1 1 «Убить некроманта. Убить Милора Пэя», - эти слова, словно колокол, монотонно звенели в сознании Роберта, заглушая все иные мысли. «Уничтожение треклятого колдуна – единственная возможность вернуться, очистить запятнанную честь, восстановить опороченное имя». Он недвижно застыл, сидя на широком пне, у самого края небольшой лесной поляны. Его глаза помутнели, уставившись в глубины неведомой пустоты, а дрожащие губы продолжали, точно заклинание, нашептывать одни и те же слова: «убить Милора Пэя». В последние несколько месяцев Роберт, бывший граф Овридийский, потерял всё, в чем видел смысл своего бытия. Он был обручен с дочерью барона Тэлфордского Мариэной. Они намеревались вскоре обвенчаться. Однако отец невесты – старый барон Билл Тэлфорд внезапно и скоропостижно скончался. Возможно, и в этой смерти также оказался замешан герцог Эдмонд Сибидорский, впрочем у Роберта не имелось прямых доказательств его вины. Смерть Билла Тэлфорда явилась лишь предтечей свалившихся на графа Овридийского злоключений. Оставшийся без хозяина домен стал добычей алчущих наживы соседей. Воспользовавшись положением, лорды из пограничных Тэлфорду земель вторглись в баронство. Захватчики сжигали целые деревни, грабили, убивали, захватывали жителей и уводили их в свои владения. По всему северу королевства ходили ужасные слухи о проданных некромантам сервах барона Тэлфорда. Дальше всех на этом крысином пиршестве зашел, конечно же, приснопамятный Эдмонд Сибидорский, не без оснований подозреваемый Робертом в смерти отца Мариэны. Солдаты герцога взяли приступом и сожгли Тэлфордский замок. Растащили всё, что имело хоть какую-то ценность. И самое ужасное: обесчестили, а после растерзали Мариэну. Роберт обнаружил ее нагой изувеченный труп распяленным на тележном колесе среди чадящих дымом руин. Молодой граф легко напал на след убийц: дружинники герцога установили на груде битого камня и обугленных балок, некогда являвшей собой Тэлфордский замок, стяг с гербом своего сюзерена – начертанный на синем треугольном щите ясень, крону которого пронзает меч-клеймор. В поисках учинивших расправу над Мариэной негодяев Роберт послал шпионов и разведчиков в столицу герцогства Сибидор – Страдгард. Шпики молодого графа прознали, что разграбление Тэлфордского замка учинили не опившиеся до помутнения рассудка стражники, набранные из числа безземельных пейзанов. Убийство Мариэны было делом рук самого герцога Эдмонда и его ближайших сподвижников. Узнав о том, что герцог Сибидорский лично принимал участие в штурме и разорении Тэлфордской цитадели, Роберту ничего не оставалось, кроме как вызвать Эдмонда на поединок, следуя древним традициям садрийских нобилей. Семь лет назад Роберт, тогда еще совсем юноша, выиграл Ежегодный Королевский Рыцарский Турнир и стал почетным членом Ордена Чемпионов. Граф не сомневался в победе над уже немолодым герцогом и неотвратимости своего возмездия. Однако бесчестие и вероломство Эдмонда Сибидорского, похоже, не имело границ. Он явился на поединок не в одиночку, как гласило незыблемое правило, а с тремя клевретами. Но в тот день Роберт не мог проиграть, он не мог погибнуть, оставив смерть Мариэны не отомщенной. Граф поклялся на могиле невесты, что убийцы заплатят за ее смерть и добился этого. Так, как в тот достопамятный день, Роберт не сражался никогда прежде. Меч в его руке обратился в чудовищный перст смерти, одного прикосновения коего хватало, чтобы отправить противника в небытие. Герцог и двое его подручных пали, однако третьему – баронету Александеру Де Кастангеру, между прочим тоже победителю Ежегодного Королевского Рыцарского Турнира и любимцу его величества, удалось сбежать. Он отправился прямиком в Каттарину, столицу Садрийского Королевства, - наушничать самодержцу. И, небывалое дело, его величество Риккард Третий, в последние годы променявший прозвище Храбрый на Безумный, в кои-то веки соизволил вмешаться в междоусобицу своих вассалов. Граф Роберт Овридийский, как гнусный учинитель распрей, порочащий честь всего садрийского дворянстства, был вызван на суд в столицу. Роберт отлично знал, какие дела творятся в Каттарине. Растерявший остатки разума садрийский монарх отправил на плаху и виселицу множество своих придворных только лишь из-за одного подозрения в измене. Лицемерные клеветники и кровожадные профосы составляли окружение правителя Садрии, и именно они во главе со своим лишившимся всякого рассудка сюзереном собирались вершить правосудие над Робертом. Граф Овридийский прекрасно понимал, какой приговор его ожидает. Он не поехал в столицу, тем самым сохранив жизнь себе и тем глупцам, что попытались бы схватить его, одного из лучших фехтовальщиков королевства, способного в одиночку расправится с дюжиной отлично вышколенных бойцов. Тем не менее, суд состоялся и без присутствия обвиняемого. Приговор для «подло» убившего троюродного брата короля герцога Сибидорского Эдмонда оказался суров, и помимо собственно смертной казни включал лишение графского титула и почетного членства в Ордене Чемпионов, а также изъятие в пользу герцогства Сибидор всех земель и имущества преступника. Дабы доставить отказавшегося подчиняться графа для исполнения наказания, король выделил особый отборный полк во главе с приснопамятным баронетом Александером Де Кастангером, набранный по большей части из дормирских наемников, сиречь обыкновенных разбойников. Кастангер не замедлил выступить в поход на Овридию, вотчину графа Роберта. Не надо было иметь ума выдающегося волшебника, дабы понять, что мстительный баронет идет не претворять вердикт королевского суда, и даже не жечь деревни и грабить. Он направлялся, чтобы раз и навсегда расправиться с Робертом Овридийским. Молодой граф, имевший в своем распоряжении две сотни верных только ему дружинников и полтысячи крестьян-ополченцев решил не тратить понапрасну человеческие жизни и, распустив войско, приказал сервам забрать все самое ценное и искать новое, более безопасное, место для жилья. Сам же Роберт, как и большинство людей из его земель, отправился в Ардор, северо-восточную провинцию королевства, жители которой отличались гордостью и свободолюбием и в меньшей степени, нежели остальные обитатели садрийского государства подчинялись королю. Здесь Роберт нашел приют в небольшом горном монастыре, где бывшего графа радушно принял давний друг его отца преподобный аббат Сертиан. Именно Сертиан и подсказал ему эту рискованную идею – убить некроманта Милора Пэя. - Милор Пэй – это не простой бродячий колдун, наводящий порчу на посевы и насылающий мор скота, - рассказывал святой отец тихими зимними вечерами, когда они с Робертом подолгу засиживались у камина с кружкой доброго монастырского эля. – Это жестокий и коварный некромант, специально обучавшийся своему черному ремеслу в их нечестивом Университете. Он не рядовой аколит, начитавшийся книжек про оживших покойников и не знающий с какой стороны браться за посох, - лет тридцать назад отец Сертиан, будучи простым бойцом ардорского войска, участвовал в кровопролитной и опустошительной войне с некромантами, унесшей жизни едва ил не половины жителей Ардора. Старый священник знал о некромантах и их стране – так и называвшейся Некромантия – всё или почти всё. - Милор Пэй – второй по могуществу и власти чародей Некромантии. По колдовской силе он уступает разве что Синдану Бариусу – главе их зловредной гильдии. О Пэе гуляет множество всяких слухов. Взять хотя бы россказни о том, что некогда он был величайшим воином Дормира и объединил все кланы, основав существующее ныне государство. Но это ложь! Ибо некроманты рождаются с черной душой и не способны созидать, они могут только разрушать! – Глаза преподобного зло сверкнули.- Другие истории повествуют, что Пэй являлся величайшим из всех когда-либо живших на свете воров, в неполные пятнадцать лет обокравшим магическую академию Гальтариума. Но и это всего лишь сказки. А я расскажу тебе правду. То, что удалось узнать о Пэе королевским разведчикам, в рядах коих я некогда служил, - он наклонился к самому уху Роберта и лихорадочно зашептал: - Милор Пэй родился около пятидесяти лет назад далеко на востоке, в холодной варварской стране – Сарминхейме. Его мать была простой шлюхой, а отец – проезжим магом из Гальтариума. Вероятно, от него Милор и унаследовал колдовские способности – на беду всему садрийскому народу, - Сертиан тяжело вздохнул. – В юности он якобы состоял в сарминской гильдии воров. Впрочем, подтверждений этому обнаружить не удалось. Приблизительно в возрасте двадцати лет в Милоре Пэе проснулась тяга к черному знанию. Он совершил длительное путешествие сквозь варварские земли и тайно пробрался через Ардор в Некромантию, где выдержав суровое вступительное испытание, был принят в Некропольский Университет. Он оказался необычайно одарен – если возможно назвать даром эти порочные способности. За пять лет он прошел путь от желторотого неофита до полноправного магистра, имеющего право самому преподавать в Университете. Милор Пэй повинен в сожжении трех десятков деревень в Сибидоре и Ардоре, - голос святого отца сделался глух и печален, - на его совести – если оная вообще у него имеется, - тысячи убийств невинных людей и использование их тел и душ в чудовищных некромагических опытах. - Сертиан зло и горестно всплеснул руками, точно пытаясь сокрушить бестелесный воздух. - Так вот о главном,- святой отец перевел дух, сделав добрый глоток из стоявшей подле него кружки. – Почему необходимо убить Милора Пэя? О, не бойся. Я не хочу завербовать тебя в королевские войска, сражающиеся с некромантами, или вынудить сделать это ради моей или чьей-либо еще выгоды. Убийство… Хотя это не совсем подходящее слово по отношению к личу - чародею, умертвившему собственное тело ради усиления колдовских способностей. Скажем так, уничтожение Милора Пэя – это богоугодное дело, которое принесет пользу всему Садрийскому Королевству. Конечно, сейчас ты в ссоре с королем и тебя, вероятно, не особо беспокоят беды нашей страны. Тем не менее, ты все же жаждешь вернуться назад, вновь стать тем, кем когда-то являлся – графом Робертом Овридийским, победителем королевского рыцарского турнира и почетным членом Ордена Чемпионов, - священник пристально взглянул в глаза Роберту, которые, увы, не умели лгать. Не имело смысла отрицать очевидного, и опальный граф едва заметно кивнул. - За голову Милора Пэя назначена солидная награда, - продолжил святой отец, - включающая в себя не только золото и земли, но и дворянский титул, передающийся по наследству. Конечно, ты думаешь, с чего бы это королю, приговорившему тебя к смертной казни, исполнять данное по поводу уничтожения Милора Пэя обещание? Ну, во-первых, потому, что голова Милора Пэя стоит куда дороже, нежели твоя. А во-вторых, вспомни историю Дингора Бальтолузского. С чего начал восхождение к незабвенной славе этот великий герцог? Правильно, он убил некроманта, - первого советника короля Некромантии – Онокрио Феаса. Будущий герцог Бальтозуский, тогда еще простой варвар из клана Ворона, явился во дворец короля с головой Феаса в походной сумке, и никто не усомнился в содеянном им. Он сразу же получил титул графа и домен в Бальтолузии. Дальнейшая его судьба известна каждому садрийскому мальчишке, мечтающему стать героем: победа в рыцарском турнире, разгром некромантов на берегах Форгата, бескровное прекращение междоусобиц в Сибидоре и Бальтолузии. Итак, рассказав тебе о Милоре Пэе и выгоде, что сулит его уничтожение, я хочу спросить тебя, Роберт, граф Овридийский, - голос Сертиана приобрел торжественное звучание, словно он венчал молодую горячо влюбленную чету. – Желаешь ли ты, взяться за это рисковое дело и избавить мир от треклятого колдуна Милора Пэя? - Да, я убью Милора Пэя, - глухо, но твердо ответил Роберт. Конечно, старик Сертиан был всего лишь фанатиком, помешанным на войне с некромантами, впрочем, идею он подкинул далеко не самую худшую. Если задуманное святым отцом удастся осуществить, то Роберта ожидает триумфальное возвращение и слава народного героя. И тогда сам король не посмеет строить козни ему, самому Роберту Овридийскому – победителю Милора Пэя. А он, великий воин, не возьмет чужого, а лишь потребует вернуть отнятое. После полученного согласия Сертиан начал готовить бывшего графа для похода в Некромантию. Оказалось, святой отец отлично осведомлен о делах, творящихся в этой темной стране. Преподобный много поведал Роберту об укладе жизни, иерархии и военной мощи повелевающих мертвецами колдунов. Бывший граф узнал, что некроманты уничтожили все живое в пределах своих земель, не пощадив даже растения и насекомых. Сертиан рассказал графу, что темные колдуны не держат легионы мертвых воинов вдоль границ своей страны, они просто отравили магией воздух. Над Некромантией никогда не светит солнце – ибо солнечные лучи вызывают разложение мертвой плоти верных некромантовых слуг – зомби – подъятых из могил чародейством мертвецов. В былые времена, когда над страной мертвых еще светило солнце, ходячие гниющие тела источали настолько нестерпимое зловоние, что молодые аколиты Некропольского Университета, еще не достигшие того уровня мастерства, чтобы умертвить тело и обратиться в личей, не выдерживая застывшего в воздухе чудовищного смрада, не рассеиваемого даже магией, падали замертво. Посему колдуны затмили солнце, заткав небо непроницаемой пеленой свинцовых облаков. Теперь в Некромантии царил вечный полумрак, рассказы о котором наводили леденящий ужас на простых обывателей Садрийского Королевства. Вся зима прошла в хлопотливых приготовлениях. Вечерами Сертиан рассказывал Роберту о некромантах, их уязвимых местах и слабых сторонах, коих, к слову, оказалось не так уж и много. Несколько дней подряд преподобный проводил священные обряды над мечом Роберта, дабы наделить клинок магическими свойствами и особой разрушительной силой. Ведь чтобы «убить» некроманта, потребуется изрубить его тело на мелкие кусочки, а затем пленить его душу, пока та не нашла себе нового пристанища в другом мертвом теле. Где-то в кладовых монастыря святой отец отыскал волшебный камень, куда можно было заточить душу колдуна. Подобные артефакты обычно использовали некроманты для пленения и порабощения магической сущности человека, покидающей тело после смерти. Преподобный обучил Роберта обращаться с этим могущественным кристаллом и наказал, что после захвата души некроманта камень сразу же необходимо разбить вдребезги – только так можно уничтожить дух нечестивого чародея. В начале марта, когда стихли яростные вьюги, но снег еще не растаял, а распутица не превратила дороги в непроходимые болота, Сертиан уехал. Искать Роберту спутников для похода в земли некромантов, как объяснил свою отлучку святой отец. Вернулся он, правда, один, однако сообщил Роберту, что трое наемников уже готовы выступить и только ждут вести от бывшего графа. Ожидание оказалось недолгим. Пасмурным апрельским утром, когда моросил мелкий, не по-весеннему холодный дождик, Сертиан, едва ли не прыгая от радости, сообщил Роберту, что Пэй сам идет к ним в руки. Святой отец, имевший обширные связи в среде ардорских военных, узнал от одного из пограничных разведчиков, что Милор Пэй в начале лета приедет в пограничную крепость Сивон для встречи с главой Ордена Рыцарей Смерти – Думашем Гардом. Разумеется, такие столь важные сведения редко просачивались из Некромантии. Просто не у кого их было выпытать или выкупить – ведь слугами некромантов являлись «ожившие» мертвецы, а они, как известно, не разговаривают, не чувствуют боли и безразличны к любым посулам. Эта утечка очень походила на не слишком искусную ловушку, но Сертиан бил себя кулаком в грудь, утверждая, что его осведомителю можно доверять. Преподобный утверждал, что некроманты непрерывно грызутся за власть и что, видимо, один из желающих занять место Пэя колдунов решил избавиться от него руками садрийцев. Вероятно, это все же была западня, однако Роберт не имел выбора. Он либо пойдет в неизвестность, дабы вернуться героем или сгинуть безвозвратно, либо всю жизнь будет прозябать в монастыре Сертиана, довольствуясь лишь жалкими воспоминаниями о былой жизни. Бывший граф не сомневался в своем решении – он верил, что прикончит колдуна и вновь поднимет знамя своего рода над столицей Овридии. Как ни странно, у прозорливого Сертиана оказалась припасена карта окрестностей Сивона, включавшая в себя даже схему замковых катакомб. Хотя Роберта это ничуть не удивило: старый священник давно и тщательно готовился к только ему ведомой мести некромантам и за долгие годы накопил немало нужных и полезных для подобного предприятия вещей. В первые дни мая Роберт, получив благословление, распрощался с Сертианом и направился к указанному старым священником месту, где его должны были ожидать трое загадочных спутников… 2 2 - Роберт! – за спиной бывшего графа раздался холодный немного скрипучий голос, вырвавший его сознание из густой пелены мрачных воспоминаний. - Роберт! – повторно окликнул графа Деррит Бравн, один из трех членов его маленького отряда. – Похлебка готова. Если не хочешь, чтобы этот орк всё сожрал, поторопись! Роберт, точно статуя замерший на рассохшемся еловом пне, встрепенулся и медленно повернул голову, окинув взглядом место их привала. Их маленький отряд расположился на узкой лесной полянке, затерявшейся в северных лесах Сибидора, неподалеку от земель некромантов. Посреди прогалины потрескивал небольшой костерок, над которым в черном котелке булькала упомянутая Дерритом похлебка. А в трех шагах, на другом краю поляны, прислонившись спинами к толстым стволам ветвистых грабов, сидели двое других спутников Роберта. Ближайший из них – Дрогг, орк-охотник, – могучий великан, имевший морщинистую с зеленоватым оттенком кожу и темные цепкие глаза, доставшиеся его племени от предков-эльфов и позволявшие оркам слыть лучшими охотниками в землях людей и гоблинов. Дрогг немало попутешествовал по Садрии и был известен среди охотников во многих уголках ойкумены. Он истреблял гигантских пауков в Тарлии, охотился на песчаных драконов и исполинских скорпионов в Этролдской пустыне, прикончил не один десяток йети среди снегов Сарминхейма, выловил нескольких левиафанов и кракена в далеких южных морях. Однако в последние годы Дрогг заразился идеей борьбы со злом. Вместе с гномами он отловил и уничтожил самого настоящего черного дракона в Сибидорских Горах, потом едва не погиб, спасая жителей маленькой деревеньки от нашествия исполинских богомолов в песках южного Этролда, в Бальтолузии орк уничтожил могучего демона, истребившего жителей нескольких сел и коего не смогли одолеть хваленые инквизиторы из Ордена Святого Шлема. Дрогг легко согласился на предложение Сертиана в отличие от множества других наемников, отказавшихся связываться с некромантами. За свои услуги орк запросил символическую плату в пятьдесят золотых монет. Этих денег едва хватит на то, чтобы покрыть расходы на путь в Некромантию, а также приобретение оружия и иных вещей, необходимых в сражении с колдунами страны мертвых. Дрогг никогда не охотился на людей и представителей других разумных рас, даже на недалеких быколюдей и кровожадных полульвов – ленрахов. Некромантов же орк не относил к цивилизованным существам, для Дрогга повелевающие мертвецами маги служили лишь очень коварной и опасной дичью, уничтожение которой сделает мир лучше. Роберт считал такое мнение наивным, но в целом правильным. Дрогг подготовился к походу великолепно. Он был облачен в толстую куртку-доспех из чешуи крупного ящера (возможно, даже дракона). Через плечо орка протянулась перевязь с метательными ножами, клинки которых покрывали всевозможного вида яды – от усыпляющих и парализующих до мгновенно умертвляющих. На широком поясе Дрогга висели ножны с надежным охотничьим ножом – настолько громоздким, что менее могучему орку или человеку он скорее бы подошел в качестве меча. Орк управлялся с этим грубым тесаком не менее ловко, чем эльфийская воительница – с кинжалом. За пояс зеленокожего охотника были заткнуты два длинных стилета и короткий нож для разделывания добычи с широким изогнутым клинком. На бедре орка висела плевательная трубка – для стрельбы смазанными ядом иглами. Это оружие Дрогг раздобыл где-то в южных лесах. К куртке и поясу охотника крепилось множество мешочков и узелков со снадобьями, бальзамами, порошками самых различных свойств. Здесь были и яды, и лекарства; дурманящие и лишающие разума зелья; колбы с взрывающимися жидкостями и множество других магических и немагических предметов, необходимых охотнику и искателю приключений. Возле Дрогга на траве лежала продолговатая корзина из гибких прутьев, под завязку набитая метательными копьями. Сидя прислонившись к дереву и устало полуприкрыв глаза, охотник вяло отвечал на горячие тирады своей собеседницы – амазонки из северо-восточных областей Дормира – Лимии, обвинявшей орков, и Дрогга в их числе, в уничтожении своего народа. Лимия являла собой канонический образ амазонки – могучая и, как и все женщины ее племени, совершенно не привлекательная: грузная мускулистая фигура с короткими, точно обрубки, конечностями; широкое выдубленное ветрами и солнцем лицо; большой мясистый нос; тяжелая челюсть; маленькие близко посаженные глазки, скрывающиеся под сильно выдающимися надбровными дугами. Амазонка носила обычный для воительниц ее племени кожаный доспех, усиленный стальными пластинами, ее оружие также являлось характерным для амазонок Дормира – двуручный топор с расходящимися в стороны лезвиями-полумесяцами. В отличие от Дрогга Лимия, немолодая уже наемница, отправилась в это путешествие исключительно из-за золота, что ей посулил далеко не бедный Сертиан и на которое она собиралась нанять в помощь своим сестрам несколько десятков наемников-мужчин для участия в бесконечной войне, ведшейся амазонками с другими племенами и кланами Дормира с целью возрождения своего государства. - Вы, орки и ваши дружки торлы, тролли, гоблины и еще эти… корлы подло разбили нас под Ксатором, напав из засады. Вы истребили почти всех наших мужчин, увы, не отличающихся такой же силой как мерзкие тролли и тупоумные варвары, однако остались еще мои сестры, способные противостоять вашему натиску! Вы еще узнаете, что такое гнев амазонок! Клянусь тебе, орк, вы будете долго помнить и проклинать нас! Вы еще умоетесь своей вонючей кровью и будете жалобно стенать о пощаде, но милосердия не дождетесь! – Лимия медленно повела головой из стороны в сторону, словно в этот миг кто-то просил у нее помилования, а она давала суровый отказ. – Сама великая Аутала поведет нас в решающий бой и те, кто не покорится, будет сражен ее священным клинком. Поверь мне, орк, мы не только вернем наши земли, мы захватим весь Дормир, а затем… Роберт вздохнул и отвел взгляд, прекратив вслушиваться в бессвязные бредни этой беснующейся фанатички. Главное, что она была отличным воином и всегда безукоризненно выполняла взятые на себя обязательства, за что и заслужила славу и уважение среди наемников Садрии. - Ну, что приступим к нашей трапезе? – поднявшись, предложил Роберт. Через минуту Роберт и Деррит сидели у костра, без всякого удовольствия уплетая невкусную бобовую похлебку. - Я давно хотел спросить тебя, Деррит, - заговорил бывший граф, проглотив очередную ложку постного варева. – Почему ты решил принять участие в этом походе? - Почему? – глаза Деррита холодно блеснули, он недобро усмехнулся. – У меня личные счеты с Милором Пэем. - Что? – вырвалось у Роберта. - Да, у нас с ним личные счеты. Я – самый знаменитый в Садрии вор. Я возглавил одну из трех ветвей каттаринской гильдии воров, когда мне стукнуло девятнадцать! Я пробрался в королевскую библиотеку и выкрал оттуда три самых старых тома священного писания Лигта. Меня пытали три месяца подряд и едва не четвертовали при Карле Шестом Веселом, я отсидел десять лет в лишенной окон темнице при Роджерде Четвертом Добром и я с честью нашу это клеймо,- он указал на свой неровный, изрезанный шрамами и морщинами лоб. Там аккурат между бровей в оставленном раскаленной сталью круге виднелся знак «Т» - именно таким символом клеймили воров лет двадцать пять назад – во времена правления Карла Шестого. - Ты говорил про Пэя… - напомнил углубившемуся в перечисление своих подвигов вору Роберт. - А-а-а. Да… Пэй, - Деррит с нажимом произнес короткое имя некроманта. – Ты, конечно же, слышал историю о сарминских ворах? – Роберт молча кивнул. – Так вот, Пэй был одним из них. Ты, разумеется, полагаешь, что это всего лишь легенда? Что ей нельзя верить? Однако у нас, воров, свои источники, и я точно знаю, что Милор Пэй являлся одним из троицы знаменитых сарминских воров, ограбивших Сахора Эддиса – одного из десяти магов, входивших в правящий совет Гальтариума. Это преступление считается величайшей кражей Садрии всех времен. Слава сарминских воров затмила даже мои подвиги! – на рябом лице Деррита проступили желваки, на сжатых кулаках побелели костяшки. - Понимаю… - покачав головой, протянул Роберт. - Ты не вор! Тебе никогда этого не понять! – в глазах Деррита вспыхнуло пламя ярости. - Что же, я рад, что у нас с тобой одна цель, несмотря на разные мотивы, - ответил бывший граф и едва слышно добавил: - А для меня уничтожение Милора Пэя – единственный способ вернуть былое… В это время к костру подошли орк и амазонка, на время трапезы прервавшие свой бесконечный спор. После еды отряд вновь двинулся в путь. Дрогг вел их строго на север едва заметной тропкой. Со всех сторон путников обступил глухой лес. Густые кроны буков и грабов скрыли от их взоров ясное летнее небо. Жесткие стебли травы поднимались едва ли не до пояса, затрудняя продвижение. То и дело путникам приходилось продираться через густые заросли орешника и можжевельника. Единственным достоинством выбранного пути являлось отсутствие в этих местах болот. Путники уверенно ступали по твердой каменистой почве, не опасаясь внезапно провалиться в зловонную топь. Места здесь, на севере герцогства Сибидор, были дикие. Люди покинули эти земли еще во время первой войны с некромантами – почти триста лет назад. И сейчас в этих краях всецело властвовал его величество лес. Пограничных постов в этих дебрях не существовало. Оборонительная линия крепостей Сибидора располагалась на тридцать лиг южнее – там, где находились ближайшие к Некромантии людские поселения. Время от времени путники натыкались на обгорелые покосившиеся остовы, некогда являвшие собой дома, сараи, амбары и иные постройки. Частенько на лесных прогалинах встречались полуразвалившиеся фундаменты одиноких сторожевых башен или небольших баронских фортов. То тут, то там путникам попадались старые просеки и заросшие лесные дороги. Эти следы былой жизни навевали тоску и страх, ибо в воображении Роберта и его спутников сразу возникала картина бесчинств, учиняемых некромантами во время их походов за «живым сырьем» для своих чудовищных опытов. Минуло несколько часов. Граница Некромантии приближалась. Теперь выйти к землям повелевающих мертвыми чародеев можно было и без проводника. В воздухе появился резкий кислый запах – смрад от того яда, что некроманты рассеяли над своей страной. И так не изобиловавший живностью лес совсем опустел. Стихло пение немногочисленных птиц, куда-то запропастились даже трудолюбивые пчелы и муравьи. Трава под ногами приобрела мертвенно-серый оттенок, стала сухой и ломкой, словно давно истлевшие кости. Листья на деревьях также утратили сочный зеленый цвет, обратившись в пепельные тона. Буки, грабы и вязы вокруг пугали черными мертвыми стволами. Путники невольно замелили ход, став тщательно осматриваться по сторонам. Неожиданно шагах в десяти от них, в сухих кустах можжевельника что-то хрустнуло и зашуршало. Все замерли на месте, не сводя глаз с мерно покачивающихся ветвей кустарника. - Штойте на меште, - тихо шепнул путникам Дрогг, предупредительно поднимая вверх руку. – пойду проверю… Орк бесшумно скользнул в заросли. Несколько секунд ничего не происходило, лишь продолжали дрожать ветви можжевельника. Роберт и его двое оставшихся спутников застыли недвижно и безмолвно. А потом вдруг сгустившаяся вокруг них тишина взорвалась. Раздался треск, хруст, глухой удар… Закончилась разразившаяся какофония жалобным протяжным стоном, будто собаке отдавили хвост. Затем из кустов появился Дрогг. Могучий орк тащил за шиворот дрожащего и извивающегося юношу в серой монашеской рясе. - Вот кого я там нашел, - с ухмылкой произнес орк, небрежно усаживая скулящего паренька перед своими спутниками. - Кто таков будешь? – резко спросил Деррит Бравн. – Зачем за нами шпионил? Юноша всхлипнул, шмыгнул носом, утер проступившие слезы, пару раз кашлянул, схватившись за бок (видно, орк невзначай врезал ему по ребрам) и заговорил звонким дребезжащим голосом: - Меня зовут Бриан, я целитель из монастыря Осварт. Я не шпионил за вами, я заблудился. Отец-настоятель отправил нас в деревню Гаршей - лечить больных, а мы заплутали, - монашек еще раз протяжно всхлипнул. - Лжешь! – тем же резким тоном бросил Деррит, сделав шаг вперед и явно намереваясь ухватить парня за горло.