Коломба завела мотоцикл. – Добраться до конца пути, – сказала она. 11 Бывший жених Коломбы, с которым они расстались врагами, передвигался исключительно на двух колесах, и она в свое время купила мотоцикл, чтобы кататься с ним по выходным. Это жутко ее раздражало, но она, по крайней мере, научилась на нем ездить. Распахнув дверь амбара и подперев ее веткой, Коломба надела один из шлемов. Шлем был ей велик, и она словно ощущала запах дыхания того, кто носил его до нее. Лео или Меласа, чудовища или мертвеца. Она тронулась и чуть не сломала себе шею. По снегу ехать нужно довольно быстро, иначе застрянешь, но в то же время не настолько быстро, чтобы потерять управление. К тому же Коломбе недоставало практики, да и мотоцикл был незнакомым. На первых двухстах метрах она упала четыре раза, сильно содрала кожу и расплакалась от досады. «Вставай, сука проклятая, – сказала она себе. – Хочешь, чтобы тебя здесь поймали? Хотя бы усложни им задачу». Коломба поднялась и упала снова, но, когда на ее теле уже не оставалось живого места, она наконец выехала на заасфальтированную местную дорогу. Чем больше она разгонялась, тем холоднее становилось. Держась подальше от находившейся под видеонаблюдением автострады, она поехала вдоль черного моря и пустынного пляжа, который летом превращался в страну наслаждений, и промерзла до костей. До Римини она добралась жемчужным утром. Воспользоваться «google maps» она не могла, поскольку вытащила из мобильника батарею, чтобы его не отследили слишком быстро. К счастью, направление ей подсказал дорожный указатель, на котором еще значилось название «Вилла „Покой“». Клиника – четырехэтажная коробка, облицованная керамической плиткой и окруженная заросшим, замусоренным парком, – находилась в жилом квартале в двух шагах от побережья. Поставив мотоцикл в закоулке, Коломба оглядела клинику издалека: несмотря на пики ограды, ворота будет несложно перелезть, а над главным входом всего две камеры… По крайней мере, видно всего две. Неужто это еще одно убежище Лео – такое же, как миланская квартира? Может, они встречались здесь с Меласом? Изготавливали взрывчатку, которой Лео воспользовался в Милане? Она перелезла через ворота, спрыгнула на заросшую лужайку и, пригнувшись, побежала к зданию, чтобы ее не увидели с дороги, хоть и совершенно пустой. Рольставни на окнах были закрыты, и заглянуть внутрь было невозможно. Держась подальше от главного входа, Коломба подошла к заслоненному деревьями служебному входу с торца здания. Как и остальные, эта бронированная стеклянная дверь была закрыта складной железной решеткой. Замок оказался двухпакетным, и ей вспомнилась связка ключей под сиденьем. Она вернулась к мотоциклу и, в третий раз перелезая через ворота, чтобы снова попасть на территорию клиники, поняла, что четвертого раза уже не осилит – слишком устала. Молясь Господу, чтобы ей повезло, Коломба безуспешно попыталась вставить в замок два ключа. Третий ключ повернулся в скважине с такой легкостью, что на секунду ей показалось, будто она что-то сломала. Но решетка открылась, а стеклянная дверь за ней подалась, стоило Коломбе нажать на ручку. В коротком коридоре было холоднее, чем на улице. Все заросло пылью и паутиной, грязный пол сплошь покрывали идущие в разных направлениях следы. Коломба надеялась, что следы недавние, что Лео и правда спит в одной из палат бывшей больницы и понятия не имеет о ее приезде. Она представляла, как разбудит его, вставив ему в рот дуло пистолета. «Думаешь, я тебя боюсь?» – прокричит она ему. Железная дверь вела в вестибюль. Почти всю мебель вывезли, неоновые светильники затянула паутина. На большой мозаике Богоматерь бдела над спящим больным. Из-под ставен пробивались полосы света, и Коломба рассмотрела пронумерованный план здания на стене: второй и третий этажи пересекали два длинных коридора, а на первом этаже находились кабинеты. В первую очередь Коломба, бесшумно ступая и дрожащими от волнения руками сжимая оба пистолета Лупо, заглянула в них. Все помещения были пусты и провоняли дохлыми мышами. Осмотрев траурный зал, она медленно, прислушиваясь к каждому шороху, поднялась на второй этаж. Слышался только шум дороги и жужжащего где-то в глубине здания электродвигателя. Стены коридора были выкрашены в пастельный цвет, в палатах не было ни дверей, ни коек. Пусто. На доске объявлений висел адресованный всему персоналу пожелтевший приказ ознакомиться с инструкцией по использованию новых кроватей, напоминавших койки астронавтов и предназначенных для неподвижных пациентов. Таким образом, Коломба узнала, что «Вилла „Покой“» была не обычной больницей, а клиникой для коматозных больных. Жужжание двигателя стало громче, и Коломба поняла: оно доносится с верхнего этажа. Снова лестница. Пистолеты оттягивали ей руки. Коломба убрала двадцать второй калибр в кобуру и пошла вперед со взведенным табельным пистолетом Лупо. Ее тело двигалось вместе с оружием. Жужжание превратилось в шум бормашины, к нему добавился ритмичный скрип какого-то механизма. З-з-з. Щелк. З-з-з. Щелк. В одной из палат на третьем этаже сохранилась дверь. Сквозь щель проникал мигающий синхронно со скрипом синеватый свет. З-з-з. Щелк. З-з-з. Щелк. Чем занят Лео? Вооружен ли он? Или научился метать молнии? Коломба уже ничего не понимала. Голову наводнил шум, к волнению примешивался страх. Дверь была заперта на массивный электронный замок. Красная лампочка мигала в глубине отверстия, казалось созданного специально для цилиндра из ее связки. Коломба вставила его в замок. Он щелкнул, лампочка загорелась зеленым, и она тут же приняла боевую стойку. Ровно в десять утра, спустя шестнадцать часов после взрыва в Милане, она нажала на ручку локтем и толкнула дверь. Окутанная облаком голубого света, она на мгновение ослепла. Затем, когда в глазах прояснилось, она увидела освещенную светодиодной лампой куклу размером с человека, которой размахивала в воздухе чья-то невидимая рука. Увидела, что кукла привязана к кровати за миллион долларов, беспрестанно меняющей форму. Кукла скручивалась, растягивалась, сгибалась, разгибалась и складывалась вдвое. Увидела покрывающие куклу электроды, пустые мешочки капельниц, свисающие с костлявых рук. Увидела интубационную трубку в горле. А потом увидела, что это не кукла. Это человек. Данте. Часть вторая. Пробуждения Ранее Со дня теракта IT-специалист всю неделю работал круглые сутки, спал по три-четыре часа и все еще не закончил. Он отдает флеш-карту Ди Марко и начинает разбирать компьютер отверткой, чтобы извлечь жесткий диск и спалить его в микроволновке, так же как три найденных в квартире мобильных телефона. Фейерверк дыма и искр уничтожает внутреннюю память безвозвратно – куда надежнее, чем разбивать технику молотком. Убрав флешку в карман, Ди Марко предоставляет завершать зачистку подчиненным и садится в причаленный к узкой венецианской улочке катер команды подводных операций. Не опуская нацеленных во все стороны автоматов, военные отдают ему честь. Катер скользит по воде до порта Местре, где полковник и его сопровождающие пересаживаются в бронированный автомобиль, который отвозит их в казарму Маттер. Перед серыми воротами в штаб-квартиру спецслужб Ди Марко замечает на тротуаре курящего мужчину в ирландской кепке и рваном плаще. Он стучит водителя по плечу, чтобы тот остановился, выходит из машины и приближается к мужчине. Так и есть – это Сантини, бывший замначальника Центрального следственного управления, до пенсии задвинутый в римское мобильное подразделение. – Что вам нужно? – спрашивает Ди Марко. Сантини бросает сигарету и прячет руки в карманы. – Вы знали? – потухшим голосом спрашивает он. – Не понимаю, о чем вы. – Я вооружен. – Сантини шевелит рукой, и под тканью плаща выпирает дуло пистолета. – Вы слишком умны, чтобы застрелить меня при свидетелях. Сантини выглядит взволнованным, но продолжает стоять на своем: – Был бы умен, не явился бы сюда. Вы знали, что случится в «Мизерикордии», или нет? – Нет, – с каменным лицом отвечает Ди Марко. – Там была Каселли. Полковник отступает на шаг, чтобы лучше видеть лицо Сантини, и погружается в раздумья. Почти можно слышать тиканье шестеренок в его голове. – Не выдумывайте, – слегка растеряв спесь, произносит он через несколько секунд. – Она в больнице, но выкарабкается. Зато Торре числится среди пропавших. – Сантини трясет. – Они не могли приехать в Венецию случайно. Они знали, что во Дворце спорта что-то произойдет. Как же вышло, что об этом не знали вы? Ди Марко задумывается. Снова тикают шестеренки. – Садитесь в машину, – наконец говорит он. Сантини пошатывается от алкоголя и изумления: – Зачем? – Я расскажу вам то, что вам еще не известно. – Полковник кивает на ворота казармы. – Но только внутри. – Хрена с два я туда пойду. – Ваша подозрительность абсурдна. Я возглавляю отдел по борьбе с терроризмом государства, которое только что пережило самый страшный теракт послевоенного времени. Я вас не боюсь, а значит, и вы не должны бояться меня. Это угроза, но Сантини заботит другое. – Вы не возглавляете отдел по борьбе с терроризмом. Ди Марко растягивает губы в тонкой улыбке: – После случившегося все стало очень быстро меняться, Сантини. Будут канувшие, но будут и спасенные[19]. В какую категорию вы хотели бы попасть?