– По-твоему, это смешно? – По-моему, это наводит на размышления. Будь осторожен, Волк. Что до меня, то я в такие дела больше не полезу. – И Виджевани уехал, а Лупо так и остался стоять как вкопанный. 4 Позволив Коломбе несколько минут понаблюдать за Данте через окно отделения интенсивной терапии – операция прошла хорошо, но было еще рано судить, подействовали ли на инфекцию антибиотики, – Сантини проводил ее до автомобиля, ожидавшего их перед входом в больницу. В машине сидели двое похожих, как братья, мужчин: оба плечистые, короткостриженые, в стеганых кожаных куртках. Коломба еще не до конца пришла в себя, но поняла, что Сантини доложил о ситуации в ОБТ. – А без этого нельзя было? – спросила она его. – Ты еще спрашиваешь? – отозвался тот. Их отвезли в пизанский штаб спецслужб, располагавшийся в казарме Гамелла. Сантини провел ее по охраняемым вооруженными постовыми коридорам и оставил перед закрытой дверью. – Совет хочешь? – сказал он напоследок. – Не выкаблучивайся. – Иди на хрен, – отозвалась немного оправившаяся за время поездки Коломба и вошла. В пустом, если не считать письменного стола и двух стульев, кабинете ее ждал Ди Марко, в неизменном синем костюме и с неизменной сволочной рожей. Оба его запястья были загипсованы и подвешены к шее. – Отлично потрудились, госпожа Каселли. В следующий раз звоните мне, прежде чем ставить на уши полстраны. Коломбу тряхнуло. – Гребаный сукин сын! – закричала она и изо всех сил пнула стол. На пол полетели ручки и карандаши. – Данте был в Римини! Не на дне морском и не в афганских пещерах. В Римини! Где вы, мать вашу, искали его все это время?! – Госпожа Каселли, я удивлен не меньше вашего. Такого поворота событий никто не ожидал. – Серьезно? В вашем распоряжении целая армия, и вы не нашли его у себя под носом! А может, вы просто не хотели, чтобы он нашелся? – Не паясничайте и присаживайтесь. Коломбе невыносимо хотелось сбить с него гипс, но силы ее оставили, и ноги подогнулись сами собой. – Госпожа Каселли, я мог бы приказать арестовать вас еще после того, как вы проникли в квартиру Ромеро, – сказал полковник. – Однако благодаря заступничеству господина Сантини я вот уже второй раз пытаюсь уберечь вас от тюрьмы. Вам следовало бы сказать спасибо. – Спасибо?! Мне не терпится рассказать всем, как вы обрекли Данте на смерть, – сказала она. – После чего вас арестуют и осудят за государственную измену и разглашение государственной тайны. Коломба сжала зубы. Как же ей хотелось его придушить. – Вы за этим меня вызвали? Ладно, я ничего никому не скажу. А теперь прикажите отвезти меня назад. – Все зашло слишком далеко, чтобы удерживать вас неофициально. Через пару часов я буду председательствовать на закрытом совещании КБТ при участии премьер-министра. А вы, Каселли, будете нашей почетной гостьей. Аббревиатура КБТ обозначала Комитет по борьбе с терроризмом, в совещаниях которого обычно участвовало только руководство разведслужб и полиции. – И что я там забыла? Я теперь штатская. – Расскажете, как нашли Торре и как все это время действовали по моему поручению. Сантини поддержит вашу версию событий. – А я нет. Я не стану лгать ради вас. – Предпочитаете попасть в военную тюрьму? В таком случае подежурить у постели вашего друга вам не удастся. Коломба откинулась на стуле. – Нет, – тихо сказала она. – Тогда прекратите ваши бесполезные нападки. К тому же это совещание будет особенно интересным. Господин премьер-министр находится у власти шесть месяцев и получил высший допуск к государственной тайне. Он наконец сможет узнать, что в действительности произошло в Венеции. 5 Лупо вернулся к себе в квартиру и обзвонил родственников девушки, разбудив их худшей вестью, которую могут получить родители. Стараясь смягчить удар, он солгал, что смерть наступила мгновенно, и сказал, что они бросили все силы на розыск убийцы. Поговорив с семьей Мартины, он налил себе стакан бесцветного, очень крепкого бурбона, изготовленного по рецепту времен сухого закона. Фельдфебель пил очень редко, но сейчас чувствовал себя разбитым и морально, и физически. Не успел он сделать второй глоток, как в дверь постучал Бруно. Глаза пожилого бригадира опухли, а руки дрожали. – Я заметил у вас свет. – Никаких проблем. – Лупо пригласил его войти. – Налить тебе выпить? Кивнув, Бруно опустился на пуф рядом с большим пластиковым кактусом. Когда Лупо протянул ему стакан, он едва смочил губы. – Я собираюсь подать в отставку, – неожиданно сказал он. – Я отслужил свой срок на девяносто процентов, с меня хватит. Лупо почувствовал укол неудовольствия. Бруно прослужил под его началом шесть лет, они приехали в Портико вместе. Друзьями они не стали, но после стольких лет тайн между ними почти не осталось, и, хотя Лупо и притворялся, будто ничего не замечает, он давно понимал, что Бруно на пределе. – Ну, если ты все решил, то переубеждать тебя бесполезно. Но я бы хотел, чтобы ты подумал еще несколько месяцев. Выражение лица Бруно не изменилось. – Я год над этим думал. И окончательно определился. Дело не только в Мартине, а во всем дерьме, которое мы жрем изо дня в день. Я слишком часто видел то, что сейчас происходит. – О чем конкретно ты толкуешь? – Об этих, что крутят правдой как хотят. Лупо закатил глаза: с годами Бруно все больше увлекался теориями заговора. – Об этих, что изобрели вакцины, чтобы держать всех под колпаком? – устало спросил он. – Я не псих. И не слепой. Я все вижу. Спорим, Каселли не предъявят обвинение? Этого фельдфебель не ожидал: – Виджевани упрямится. Дал мне понять, что все из-за бойни в Венеции… – Потому что Венеция – это надувательство, – коротко сказал Бруно. – Я говорил с кучей народу, которые участвовали в расследовании. Спецслужбы скрыли все. Улики, показания… Может, даже трупы. – Значит, они втайне ведут собственное расследование. – Знаю я их тайные расследования. Я, в отличие от тебя, застал семидесятые. В то время шагу нельзя было ступить, чтобы спецслужбы тебя во что-то не втянули. Но сейчас все иначе. – В каком смысле? – Они скрывают что-то важное. Точно говорю. И Каселли увязла в этом по уши. – Бруно снова промочил губы. – Она утверждала, что поехала с Торре в Венецию на выходные, а во время нападения оказалась во Дворце спорта «Мизерикордия» случайно. А потом Бонаккорсо ранил ее и похитил Торре, а почему – неясно. Так? – Кажется, да… – Незадолго до этого она участвовала в перестрелке с исламским экстремистом, потом полицейский из ее команды убил жену и покончил с собой. Гуарнери его звали. – А я и не знал, – потрясенно сказал Лупо. – Но при чем тут это? – Между прочим, с собой он покончил за день до Венеции. Совпадение? Вряд ли. – Однако, скорее всего, так и было. – Ты бы поехал отдыхать, когда еще не остыло тело твоего сослуживца? – Нет. – А еще, мало кто знает, но Каселли была знакома с Бонаккорсо. – Как это? – Они якобы пересеклись случайно. Но один свидетель говорил, что перед бойней видел их всех вместе в поезде, когда ехал в Венецию. Его, ее и Торре. – Бред, – с сомнением сказал Лупо.