– Спуститесь с небес на землю, – сказал Крук. – А какой же, по-вашему, еще? К этому моменту он уже нисколько не сомневался в том, что его гость сумасшедший, но не испытывал желания по этой причине избавляться от него. Крук знал, что у сумасшедших своя логика, а само безумие – в конечном итоге понятие относительное. Он решил выяснить причину присутствия здесь этого старикана и понять, что тот пытался передать своими высказываниями. Гость положил книгу и поднял голову с раздосадованным и озабоченным выражением на лице. – Я просто не понимаю, – признался он. – На какое-то мгновение я поверил… и понадеялся… что могу являться привилегированным наблюдателем некоего эксперимента во времени. Но вот вы, сэр, что вы думаете по этому вопросу? Крук моментально почувствовал себя в знакомой обстановке. – На самом деле я никогда таких опытов не ставил, но знающие люди говорили мне, что дело тут в образовании. На входе вы можете вообще ничего не знать, но ко времени выхода есть лишь малая доля того, чему вы не смогли научиться. Не то чтобы все мои клиенты сидят, – торопливо добавил он. – Я лишь защищаю невиновных. Вот за это мне и платят, понимаете? Его гость напоминал ребенка, которого внезапно предоставили самому себе на ярмарке игрушек. Он внимательно разглядывал одну вещь за другой. Все время, пока Крук говорил, его взгляд блуждал по комнате. Тем не менее он услышал сказанное, и когда Крук умолк, спросил: – То есть… вы считаете, что не способны ошибаться? Интересно, очень интересно. Это, разумеется, во всей полноте поднимает вопрос о силе мысли, который, в свою очередь, неизбежно связан с моей теорией времени. Он умолк, чтобы перевести дух, и Крук воспользовался этим, чтобы заявить: – Не нужно всех этих штучек. Человеку всего-то и требуется, что совершать меньше ошибок и проявлять меньше доверчивости, чем сидящий в будке старикан. У его гостя на мгновение отвисла челюсть, прежде чем он понял, что Крук имел в виду ведущего дело судью. – Могу я вам сейчас оказать какую-нибудь небольшую любезность, так, по-дружески? – поинтересовался мистер Крук, блестя глазами, как канарейка. – Да не стесняйтесь, вам же так хотелось сюда попасть. – А это столь странно в этот час? – возразил старик. – Естественно, я не предполагал здесь вашего присутствия и надеюсь, что вам не доставит неудобства тот факт, что в это мгновение, которое, возможно, не обязательно совпадает с вашим, я являюсь арендатором этого помещения. Замысловатые ожидания и надежды Крука рухнули наземь столь внезапно, что он не удивился бы, если бы услышал грохот. – Я вас понимаю, – разочарованно произнес он. – Вы считаете, что это ваша квартира, не так ли? Так вот, она не ваша. Она моя, Артура Крука – надежды преступников и кошмара судей. – Ваша квартира? – От охватившего смятения лицо старика приняло совершенно нелепое выражение. – В таком случае, а где же моя? – Там же, где и была, когда я проходил мимо нее пять минут назад и подумал, что вы у себя. Черт подери, однако это странно. Когда вы были там в последний раз, мистер… – Моя фамилия Керси. Теодор Керси. – Он порылся в кармане и достал потрепанную визитную карточку. – Мистер Т. Керси, – прочел вслух Крук и широко улыбнулся. – Бьюсь об заклад, что в школе вас звали Чайным Колпаком. Мистер Керси немного смутился. – Вообще-то да. Однако должен признаться, что я так и не смог уловить связи. Даже в детстве никто не был способен выявить какое-либо сходство между мной и этим весьма полезным, но объемным предметом домашнего обихода. Он со вздохом оглядел свою худую фигуру. – Ваша взяла, – сказал Крук. Он был, как уже говорилось, человеком терпеливым, однако всякому терпению есть предел. – Вы так и не ответили на мой вопрос. Когда вы в последний раз были в своей квартире? – Я ушел, как обычно, около девяти часов утра. Моя… э-э-э… домработница приходит примерно тогда же, и ей не нравится, когда я нахожусь в доме, пока она убирается. Как правило, я возвращаюсь около шести, но сегодня несколько задержался оттого, что посетил конференцию по вопросу природы времени. – Ну, тогда ваша служанка, очевидно, оставила включенным свет в коридоре, – вполне логично рассудил Крук. – Так обычно и случается. – Мне показалось, – нервно добавил Чайный Колпак, – что я слышал в квартире какие-то звуки. – Какие именно? – Похожие на текущую воду. – Она могла оставить открытым кран, – заверил его Крук. – Такое они тоже любят делать. Вскоре кто-нибудь изобретет автоматический кран, и тогда служанки вроде вашей и моей просто не смогут придумать, что бы им еще натворить. Не следует позволять таким мелочам мешать вам попасть домой. – Вы неверно меня поняли, – возразил мистер Керси с такой трогательной гордостью в голосе, что она подействовала бы на менее бывалого человека, чем Крук. – Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, насколько поднялся по лестнице, и поэтому одолел еще один марш, полагая, что подхожу к своей квартире. – А меня вы, часом, ни с кем не путаете? – предположил Крук, но старый господин еще более смущенно покачал головой. Крук понял, что зря теряет время. Ему как-то в голову не пришло, что рассказ старого дуралея можно и не принимать на веру. – На самом деле, – продолжал Керси, – я предполагал вернуться еще позже, но в итоге решил не оставаться на устраиваемый обществом ужин. Мне не очень хотелось принимать участие в этой части программы. Когда старик говорил, он напоминал большую птицу, и Крук ждал, что тот вот-вот попросит тарелку гусениц, а на десерт – жирных червей. Он понимающе кивнул. – Дел так много, а времени так мало, – согласился Крук, и у него создалось впечатление, что так говорил кто-то из великих писателей. И действительно, иногда даже поэты, наверное, выдают совершенные банальности. – Что же до этого, – с жаром подхватил мистер Керси, – мы, если можно так выразиться, блуждаем в темноте. Не так давно вы неверно поняли мой вопрос касательно времени. Я, как и вы сами, есть духовное начало, движущееся по полям вечности. Сама же вечность подразумевает существование нескончаемого бытия. Какое-то время он предавался оживленным рассуждениям, а Крук делал вид, что поглощен ходом его мыслей. Про себя же он подумал: старикан явно чокнутый, но никогда не знаешь наверняка. А когда выдалась возможность вставить словечко, Крук вернулся к самому началу разговора, сказав: – Насчет горящего света. На втором этаже тоже никого не должно быть. Так что получается, или в вашем жилище находится некто посторонний, или же, как я уже говорил, свет остался гореть по вине вашей служанки. – Собственно говоря, – пробормотал старик, – теперь я припоминаю. В коридоре была записка от миссис Дэвис, где говорилось, что она не сможет прийти сегодня утром, но надеется прийти завтра. Я заметил ее по чистой случайности – ведь письма приходят очень редко. По-моему, она сообщала, что у нее что-то с ногой. – У этих женщин постоянно что-то случается с ногами, можно подумать, все они сороконожки, – искренне согласился Крук. – Так, а у кого еще есть ключ? Я так понимаю, что один у вас, а другой у нее… Мистер Керси нерешительно обдумывал объяснение. – На самом деле ключ ей оставляют под ковриком, и она возвращает его туда, когда уходит. Фактически это для моего же блага. Я несколько рассеян, – тут Крук напомнил себе о склонности британцев к преуменьшениям, – и вполне могу забыть взять с собой свой ключ. В этом случае я знаю, что найду под ковриком второй ключ. – И что, срабатывает? – спросил Крук. Чайный Колпак улыбнулся совершенно искренне. – Тут даже двойная польза. Если я задерживаюсь, а кто-то в это время меня ждет, ему или ей остается лишь войти и дождаться моего возвращения. «Похоже, субъекту с таким отношением ко времени ничего не стоит заставить гостя ждать час или около того», – подумал Крук. – Это может послужить объяснением, – добавил он вслух. – Если вы кого-нибудь ждете. Но Чайный Колпак покачал головой. – Уверяю вас, что не жду. Я вообще редко кого ожидаю. – А нежданных гостей у вас много? – напирал Крук, но ответ на свой вопрос он уже знал. Квартира Чайного Колпака – не то место, куда люди являются без приглашения. Мистер Керси рассеянно улыбнулся. Крук изо всех сил старался сохранять терпение. – Так вы не думаете, что вашей домработнице стало лучше и она решила зайти после обеда? – задал он следующий вопрос. От этого безумного предположения глаза у Чайного Колпака чуть не вылезли из орбит. – Я один из немногих, кто отрицает вероятность чуда, – заявил он, – но даже в этом случае… – Я понял, – ответил Крук. – Сто к одному, что посетителей не было. Ну, тогда, похоже, у вас в квартире орудует некий злодей. Но сам он не очень верил в эту версию. Крук считал, что Чайный Колпак сам оставил свет включенным. Старик смотрел на него умоляющим взглядом. – Если бы вы проявили великодушие, дабы помочь мне в моем расследовании… – робко начал он. – С удовольствием, – ответил Крук, который всегда принимал вызовы. Он был на ногах с семи утра, но чувствовал себя свежим, а любопытством мог соперничать с прожженным шпионом. – Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны. Мне очень трудно поверить, что кому-то могло прийти в голову, что среди моих вещей есть чем поживиться. Несколько книг, наброски моей монографии о времени, однако… – Никто не собирается переезжать на Парк-лейн по собственной прихоти, – пробормотал Крук, верно интерпретируя слова старика. – И еще. Я пребываю в полной растерянности, сталкиваясь с представлением англичанина об американских диалектах. Хотя я получил классическое образование, однако… В его голосе звучала уверенность, что даже классическое образование имеет свои пределы. – Предоставьте это мне, – уверенно ответил Крук. – Я знаю с полдюжины языков, которые не распознает даже выпускник Оксфорда. Но сначала как насчет слегка освежиться? – И он снова указал на бутылки с пивом. Чайный Колпак засомневался. – А оно… восстанавливает силы? – поинтересовался он. – Лучшее средство за эту цену, да что там, за любую цену, – с подъемом произнес Крук. Он разыскал стаканы и выступил в роли хозяина. Секунду спустя Крук в ужасе воскликнул: – Нет-нет! Это вам не портвейн и не шерри. Его не потягивают и не смакуют. Просто открываете рот и заливаете напиток в желудок. Вот так он действует лучше всего. Словно в забытьи, мистер Керси проделал все так, как ему велели. Затем с еще более потрясенным видом он взял свою черную широкополую шляпу и последовал за хозяином. Крук весело запрыгал вниз по ступенькам. Дилетанта его манера глубоко бы разочаровала. Крук не напоминал человека, закутанного в плащ, бесшумно ступающего в полумраке и внезапно шепчущего: «Вот он, дорогой Уотсон». Не было здесь и намека на последующий подробный рассказ за трубкой с опиумом или под экзерсисы на скрипке. Крук скатывался по лестнице, словно мешок с углем. – Люди высматривают то, что ожидают увидеть, – пояснил он. – Если за кем-то охотишься, тот примет как должное, что ты ступаешь, словно кошка. А если услышит грохот шагов, то не придаст этому значения, потому что сыщики и полисмены так не делают. «Раскрытие преступления за двенадцать уроков». Автор Артур Крук. Дойдя до поворота лестничного марша, он заметил, что через окошко над дверью квартиры номер 3 по-прежнему пробивается синеватый свет. Это доказывало, что посторонний, кто бы он ни был, все еще находился в квартире. Хотя вряд ли у старика имелось что-то очень ценное, из-за чего стоило бы вламываться в квартиру. Когда Крук запустил руку под коврик и нащупал там ключ, он понял, что мнимое таинственное происшествие есть сущий вздор. Но все же обследовал замок, светя себе фонарем, и обнаружил, как и ожидалось, что тот не взломан.