– С сексом это не связано. Над телом не надругались. – По-твоему, обезглавливание надругательством не считается? – Помимо этого, признаки насилия отсутствуют, на женщине ни царапины. – Может, ему хватило и того, что он натворил, – сказал Тирелли. Не успела Коломба ответить, как один из прочесывавших кусты экспертов крикнул из зарослей: – Эй! Сюда! Все, включая в очередной раз пошедшую на поводу у собственных рефлексов Коломбу, кинулись к нему. Эксперт поднял садовый нож, держа его за лезвие кончиками затянутых в перчатку пальцев. Сантини нагнулся и пригляделся: – На лезвии небольшие сколы, возможно от контакта с костью. – Тебя ждет большое будущее в качестве заточника, – произнесла Коломба. На скулах Сантини выступили желваки. – Ты еще здесь? – Нет, у тебя галлюцинации. – Главное, ничего не трогай. Меньше всего нам нужно, чтобы ты и здесь облажалась. К лицу Коломбы прилила кровь. Сжав кулаки, она шагнула вперед: – А ну-ка повтори, урод. Обнаруживший нож эксперт примирительно вскинул руку: – Ладно вам, завязывайте с этим детским садом. – Да она же психопатка, не видишь, что ли? – сказал Сантини. Тирелли положил ладонь Коломбе на плечо. – Оно того не стоит, – прошептал он. Коломба медленно выдохнула: – Пошел на хрен, Сантини. Делай свою работу и представь, что меня здесь нет. Сантини хотел было ответить колкостью, но ничего достойного ему на ум не пришло. Он кивнул на нож: – Может, это оно? – Может, – отозвался Тирелли. Эксперт провел по клинку ватной палочкой. Хлопок окрасился в темно-синий: кровь. Он убрал нож в пакет и снабдил соответствующим ярлыком. Лаборатории еще предстояло сопоставить кровь с ДНК жертвы, однако, по мнению Коломбы, вероятность ошибки стремилась к нулю. Тирелли последовал за экспертом, а Сантини, которого позвал какой-то полицейский в форме, исчез где-то в направлении дороги. Коломба осталась стоять возле кустов в одиночестве. Пока она прикидывала, не стоит ли послать все к чертям собачьим и вернуться к машине, из-за деревьев раздался шорох и прожектор выхватил из темноты бледное, покрытое испариной лицо Альберти. Он вытирал рот бумажной салфеткой. Коломба поняла, что его стошнило, и пожалела, что бросила парня одного. – Все нормально? – Да, госпожа Каселли, – кивнул он, но голос выдавал его с потрохами. – Мне надо было… – Да уж, представляю. Не переживай, со всеми бывает. Впервые видишь труп? – Нет, – покачал головой Альберти. – Но такого еще не видел… А вы долго привыкали? Не успела Коломба ответить, как ее позвал Ровере: – Пошли, а то пропустишь последний акт спектакля. Коломба похлопала Альберти по плечу: – Побудь здесь. Она подошла к бывшему начальнику, стоящему возле одного из самых отдаленных от места преступления валунов. Тела отсюда было не видно. – О чем это вы? Собравшаяся около погибшей группа полицейских словно чего-то ждала, особенно нервно улыбавшийся в пустоту Де Анджелис. – Сейчас появится муж, – сказал Ровере. Пару секунд спустя они услышали, как заглушили мотор. Из-за деревьев показался Сантини. Его сопровождали двое агентов в форме и недоуменно оглядывающийся по сторонам мужчина в шортах и грязной футболке. Стефано Мауджери. Судя по изнуренному виду, Мауджери не покидал зоны поисков с момента исчезновения жены. – Зачем эти кретины его сюда притащили? – спросила она. – Опознать тело можно и в морге, когда его приведут в божеский вид. – Его не на опознание привезли, – отозвался Ровере. Сантини и двое полицейских подвели Мауджери к валуну. Коломба увидела, как тот нерешительно замялся и наконец застыл как вкопанный. – Что там за камнем? – спросил он. «Боже, ему ничего не сказали», – подумала Коломба. Сантини попросил Мауджери пройти вперед, но мужчина уперся, как гонимое на бойню животное. – Нет, никуда я не пойду, пока вы не скажете мне, что там. С места не сдвинусь. Я отказываюсь идти. – Там ваша жена, господин Мауджери, – пристально глядя на мужчину, сказал Сантини. Мауджери покачал головой, начиная понимать: – Нет… Как потерянный, он оглянулся по сторонам. И побежал вперед. Через несколько метров ему преградил путь кордон окруживших тело полицейских. Когда мужчина заплакал, Коломба отвернулась. 5 – Поехали отсюда, – сказал Ровере за несколько минут до одиннадцати. К этому времени Мауджеро, поддерживая за плечи, увели, а тело его жены начали упаковывать в пластиковый мешок. Коломба, Ровере и Альберти в полном молчании вернулись к машине. Наконец джип двинулся. Первой нарушила тишину Коломба. – Это был грязный трюк, – пробормотала она. – Но ты ведь понимаешь, зачем они так поступили? – спросил Ровере. – Не надо быть гением, чтобы догадаться, – сказала Коломба. У нее разболелась голова. Вот уже несколько месяцев она не чувствовала себя такой усталой. – Надеялись выбить из него признание. Ровере постучал по плечу Альберти: – Останови здесь. Они притормозили у кафе, которое проезжали по дороге к Монте-Каво. Под навесом остался только заносивший внутрь столики и стулья хозяин. – Ты же не откажешься от кофе, Коломба? – спросил Ровере. – А может, хочешь перекусить? – Против кофе не возражаю, – солгала она. Чего ей по-настоящему хотелось, так это вернуться домой и обо всем забыть. Почитать брошенную раскрытой на журнальном столике книгу – старое издание романа Джованни Верги «Дон Джезуальдо» – и прикончить дожидавшуюся в холодильнике бутылку «примитиво». Заняться чем-то нормальным, от чего не разило бы кровью и грязью. Хотя кафе уже закрывалось, хозяин впустил их внутрь. Старая закусочная с деревянными столами и скамейками пропахла хлоркой и прогорклым вином. Внутри оказалось холоднее, чем снаружи. Несмотря на то что стояло лишь начало сентября, Коломбе показалось, что лето кончилось давным-давно. И что они очутились вдали от Рима. Они сели за столик у окна. Ровере заказал американо и рассеянно крутил чашку в руках, глядя куда-то сквозь Коломбу. – С чего они взяли, что убийца – муж? – спросила она.