Теперь же Гуров еще из вагона увидел на перроне высокую фигуру друга. Крячко ждал его, Крячко нуждался в его помощи. – Приехал все-таки, – буркнул Стас, когда они встретились. – Я уж думал, откажешься… – А ты что, не рад, что я здесь? Если что, я могу взять обратный билет… – Да рад я, рад! Ты не представляешь, в какой заднице мы все здесь сидим. Так что твоя голова будет совсем не лишней. – То есть ты предлагаешь мне немедленно засунуть свою голову в то самое место, где вы все находитесь? – усмехнулся Лев. – Приятная перспектива, ничего не скажешь… – Почему же «немедленно»? – ответил Крячко. – Нет, я тебя сначала свожу в одно место, покормлю, потом на постой определю. А потом уж познакомлю со следственной группой и с нашими соображениями. – Основные факты Орлов мне уже изложил, теперь самое время ознакомиться с вашими соображениями. Так где это твое «одно место», где можно поесть? – Садись в машину, я тебя отвезу, – сделал приглашающий жест Стас. Гуров сел в потрепанный «Опель» друга, и они пустились в путь по улицам Заречья. По пути сыщик осматривал город. Надо сказать, Заречье произвело на него приятное впечатление. Город был ухожен, чист, в нем было много зелени. Крячко остановил машину возле кафе под названием «Казачьи харчи». А когда сели за стол, он тут же заказал себе и другу по порции солянки и отбивные. – Еда тут настоящая, натуральная, – заверил он Гурова. – И готовят, пожалуй, лучше, чем у нас на Арбате. Сейчас сам увидишь. А чтобы ты не отвлекался от поглощения пищи, о деле мы пока говорить не будем. А то разговор о трупах не слишком способствует пищеварению. Тут им принесли первое, и Гуров приступил к оценке блюд. Солянка действительно оказалась превосходной, отбивная ей не уступала. Однако Льву не терпелось приступить к делу, и, едва покончив со вторым, он решительно отказался от предложенного другом чая, а также от поездки в гостиницу, заявив: – Нет, хватит мне торжественный прием устраивать! Где у тебя рабочее помещение – в здешнем Управлении? Вот туда и поедем. Познакомишь меня с оперативниками, которые ведут это дело. Выскажете мне свои соображения. Подумаем вместе, наметим направления работы. Сделаем все это – тогда можно будет и об отдыхе подумать. – Честно говоря, я так и думал, что ты не захочешь в гостиницу ехать, потребуешь заняться работой, – признался Крячко. – Ладно, поехали в Управление. У нас там что-то вроде штаба. Они немного поколесили по улицам города и, наконец, остановились возле солидного четырехэтажного здания Управления. Поднявшись на третий этаж, Стас открыл перед напарником дверь кабинета, и они оказались в помещении, состоявшем из двух комнат. В первой стояли три стола. За одним из них сидел за компьютером крепкий мужчина лет сорока, с погонами майора, и просматривал на экране одно окно за другим. Сквозь открытую дверь виднелась вторая комната. Там сидели еще двое сотрудников, но помоложе, и так же изучали какие-то данные на мониторах. – Вот штаб нашего расследования, – сказал Крячко, обводя рукой обе комнаты. – А это сотрудники, приданные мне в помощь. Все ко мне! Сотрудники мгновенно оторвались от работы и окружили сыщиков. – Вот, хочу вам представить человека, который с этого момента возглавит наше расследование, – проговорил Стас. – Перед вами знаменитый сыщик Лев Иванович Гуров. А это мои сотрудники: майор Леонид Березин, капитан Андрей Куликов и лейтенант Иван Соболев. Гуров пожал руки всем троим, заметив при этом, с каким почтением оперативники из Заречья смотрели на него. Они твердо верили, что теперь их расследование сдвинется, наконец, с мертвой точки. Ведь такой знаменитый сыщик, как Лев Гуров, не может спасовать перед этой загадкой, над которой они бились уже больше года. Такая вера в него льстила Гурову, но в то же время внушала тревогу. А что, если и он не справится? Что, если задача окажется слишком сложной? – Ну что ж, если теперь я тут все возглавляю, то отдаю первое приказание, – произнес Лев. – Я хочу услышать от вас детальное описание всех четырех убийств. В Москве начальник Главка кратко ввел меня в курс дела. Но здесь важны подробности. Только когда я узнаю эти подробности, можно будет решить, как нам двигаться дальше. Так что давайте, рассаживайтесь. Кто начнет рассказывать? – Пусть майор начнет, – предложил Крячко. – Он в этом деле с самого начала, с убийства Гурьянова. Капитан и лейтенант подключились позднее, ну а меня вообще три дня назад прислали. – Хорошо, давайте я начну, – согласился майор Березин. – Только сначала давайте я наглядный материал выложу, чтобы было понятно, о ком мы ведем речь. Давайте, ребята, несите сюда фотки, какие у нас имеются. Подчиняясь его приказу, капитан и лейтенант разложили на столе перед Гуровым фотографии четырех человек. Фотографии были двух видов: на одних люди были сняты еще при жизни, иногда в окружении своих домашних, другие были сделаны полицейскими при обнаружении мертвых тел. – Вот они, все четверо, – сказал Березин. – И первым у нас идет Валентин Гурьянов. Он говорил резко, отрывисто, что выдавало в нем человека решительного, смелого. «Кажется, майор хорош при задержаниях, когда надо действовать быстро, – заключил про себя Гуров. – А какие у него аналитические способности – это надо еще посмотреть». – Вы уже, наверное, знаете, что тело Валентина Гурьянова обнаружили два года назад в багажнике его собственной машины, – начал свой рассказ Березин. – Гурьянов был задушен с помощью веревки. Орудие преступления лежало там же, в салоне машины. – Это точно была та самая веревка? – уточнил Лев. – Да, тут сомнений нет, – ответил майор. – На ней остались многочисленные кусочки кожи с шеи убитого. – А кусочков кожи с рук убийцы случайно не осталось? Гуров задал этот вопрос вроде бы небрежно, мимоходом. На самом деле он хотел проверить, насколько тщательно шло расследование с самого начала. Если бы оперативники упустили такую важную деталь, как анализ орудия убийства, это означало бы, что вся их работа нуждается в проверке. – Нет, никаких следов на веревке нет, – сказал майор. – Наши криминалисты очень тщательно проверили всю веревку, каждый волосок осмотрели. Видимо, убийца действовал в перчатках. – Мне говорили, что предварительно бизнесмена оглушили. Чем? – Вот это установить не удалось, – с сожалением констатировал Березин. – Врачи говорят, что удар был нанесен тяжелым тупым предметом. Это может быть и молоток, и обух топора, и шоферская монтировка, и просто камень. Такого предмета в машине или возле нее не было. – А еще я слышал, что по этому делу вы задержали целых тринадцать подозреваемых, – продолжал Гуров, – но всех потом пришлось отпустить. Что это были за люди? – Это вы правильно слышали, – со вздохом признался майор. – Если считать последних двух, то даже не тринадцать, а пятнадцать человек мы задержали. Что это были за люди… Понимаете, когда мы увидели, что на лбу у Гурьянова нарисован крест, сразу возникло предположение, что убийца является маньяком. И не просто маньяком, а человеком, помешанным на религиозной почве. И мы стали вести поиски среди всего рода сектантов. Тут у нас есть группа неоязычников, есть сатанисты разного толка, есть и более экзотические группировки. И вот мы стали проверять, не следил ли кто-то из них за Гурьяновым, не угрожал ли кто-то ему. И, представьте, выяснили, что действительно у Гурьянова незадолго перед смертью был конфликт с членами секты сатанистов, и двое из них ему угрожали. Вот мы и задержали этих двоих, а еще одного из «борцов с пришельцами»… – А это еще кто такие? – Я же говорил – у нас всякие группы есть, в том числе весьма экзотические. «Борцов с пришельцами» у нас около полусотни. Вначале они просто распространяли брошюрки с рассказами о том, что всю власть на Земле захватили «чужие». Эти «чужие» якобы обосновались на Луне, а также в глубинах земного шара. Выйдя оттуда, они принимают облик людей и занимают все важные посты. В нашем городе эти «борцы» главными «пришельцами» считали губернатора и епископа Нектария. А Гурьянова приплели сюда же, потому что он часто встречался с епископом и много жертвовал церкви. – Да, такие люди могут убить, – согласился Гуров. – И вы их, стало быть, задержали. А что дальше? – Дальше пришлось всех троих отпустить. И это несмотря на то, что один из задержанных, член секты сатанистов Вахрамеев, признался в убийстве! – Один признался? – удивленно воскликнул Лев. – Почему же вы его отпустили? – Потому что быстро выяснили, что это был типичный самооговор, – объяснил Березин. – Так называемый «убийца» не мог опознать на фотографии свою «жертву». Он не знал, где живет Гурьянов, на какой машине ездит, не знал обстоятельств его смерти… И потом, нашлась куча свидетелей, которые показали, что в момент смерти Гурьянова этот так называемый убийца находился совсем в другом месте. То же самое и с другими двумя задержанными – у них оказалось железное алиби. Они близко не подходили к машине Гурьянова, не душили его и не рисовали у убитого крест на лбу. – Хорошо, про троих все понятно, – кивнул Лев. – А остальные откуда взялись? – Мы стали интересоваться всеми, у кого были с Гурьяновым какие-либо противоречия или конфликты, – продолжил свой рассказ майор. – Выяснили, например, что у погибшего был конфликт с одним из соседей. – А Гурьянов где жил – в квартире или в частном доме? – В собственном доме. У них с женой четверо детей. Шесть лет назад, когда у них родился третий ребенок, девочка, Гурьяновы продали городскую квартиру и купили дом в пригороде. Там стоят собственные дома, как у Гурьяновых, и таунхаусы на две-три семьи. В одном из таунхаусов живет некий Максим, владелец стаффордширского терьера. На почве этого терьера у них с Гурьяновым и возник конфликт. Следует заметить, что покойный бизнесмен был человеком твердых правил. Скажем, нельзя разводить костры возле домов или в лесу – значит, нельзя. Или нельзя выгуливать собак без намордника и поводка – значит, так делать нельзя. Он сам всегда соблюдал правила и требовал того же от других. А владелец терьера не любил надевать намордник на своего питомца, и собака бегала без него. Из-за этого у Гурьянова с Максимом Зубилиным несколько раз возникали перепалки, в итоге собака напала на Гурьянова и искусала его, а он в ответ сильно избил и пса, и его хозяина. Дело было передано в суд. – И что же решил суд, интересно? – полюбопытствовал Гуров. – Ничего не решил, – ответил Березин. – Конфликт возник за полгода до смерти Гурьянова. Заседание суда несколько раз откладывалось, переносилось… А потом Гурьянов погиб, и дело было закрыто. – Да, у этого Зубилина был прямой интерес ликвидировать слишком пунктуального соседа, – согласился Лев. – И что, там снова оказалось алиби? – Да, выяснилось, что Зубилина в момент убийства вообще не было в Заречье, – ответил майор. – Тогда мы занялись другими подозреваемыми. Ведь Гурьянов, с его приверженностью к соблюдению правил, мог не понравиться самым разным людям, особенно тем, у кого неустойчивая психика. И мы нашли среди знавших погибшего четверых таких личностей. Но их мы даже не задерживали, всех четверых отпустили после допроса. У кого оказалось алиби, а кто просто не знал о гибели Гурьянова. – Так что же получается? – подвел итог Гуров. – Получается, что по линии маньяков у вас прошло восемь человек. А всего имелось тринадцать подозреваемых. Откуда же взялись остальные пятеро? – По линии бизнеса, – пояснил Березин. – Эту линию мы тоже рассматривали. – Кстати, вы даже не сказали, каким бизнесом занимался погибший, – вспомнил Лев. – Ну-ка, расскажите. Что там у него было? Торговля? Строительство? – Ни то и ни другое. Гурьянов сразу после окончания университета занимался развитием интернет-сетей. У него имелось несколько изобретений, в частности, он разработал собственный усилитель сигнала. И создал небольшое производство, где делал эти усилители, а затем устанавливал их. Его клиентами в основном были обитатели таких же пригородных поселков, как тот, в котором жил сам Гурьянов. Зачастую в таких местах бывает слабый телевизионный сигнал, Интернет туда еще хуже доходит. Бизнес у него развивался успешно, дела шли хорошо. – А конкуренты были? – Прямых конкурентов не было – никто не производил таких усилителей, – вступил в разговор капитан Куликов. – Но были люди, которым он мешал. Например, торговцы разного рода антеннами. Или те, кто прокладывает в отдаленные районы города кабели. Вот мы и стали проверять, не могли ли бизнес-интересы этих людей прийти в противоречие с деятельностью Гурьянова. И такие конфликты нашлись. Двое из тех, которых мы допрашивали, признались, что Гурьянов с его усилителями им сильно мешал. Однако обвинить их в убийстве тоже не удалось. На месте убийства этих двоих не было, улик против них, свидетельских показаний также не имелось. Таким образом, после того как мы были вынуждены отпустить последнего подозреваемого, следствие зашло в тупик. Глава 3 – А тут как раз подоспело второе убийство, я правильно понимаю? – спросил Гуров. – Совершенно правильно, – ответил все тот же Куликов. – В середине ноября было найдено тело Рустама Касимова. И тут уже все обстоятельства дружно говорили, что убийцей является маньяк. Тогда и была создана следственная группа в том составе, в котором вы ее сейчас видите. В помощь майору Березину откомандировали меня, а также лейтенанта Соболева. Нас освободили от всех других дел и велели заниматься только этими двумя убийствами. – Но пока мы занимались Касимовым, произошло и третье убийство, прокурора Конягина, – вновь заговорил майор. – Тогда у нас в Управлении впервые заговорили о том, что своими силами нам не справиться, надо просить помощи из Москвы. – Но в тот момент просить помощи ваше руководство не стало, – заключил Гуров. – Не стало, потому что убийца вдруг остановился. А ведь маньяки никогда не останавливаются… – Да, у нас создалось впечатление, что преступник уехал из нашего города, – вступил в разговор лейтенант Соболев. – Конечно, это не означало, что расследование можно прекратить. Тем более был убит прокурор; это событие вообще неслыханное. – За эти два года мы провели большую работу, – сказал майор Березин. – Кроме первых тринадцати подозреваемых было допрошено свыше пятидесяти человек! Но ни одному из них мы не могли предъявить обвинение. – Улик не было? – Да. Ни улик, ни показаний свидетелей. – А что у нас, кстати, со свидетелями? Их что, вообще не было? – В первом случае не было. Никто не видел, когда автомобиль Гурьянова остановился возле детского сада. Мы не нашли никого, кто при этом присутствовал. – А камеры наблюдения? Ведь возле садика обязательно должна висеть камера!