымоход, отбивая кирпич за кирпичом. Не прошло и четверти часа, как она натерла кровавые мозоли и содрала себе кожу. Но и отверстие в дымоходе постепенно расширялось. Летела кирпичная пыль, перемешанная с сажей, гулкий стук и грохот разносились по дому. Никогда раньше Лиза не предполагала в себе такой остервенелости и яростного упрямства. Она готова была выламывать кирпичи голыми руками, готова была прогрызать этот чертов дымоход. На высоте около двух метров шел фигурный карниз, стенка дымохода стала толще, поддавалась с огромным трудом. Внезапно с карниза свалился какой-то металлический предмет и, звякнув, упал на груду кирпичей. Лиза спустилась вниз и подняла его. Это оказался небольшой плоский ключ. Лиза недоуменно осмотрела его и положила на книжную полку. После тяжелой, изматывающей работы она подобралась наконец к потолку. Когда она выберется на чердак, дело пойдет легче. Разобрать дымовую трубу, идущую через крышу, не составит особого труда. Впрочем, есть и чердачный ход, очень даже возможно — не запертый. Лиза заглянула в дымоход. Уже должен быть виден дневной свет. Все горизонтальные и боковые каналы, всегда устраиваемые в дымоходах, она разрушила. Теперь оставался прямой ход наружу. Но даже проблесков в дымоходе не замечалось. Это обеспокоило ее. Направив щипцы вертикально вверх, она толкнула их в дыру дымохода. Щипцы ударились во что-то очень твердое и прочное. Она ожесточенно принялась бить щипцами по этому неожиданному препятствию. Лишь спустя какое-то время она поняла, что дымоход перекрыт бетонной плитой. Лиза спрыгнула вниз и присела на корточки, рассматривая кирпичи. Сажа на них была какая-то странная. Она плохо мазала и не имела запаха гари. Наконец Лиза поняла. Камин все-таки был бутафорским. Сажа, угли, щипцы, потертые от долгого употребления, — все создавало абсолютную иллюзию подлинности. Люди, работавшие над дизайном дома, потрудились превосходно. Это был высший пилотаж. Безмерно усталая, разбитая неудачей, Лиза опустилась на ковер. Дом казался казематом, хорошо укрепленной крепостью. Но нет, она не отступит и не сдастся, а одолеть ее сможет лишь один противник — смерть. Короткое знакомство с Артемом, с этим мужественным, ярким человеком, многое поменяло в ее ценностных ориентирах. Жизнь стоит того, чтобы сражаться за нее. Тем более, что речь идет далеко не только и не столько о ее собственной жизни. Кое-как поднявшись, шатаясь от усталости, Лиза опять взяла щипцы и спустилась вниз. Если ход наверх перекрыт, надо попробовать то, что под ногами. Пол в доме был паркетным. Лиза, выбрав казавшуюся наименее прочной дощечку, ударила по ней щипцами. Но это было все равно что бить по мощной дубовой доске. Паркет был подогнан идеально, отдельные его фрагменты соединялись в прочный настил. Лишь после тяжелых и настойчивых усилий ей удалось расщепить одну из дощечек и, постепенно расковыряв ее, проделать в паркете щель. Под паркетом был войлочный утеплитель. Лиза принесла с кухни нож и разрезала его. Но и здесь оказался под утеплителем ненавистный бетон. Лиза в исступлении схватила щипцы и запустила ими в висящее на стене зеркало. Звон разбитого стекла и грохот упавших на пол щипцов наполнили дом и внезапно отрезвили ее. Она подняла щипцы и методично начала стучать в металлический ставень, надеясь, что ее услышат на улице. Но, кажется, никому в поселке не было дела до одиноко стоящей роскошной усадьбы. Точно с таким же успехом Лиза могла звать на помощь, находясь на Луне. Неожиданно ей между ритмическими ударами почудился шорох, как бы отдаленный шелест, неизвестно откуда идущий. Она отложила щипцы и прислушалась. Стояла полная тишина. Помедлив, Лиза осторожно поднялась наверх и взяла с полки свалившийся с карниза камина плоский ключ. Отступивший было ужас опять начал наполнять ее, она не могла сдвинуться с места. Дом Казался ей живым существом, злобным монстром, захватившим ее в плен. С трудом преодолев себя, она спустилась вниз. Если есть ключ, должен существовать замок, для которого он предназначен. Лиза обследовала холл, гостиную, спальню, ванную комнату, туалет. В этом доме не использовали замков. Единственный замок, который она нашла, был на дамской сумочке, валявшейся на столике в гостиной. И он был вдвое меньше ключа в руке у Лизы. Она прошла на кухню. Блистающие позолотой шкафы, микроволновая печь, портативный телевизор в углу. Внезапно Лиза застыла. Сбоку, рядом с входной дверью, была еще одна, запертая, дверь. Мороз побежал по спине Лизы, подбираясь к затылку. Она сделала шаг к двери, еще один. Вставила ключ в прорезь замка, повернула. Ключ повернулся так легко, что это страшно испугало Лизу. Она отдернула руку и отшатнулась. Стояла мертвая тишина. Лиза вытерла дрожащую потную руку о джинсы и снова шагнула вперед. Замок открылся почти бесшумно. Лиза медленно приотворила дверь, прислушалась. Из-за двери тянуло сыростью и прохладой, но не слышалось ни звука. Она открыла дверь. Это был ход в подвал. Бетонные ступени, ведущие вниз, уже в двух шагах скрывала темнота. Лиза, пятясь спиной вперед, отступила от подвала и кинулась обратно в дом. Торопясь, едва не падая, она обшарила холл, гостиную, спальню, даже туалет, но не нашла ни спичек, ни зажигалки. Она опять вернулась на кухню и встала перед дверью в подвал, коротко и тяжело дыша. Ноги дальше не шли, просто не хотели шагать. Сколько она так стояла? Час, два, сутки? Она потеряла счет времени. Наконец невероятным усилием воли она сдвинулась с места, переступила порог. Где-то за ставнями, за оградой усадьбы истошно закричал петух. Лиза кинулась обратно так, что едва не упала, запнувшись о порог. Сердце бешено колотилось, отзываясь во всех уголках тела. Лиза схватила с кухонного стола нож и вонзила его в деревянную дверь подвала. Это отрезвило ее, она пришла в себя. Оставив нож в двери, она опять шагнула через порог и, нащупывая ногами ступени, осторожно пошла вниз. Чем дальше она продвигалась, тем больше страх сковывал ее. Широко распахнув глаза, Лиза до боли всматривалась в темноту, но не могла различить ничего, кроме мелькающих у нее в сознании искорок, нитей и пятен ужаса. Снизу поднимался холод, все явственнее был запах сырых бетонных стен. Последние шаги до пола дались ей с таким напряжением, что она, казалось, вот-вот потеряет сознание. От ужаса она не могла повернуть голову, ее дыхание стало судорожным, всхлипывающим. Наконец ее ноги нащупали бетонный пол подвала. Она остановилась, собираясь с силами, чтобы постараться что-нибудь разглядеть в почти полной темноте. В этот момент раздался резкий шорох и кто-то схватил ее за щиколотку. ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ Дрезина шла по ответвлениям узкоколейки днем и ночью. Время от времени Доктор сверял маршрут по карте. Местная аэрогеодезическая служба изготовила отличные карты в масштабе 1:200 000, то есть 2 километра в 1 сантиметре. Здесь было помечено все, вплоть до лесных избушек и троп. Раньше такие карты были строго засекречены, за одно их хранение можно было загреметь в лагерь. За два года бездействия узкоколейка не успела разрушиться, все сохранилось в полном порядке: шпалы, рельсы, стрелки, оборудование переездов. Впрочем, для группы Доктора не было никакого риска. На всякий случай, на случай тех или иных неполадок, наготове стоял другой транспорт. Но узкоколейка была надежнее всего: здесь и в помине не существовало контроля вроде таможен или ГАИ. Абсолютно никого не интересовало, кто гоняет по этим лесным магистралям и какой груз перевозит. Группа была утомлена бесконечной тряской, невозможностью полноценного отдыха, постоянным ожиданием внезапной опасности. Но железнодорожный этап близился к концу. Узкоколейные пути обходят крупные города стороной. Не были исключением и здешние узкоколейки. Возле глухого таежного леспромхоза их должен был ждать «КамАЗ». Доктор еще раз связался с «Асором», чтобы уточнить время и место перегрузки контейнеров. — Я — Свежесть, я — Свежесть. Гром, ответьте мне. Вместо привычного грубоватого голоса «полковника» в наушниках неожиданно раздался другой — холодно-механический, звучащий почти без пауз: — Я — Гром, я — Гром. Машина уже на месте. Когда будете в пункте перегрузки? — Примерно через сорок минут. — Все идет по плану? — Да, без отклонений. Полностью укладываемся б график. — У нас никаких изменений. Деньги будут вам переданы после получения груза.