Не зная, что и думать, Коломба покачала головой, – возможно, подруга ее просто разыгрывала. – Вы больше это не обсуждали? – спросила та. – Нет. Но боюсь, рано или поздно придется. А пока я держусь от него подальше. Прогулявшись по полным истории улицам прекрасного, ярко освещенного города, они добрались до отеля «Романо». – Разве не странно, что, когда Данте исчезает, ты его разыскиваешь, а когда он рядом, сама исчезаешь? – спросила Барт, забирая со стойки регистрации свой ключ. – Это разные вещи. Барт обняла ее: – Ошибаешься, солнышко. Приезжай поскорее ко мне в гости, ладно? Вернувшись домой на арендованной в каршеринговой службе машине, Коломба рухнула в кресло в гостиной. Когда-то оно было ее любимым, но теперь, как и вся квартира, казалось неудобным и чужим. Пахло сыростью, пылью, три кактуса на балконе засохли и почернели. К тому же из окна доносился шум дороги и запах Тибра, а она успела отвыкнуть от городской жизни. Коломба представила, что просидит здесь долгие годы, покрываясь пылью, как стопка старых книг на полу у кресла. Эти книги она когда-то покупала на развале напротив театра «Адриано». Сверху лежала «Радуга земного тяготения»[40], которую Коломба отложила уже через несколько страниц: дочитывать бредни о ракетах у нее не было никакого желания. Возможно, Данте с его паранойей роман бы понравился. «Хватит думать о Данте», – приказала себе Коломба и рассеянно порылась в книгах, отыскивая что-нибудь поинтереснее. В этот момент в дверь позвонил Д’Аморе. 8 Одетый в антрацитовый костюм и белую рубашку Д’Аморе утратил всю свою насмешливость и превратился в обыкновенного военного в штатском. «Который только что похоронил своих людей», – подумала Коломба. – Я не помешаю? – спросил он. – Мне сказали, ты вернулась домой, и я захотел тебя проведать. Коломба кивком пригласила его войти. – Вы все еще за мной следите? – Я поставил охрану у твоего подъезда. Только на первое время. Пожав плечами, Коломба скинула с себя ботинки и снова опустилась в кресло. – Выпить у меня нечего, кроме орехового ликера, который мне подарили сослуживцы после выписки. – Я пил его в юности. – Тогда угощайся. Может, снова почувствуешь себя молодым. Он под мойкой, рядом с чистящим средством. Д’Аморе снял пиджак и пошел на кухню. Провожая его взглядом, Коломба подумала, что костюм ему к лицу. Она задавалась вопросом, искренне ли он горюет по погибшим, или это такая же маска, как его напускное легкомыслие… Да и существует ли настоящий, искренний Д’Аморе? Вернувшись с бутылкой в форме ореха, он налил на два пальца ликера в цветные пластиковые рюмки, отпил из одной из них, а другую протянул Коломбе. – Таким я его и помнил – одновременно слишком сладким и слишком горьким. – Д’Аморе сел в кресло напротив. – Мне сказали, что на похоронах на тебя набросился Сантини. – Он был пьян. К тому же он прав. Я должна была оставить Эспозито в покое. – У Коломбы сжалось горло, и она сделала глоток из своей рюмки. – У тебя были основания, чтобы привлечь его к расследованию. Она чуть заметно кивнула: – Я ему доверяла. Но относилась к нему погано. Наверняка он так и погиб с ненавистью ко мне. – Все через это проходят, Коломба. Когда достигаешь дна, тебе становится все равно. – Такова твоя жизненная философия? Он на секунду поднял покрасневшие глаза: – А что, у тебя есть получше? – Пока нет. Ты с кем-то из них дружил? Д’Аморе подлил себе ликера. – Нет. Но это я послал их на смерть. – Он потеребил подвеску на запястье. – Я не должен был отдавать распоряжения в поле, ведь я больше не оперативник. – Но ты был им. – В этом мы с тобой похожи. Ты уже думала, чем займешься теперь, когда Бонаккорсо мертв? Коломба покачала головой. – Пустишься по следу короля монет? Она взглянула на него: – Визитов вежливости твоя работа не предусматривает? Д’Аморе устало улыбнулся: – Клянусь, меня никто к тебе не присылал. Могу я поволноваться за коллегу? – Если тебя не волнуют все, кто погиб понапрасну… Д’Аморе стиснул в руках рюмку: – Ты ко мне несправедлива. – Что бы вы ни утверждали в своих официальных заявлениях, ты прекрасно знаешь, как было дело: кто-то хотел убить Лео и благодаря автоцистерне Мантони ему это удалось. Жаль, вам не интересно выяснить, кто за всем этим стоял. А может, вы уже знаете и предпочитаете водить с ним дружбу. – Я не могу дружить с человеком, который убил моих людей, – сказал Д’Аморе. – И мы не препятствуем в расследовании обычной магистратуре. – Без помощи спецслужб они ничего не найдут, и тебе это известно. – Очень жаль, но я ничего не могу поделать. Коломба протянула ему рюмку: – Плесни мне еще. Ее глаза приобрели оливково-зеленый оттенок. Д’Аморе подался к ней, и Коломба склонила голову ему на плечо, с удовольствием ощутив, как ухо щекочет его дыхание. Но уже через мгновение она выпрямилась: – Нет. Д’Аморе отстранился: – Извини, я не хотел ставить тебя в неловкое положение… – И не поставил. Но за утешительным сексом ты обратился не по адресу. Д’Аморе подхватил пиджак и плащ и поднялся: – Мне лучше уйти. Не пропадай, ладно? На сей раз в ответе не было никакой необходимости. Д’Аморе улыбнулся ей и вышел. Только переодевшись в пижаму, Коломба заметила, что он оставил на кресле флеш-карту. 9 Коломба пробежала глазами файлы на флешке и ни черта не поняла. Натянув ботинки, она вышла из квартиры.