– Надо ехать через Заводской район, до самого выезда из города, – объяснил Куликов. – Клуб находится в стороне от объездной дороги, в трех километрах от городской черты. Ехать пришлось больше часа. Но вот наконец машины миновали стоявший на выезде из города пост ДПС и покатили по объездной дороге. – Вот он, поворот к клубу, – показал Куликов. Когда они свернули на дорогу, ведущую к клубу, Гуров обратил внимание на старенькую «девятку», стоявшую на обочине возле самого поворота. – Как ты думаешь, Стас, зачем эта машина здесь стоит? – задумчиво проговорил он. – Выполняет функцию передового поста охраны, конечно, – ответил Крячко. – Вот и я так думаю, – сказал Гуров. – Знаешь что, капитан? Мы тебя высадим у входа, и ты вместе с конвойными будешь штурмовать двери. А мы с полковником Крячко предпримем прогулку вокруг клуба. Тем временем они подъехали к трехэтажному зданию, увенчанному несколькими шпилями. Оно было выстроено в стиле средневековых замков – так в 90-е годы только что разбогатевшие коммерсанты строили свои коттеджи. Все полицейские вышли из машин, и Гуров с Крячко, не медля, отправились в обход здания. Это оказалось делом непростым – здание клуба, оказывается, имело пристройку, хотя одноэтажную, но довольно длинную. Наконец сыщики обогнули ее и оказались возле задней двери. И как раз вовремя: едва они подошли к двери, как она открылась, и наружу вышла целая группа людей в дорогих костюмах. – А ну стоять! – скомандовал им Гуров, для убедительности достав пистолет. – Мы из полиции. Кто из вас Жилин? – Что еще за новости? Почему полиция? – заговорил один из вышедших, мужчина с надменным холеным лицом. – Вы знаете, с кем имеете дело? Уберите ваше оружие! – Очень хорошо знаем, с кем мы тут встретились, – ответил ему Крячко, тоже доставший оружие. – Вы – участники незаконного игорного бизнеса. И нам еще предстоит выяснить, кто из вас будет проходить по делу как свидетель, а кто – как участник. Полковник Гуров вам задал вопрос, кто из вас Жилин? Застигнутые сыщиками игроки переглянулись. Никто не собирался отвечать Гурову на его вопрос. Однако ему и не требовалась подсказка. Он хорошо запомнил лицо, которое видел на мониторе. И теперь, пробежав глазами по лицам стоявших перед ним людей, выделил нужное. – А вот и господин Жилин! – ткнул он стволом «макарова» в сторону крепкого молодого человека с короткой стрижкой. – Что же вы, Сергей Юрьевич, так спешите покинуть собственное заведение? Нам с вами нужно побеседовать. – А зачем нам беседовать? – нагловатым тоном произнес молодой человек. – О чем? У меня дела, вы не имеете права меня задерживать! – А вот и нет, право я как раз имею, – ответил Гуров. – Вот, можете изучить. И он продемонстрировал владельцу клуба «Гермес» бумагу, полученную в суде. Лев уже давно заметил, что ничто не действует так успокоительно на типов, подобных Жилину, как составленная по всем правилам бумага. Вот и сейчас напор из владельца клуба куда-то ушел, он сник. – Так, всем вернуться в клуб! – скомандовал Гуров, обращаясь к игрокам. – Давайте, давайте, обратно идем! Сыщики заставили игроков вернуться в клуб и пройти в главный игровой зал. Здесь капитан Куликов уже допрашивал нескольких служащих «Клуба духовных практик». Гуров и Крячко присоединились к нему и вскоре раскрыли несколько тайн этого «клуба». Оказалось, что в случае опасности карточные столы просто накрывали скатертью, и они превращались в обеденные. А столы для рулетки с помощью особого подъемного механизма опускались в подвал, где и дожидались своего часа. По мере прохождения допроса присутствующих отпускали, и, наконец, в зале остались лишь служащие клуба, его охранники и сам владелец, Сергей Жилин. – Давай, капитан, вызывай ваших сотрудников, которые занимаются преступлениями в сфере экономики, – обратился Гуров к Куликову. – Пусть они продолжают допрос охранников и прочих. А нам нужно заняться самим господином Жилиным. – И, обращаясь к конвойным, скомандовал: – Сажайте его в машину, едем в Управление! В Управлении задержанного провели в комнату для допросов, туда же прошли Гуров, Крячко и Куликов. Сели вокруг стола, и Лев начал допрос. – Скажи, Жилин, зачем ты позавчера заходил в «Золотую перчатку»? – спросил он. – Зачем? – пожал плечами владелец подпольного казино. – Ну, я же боксер. Зашел друзей повидать, поговорить… – А Гошу ты тоже хотел повидать? – Какого Гошу? Что-то я спортсмена с таким именем не припомню… – Гоша не спортсмен, – вступил в беседу Крячко. – Гоша – это собака тренера Виктора Павловича Коробкова. Собака, которую ты зарезал. Кстати, чем ты действовал – ножом? На лице Жилина выразилось неподдельное возмущение. – Я зарезал собаку? – вскричал он. – Да я в жизни ни одно животное не убил! Кого хотите спросите, все скажут! – С кем из знакомых общались в клубе, Жилин? – требовательно спросил капитан Куликов. – Называйте имена, мы проверим. – Да что там такого случилось, что вы такой кипеж развели? – удивился владелец казино. – Неужели все из-за собаки Виктора Павловича? – Не только из-за собаки, – ответил ему Гуров. – Есть и другая причина, поважнее. Не догадываешься? – Нет… – Ладно, потом объясним. Называй фамилии. Жилин назвал три фамилии. Гуров записал их, передал листок Куликову и, когда капитан отправился проверять показания, произнес, глядя на Жилина: – Ну, а нам пора заняться более важными темами для нашей беседы. Скажи, Сергей, где ты был 16 июня нынешнего года? – Июня? – удивился тот. – Так это же три месяца назад было. Я так давно не помню. Я и что месяц назад случилось, с трудом вспоминаю. А что за дата такая – 16 июня? – А ты не догадываешься? – Нет, вовсе без понятия. – Перестань придуриваться, Жилин! – прикрикнул на него Крячко. – В этот день был убит журналист Сергей Угрюмов. И убил его ты! Мы это точно знаем, и мы это докажем! Лицо задержанного посерело, он стал предельно серьезным. – Так вот что вы мне шьете! Все эти убийства на меня хотите повесить! Как же я сразу не догадался! А начали зачем-то издалека, с клуба, с собаки какой-то… А я все думаю – что за собака? – И собаку ты убил! – заявил Крячко. – Тебе понадобилась кровь, чтобы вымазать нож и ручку. Помнишь? – Как же я могу помнить то, чего не было? – резонно заметил Жилин. – В клубе позавчера был, это верно. И все! В клубе был, с Виктором Палычем побеседовал – ведь он как-никак мой тренер. А больше ничего вы мне не пришьете! – Но ты же знал журналиста Угрюмова? Не мог не знать, – произнес Гуров. – Ну, слышал про такого. В глаза не видел, но слышал. И что? – И ты знал, что журналист под тебя копает. Пишет статью про твое казино. Ведь знал? – Ну, говорили знающие люди, – согласился Жилин. – Но мне наплевать было! Говорю вам – я его не видел никогда! – А еще раньше ты знал, что прокурор Конягин собирает на тебя материал, – продолжал Гуров. – А два года назад у тебя было столкновение на почве бизнеса с Валентином Гурьяновым… В этих двух случаях Лев блефовал: ни в документах, относившихся к Гурьянову, ни в бумагах прокурора Конягина не было упоминания о Сергее Жилине. Но ему было интересно увидеть реакцию задержанного. И реакция последовала вполне предсказуемая. – Вот пурга! – воскликнул владелец казино. – Вот вранье! Ладно, валите, врите больше. Найду адвоката хорошего, и докажем, что все это вранье. Никого я не убивал, и все тут! Вернулся капитан Куликов. Наклонившись к уху Гурова, он сообщил, что проверил сведения, сообщенные задержанным. Сведения оказались верными: все люди, названные Жилиным, подтверждали, что виделись с ним в клубе. Двое заявили, что вели разговоры лишь на спортивные темы, и только один признался, что речь шла об открытии казино в районном центре Краснокаменске и о найме сотрудников охраны для этого заведения. Это было, конечно, интересно, но к убийствам не имело никакого отношения. Некоторое время допрос топтался на месте, потом Гуров прекратил его и отправил задержанного, опираясь на решение суда, в СИЗО. Жилина можно было допрашивать еще, однако у Льва возникло сомнение в правильности этого направления. Что-то тут было не так… Глава 20 В следующие дни Куликов и Крячко продолжили допрос владельца казино. Результаты были не слишком обнадеживающие, так как Жилин и правда обзавелся адвокатом, одним из лучших в Заречье. При помощи этого адвоката, а также понукаемый оперативниками, он все-таки вспомнил, где был и что делал 16 июня. Выходило, что до обеда спал, потом вел деловые переговоры с партнерами, затем имел свидание с некой девушкой по имени Анжела, а с шести вечера до часу ночи находился в казино. Были допрошены все названные подозреваемым: и Анжела, и партнеры, и сотрудники, и посетители казино. И все дружно подтвердили его слова. Получалось, что обвинение в убийстве журналиста Угрюмова, выдвинутое против Сергея Жилина, рассыпалось на глазах, и через два дня его пришлось отпустить. Правда, теперь против бывшего боксера было выдвинуто другое обвинение – в осуществлении незаконного игорного бизнеса. Но к делу об убийствах оно не имело никакого отношения. Гуров после первого дня допросами Жилина не занимался. Он переключился на других персонажей из полученного им «финишного перечня». И, прежде всего, присоединился к разработке застройщика Ивана Воробьева, которой уже занимался лейтенант Соболев. Самого подозреваемого лейтенант пока не трогал – вообще старался его не беспокоить. Пока он занимался сбором сведений. И вот эти сведения очень заинтересовали Гурова. Изначально гражданин Воробьев попал в поле зрения оперативников потому, что на него завел уголовное дело прокурор Конягин. Дело было заведено в связи с подозрением в поджоге ряда старых зданий. И здесь для застройщика Воробьева все складывалось плохо. В деле имелось несколько свидетелей, которые уверенно заявляли, что видели поджигателей, кроме того, на месте пожарищ были найдены бидоны из-под горючих веществ. Таким образом, дело о поджоге имело ясную судебную перспективу, и для гражданина Воробьева все складывалось плохо. Все изменилось с того момента, как прокурор Конягин был убит. Расследование дела замедлилось. Затем, когда его возобновили, свидетели внезапно стали менять свои показания. Теперь они заявляли, что не помнят никаких поджигателей – возможно, это были просто случайные прохожие. В связи с этим мера пресечения, выбранная в отношении Воробьева – подписка о невыезде, – была отменена, он мог свободно передвигаться везде, где ему требовалось. Из всего этого вытекало, что Иван Воробьев сильно выиграл от смерти прокурора Конягина, то есть у него была явная причина желать смерти прокурора. Но не это было тем важным и интересным, что удалось выяснить Соболеву и что заставило Гурова отложить прочие направления расследования и заняться делом Воробьева. Самым интересным, что удалось узнать лейтенанту, был тот факт, что Воробьев, видимо, нарушил наложенное на него ограничение и в день смерти Конягина исчез из Заречья. В течение трех дней, с 17 по 19 февраля (день, когда был убит прокурор), никто в Заречье не видел застройщика Воробьева. Никто не видел – но значит ли это, что его не было? Может, он как раз был, но в таком месте, где его никто не должен был видеть? Например, в Емельяновом лесу едущим на снегоходе? Эта мысль была первая, которая пришла в голову лейтенанту Соболеву, когда он сначала от секретарши Воробьева, а затем и от его супруги узнал, что директор треста «Этажи Заречья» три дня пропадал неизвестно где. И эта же самая мысль пришла в голову полковнику Гурову. – А ты молодец, лейтенант, – сказал он Соболеву. – Умеешь делать правильные выводы. Ну и как ты собираешься дальше поступать? Какие твои дальнейшие действия? – Пока собираюсь продолжить сбор сведений, – ответил лейтенант. – Узнать как можно больше подробностей о его жизни. И одну такую подробность я уже узнал. Знаете, что еще мне сказала та же самая секретарша? Что шеф исчезал на три дня и раньше. На ее памяти – два года назад. Кажется, в сентябре, но точных чисел она не помнит. – Да, это новость! – воскликнул Гуров. – Сентябрь! Ты ведь понимаешь, что это значит? – Конечно, понимаю, товарищ полковник! – отвечал Соболев. – Это месяц, когда был убит Гурьянов. Стало быть, Воробьев может иметь отношение и к этому убийству. – Может, может! – заключил Гуров. – Значит, в данный момент он у нас становится главным подозреваемым. Наконец у нас появился реальный подозреваемый… Тут Лев вспомнил, что уже высказывал эту мысль, причем в тех же словах, несколько дней назад. Это было неприятное воспоминание, и он решил прогнать его. Они с Соболевым поделили направления, по которым будут собирать информацию о подозреваемом, и приступили к работе. Спустя двое суток им удалось собрать достаточно информации. Картина получилась такая.