— Игорь, ты не прав. Роман сам свою судьбу выбрал. — Алик, ты мне еще скажи, что я вторую щеку для удара должен подставить. Не дождешься. Ты, как наши правозащитники. Пока самих не коснется, поют как соловьи. Пожизненное для этих ублюдков. Да они за счастье считают. Ты, знаешь, если бы, хоть кто ни будь, этой жирной стерве, Новохуторской, по роже накатил, я бы ему руку пожал. — Игорь, давай прекратим дискуссию. У тебя, есть, что на завтра? — С утра хочу в Сосновку смотаться, с участковым поговорить. После обеда, нужно двух человечков задержать, наркоту на рынке сдают. — Хорошо, я тогда на завтра планировать ничего не буду. Тебе помогу. — Ну что, до завтра. Распрощавшись, опера разошлись. Утром Игорь был на автовокзале. Автобусы на Сосновку ходили часто. Через час он был на месте. С участковым они были знакомы, по работе приходилось пару раз пересекаться. Услышав, по чью душу приехал Игорь, он только удовлетворенно хмыкнул. Жирафа и его команду участковый знал хорошо. Одно время они хотели подмять под себя поселок. Но поселок есть поселок. Мужики, подвыпив, взяли в руки колья и пересчитали ребра всей команде Жирафа. Так же он краем уха слышал, что они хотели купить оружье. Но купили или нет, участковый не знал. Записав адреса и характеристики членов группы, Игорь попрощался с участковым. Когда он вернулся в УБОП, было уже около одиннадцати. Пора было торопиться на точку, что бы задержать сбытчиков. Алик и Виктор были в кабинете. Виктор заканчивал беседу с потерпевшим, которого тот вызывал. Как не был тот напуган, во время нападения, но обидчиков своих узнал. Когда потерпевший ушел, Игорь спросил Алика, отправил ли тот запросы по Роме. — Зачем бумагу переводить, я так созвонился. По Днепропетровску, трупы таксистов повесили на какого-то маньяка. Тому без разницы, трупом больше, трупом меньше, все равно, всю жизнь в дурке сидеть. Пересматривать дело, никто не будет, иначе многие полетят со своих должностей и лишатся погон. В Комсомольске разговаривал с коллегами из УБОП. Была у них информация, что на китайской стороне Амура, люди мэра притопили три трупа. О потеряшках заявления не было, а нет трупа, нет и факта убийства. На Роме, только один грабеж висит. Так что, месяца через три он получит срок. Учитывая, что не судим, скорее всего, условно. Ты, кстати, по времени определился, когда выезжать? — Хоть сейчас. Барыги должны быть уже на месте. — Так чего мы ждем? Поехали. Я, у Жени машину выпросил. Вскоре автомашина стояла на автостоянке, возле кафе. Наркоторговцев решили брать во время сбыта. Игорь положил радиостанцию в карман и зашел в кафе. Азербайджанцы, как и вчера, сидели за столиком. Игорь заказал порцию шашлыка, который здесь готовили отвратительно. Даже привыкшие ко всему рыночные торгаши, обходили это кафе стороной. Эту забегаловку-то и открыли скорей всего, что бы продавать наркотики, да спаивать местных бомжей дешевой, паленой водкой. Ожидая, когда ему принесут шашлык, Игорь сел за столик. Всего в оперской жизни не предусмотришь. Досадная случайность, наркоман, зашедший за очередной дозой, узнал Игоря. Тот, когда натаскивал собровцев, задерживал его при сбыте золотой печатки, которую он украл у отца. Печатку вернули, а сына отец выгнал из дома. Наркоман пальцами постучал по плечу и глазами показал на Игоря, после чего развернулся и вышел. Азербайджанцы, взглянув на Игоря, встали из-за стола и пошли к выходу. Ничего другого не оставалось, и Игорь по радиостанции вызвал Алика и Виктора. Торговцев притормозили на крыльце. Наркотиков при них не было. Игорь, через бармена, вызвал заведующую кафе. Та, увидев, что ее постоянные клиенты сидят за столом в наручниках, не удивилась. Алик попросил ее разрешения, что бы осмотреть кафе. Женщина лишь пожала плечами. — Смотрите, где хотите. Даже, если, что и найдете, мне все равно не привяжете. Пять грамм героина и десять гашиша, нашли в сливном бачке, которые лежали в медицинской резиновой перчатке. Задержанных доставили в УБОП. Не успели их завести в кабинет, как из дежурной части позвонили, что приехал адвокат одного из них, дядя его, работал директором рынка. Алик, сказал, что сейчас спустится и вышел из кабинета. Возле дежурки стоял мужчина, худощавый, небольшого роста, с большими оттопыренными ушами. Алик зашел в дежурку и спросил. — Вот этот Чебурашка, адвокат? Дежурный засмеялся и сказал, что он самый. Алик вышел к адвокату. — Что привело сюда уважаемого адвоката? — Вы, задержали племянника моего клиента. Я, требую встречи с ним и хочу присутствовать при его допросе. — Во-первых, требовать у жены, дома будешь. Во-вторых, они не задержаны, а приглашены на беседу. Еще вопросы? — На каком основании, вы обыскивали кафе? — Заведующая попросила. Что-то к ней наркоманы зачастили, клиентов отпугивают, работать не дают. А теперь, пошел отсюда. — Я, буду жаловаться в прокуратуру. — Да, хоть президенту. Алик нагнулся к переговорному устройству и сказал дежурному, что если адвокат еще раз появится, то что бы гнали его в шею. Вернувшись в кабинет, Алик остался с доставленными из кафе, а Игорь и Виктор проехали к дому, про который рассказал информатор. Выйдя из автомашины, они зашли во двор, где стоял занесенный снегом гараж, и лежала груда кирпича. На дверях дома висел простенький замок. Виктор достал из кармана отмычку и с первого раза открыл его. Два лежака, застеленных каким-то тряпьем, посреди комнаты стол с электрической плиткой и горкой грязной металлической посуды. Вот и все убранство дома. Под одним из лежаков стоял чемодан. Игорь достал его и вытряхнул содержимое на пол. Заношенные, грязные вещи. Игорь ногой сгреб их в чемодан и задвинул его под кровать. Опера вышли из дома, и Виктор закрыл замок. По снежной целине, было видно, что к гаражу давно никто не ходил, они не пошли. А вот, на кирпичах, снега не было. Час ушел, что бы перебрать эту груду. Вымазались как черти, но и наркотиков не нашли. Азербайджанцы были еще в УБОПе, когда злые Виктор и Игорь вернулись. Один из них стоял в коридоре, а со вторым беседовал Алик. Когда опера зашли в кабинет, тот чертил схему и что-то объяснял Алику. Закончив объяснять, он вопросительно посмотрел на Алика. — Начальник, я все сделал, как ты говорил. Мы, можем идти? Алик поднялся и кивнул на дверь. Выйдя в коридор, он подозвал второго и прошел с ними к выходу. Азербайджанцы вышли из здания, сели в автомашину, где их ожидали дядя с адвокатом, и уехали. Алик поднялся в кабинет. — Парни, сегодня ночью предстоит операция «Ы». — Надеюсь, не такая, которой мы только с Игорем занимались? — Спросил Виктор. — Про наркоту, молчат на один дух, как партизаны. Я уже телефон отключил. Откуда только не звонили. Из наркоконтроля, что операцию им сорвали. Требовали, что бы мы, их немедленно отпустили. Из прокуратуры, что против нас будет проведена служебная проверка, если не отпустим. Какой-то депутат из областной думы звонил. Правозащитник какой-то слюной брызгал, что мы террор устроили, как в тридцать седьмом. Но кое-что, я, все равно нарыл. Один из них про два пистолета рассказал. Один у армянина, который вон в той девятиэтажке живет. — Алик показал пальцем на видневшийся невдалеке дом. — Второй пистолет в частном секторе закопан. Машина освободиться, поедем раскопками заниматься. Машина освободилась только в десять вечера. Оперативники, прихватив пару саперных лопаток, проехали к дому, который на схеме указал азербайджанец. Дом стоял первым в улице и чуть на отшибе. Окна были закрыты ставнями. Водитель отказался их ждать и уехал. — Алик, а здесь кто ни будь, живет? — Спросил Виктор. — Нет. Он сказал, что хозяин, наркоман, две недели назад умер от передозировки. А перед этим, за пару дней, закопал старенький Вальтер. — Глубоко? — Сантиметров тридцать. — Опять повезло. Получается, что он в оттепель закапывал, а потом мороз вдарил. Придется нам, ледок долбить. — Сказал Игорь. Оперативники перелезли через забор и удивленно переглянулись. Снег во дворе был убран. Найдя указанное на схеме место, Алик начал первым. Не тут-то было. Кроша лед, лопатка отскакивала от земли. — Игорь, посвети зажигалкой, что за хрень? Игорь зажег зажигалку и поднес к земле. Под слоем льда, был рассыпан мелкий щебень. — Алик, да здесь ломы надо, лопатами, мы ничего не сможем сделать. Внезапно весь двор осветил прожектор и на пороге дома появился старик, закутанный в тулуп. В руках у него было старенькое ружьишко. — Вы, что же варнаки делаете. — Старческим фальцетом запричитал он. — Я, сейчас милицию вызову. — Не надо милицию вызывать. Мы, уже здесь. — Виктор достал удостоверение и показал. — Дед, ты зачем собаку убил и здесь закопал? Ты, знаешь, что сейчас статья есть, за издевательство над животными, можно десять лет тюрьмы получить. А ты, на представителей власти с ружьем кинулся. Это еще пятнадцать лет. Итого, двадцать пять. Вот, если дашь нам лом или кирку, оформим, как явку с повинной. Тебе за собаку ничего не будет. Дед прислонил ружье к сеням и засеменил к сараю, откуда вынес лом. Оперативники по очереди, начали долбить промерзшую землю. Заглубились на полметра, но никакого пистолета не было. — Все, хватит. — Сплюнул Виктор. — Поймаю этого азербайджанца, убью собаку. Игорь взял лопату и начал засыпать яму. Молчавший до этого дед, спросил. — Милки, а кто вам про собаку сказал? Была у меня собака, Дружок, так она от старости сдохла. Я, ее в огороде закопал. Сейчас, один остался, ни бабки, ни Дружка. Это, наверное, на меня соседи нажаловались. Им, все завидно, что квартирантов пускаю. А что, за собаку сейчас действительно десять лет дают? Оперативники от души рассмеялись. Алик похлопал его по плечу. — Дедушка, ты уж извини нас, обормотов. Ты же с ружьем вышел, а что бы палить не начал, тебе ляпнули первое, что на ум пришло. Пистолет, мы искали. Обманули нас, сказали, что здесь закопан. — Так, был у меня пистолет, наградной. Я, его с войны привез. Мне его сам Жуков вручал. Так, я его в музей сдал. — Ты, оказывается, боевой дед. Давно здесь живешь? — Почитай всю жизнь. Вот только на фронте, три года отрубил и все, больше никуда не выезжал. — Дед, а что ты про квартирантов говорил? У тебя случайно, азербайджанцы не жили? — Жили, двое. Я, их месяц назад прогнал. Участковый сказал, что они наркотики продают. А если, меня с ними в тюрьму отправят. — Дед, а ты чего так тюрьмы боишься? Неужто, натворил чего? — Боже упаси. У меня брат при Сталине сидел. Работал грузчиком на хлебозаводе, хотел ребятишек порадовать. Упер булку хлеба, вот на десять лет и порадовал. — Дедушка, ты, выключай свой прожектор. Иди, отдыхай. Еще раз извини, что подняли. Дед выпустил оперативников со двора и закрыл ворота на засов. Утром, после планерки, опера собрались в кабинете. Игорь созвонился с наружкой и договорился, что со следующего дня, Жирафа возьмут под наблюдение. Он сходил в секретариат, взял бланки и начал заполнять бумаги. Виктор выпросил автомашину и они с Аликом собрались ехать по адресам, которые пробил Виктор. Игорь попросил, если будет возможность, привезти Федю Седого. Федя, среди наркоманов, был известной личностью. Если негде было уколоться, то в любой день и час, можно было смело топать к нему. Опера про притон знали, но Седого не трогали. Лучше уж один известный, чем два неизвестных. Можно было в любое время заехать и вытряхнуть из адреса всю шушеру, которая там собралась, примерить на совершенные преступления. Да и сам, Федя, покидывал изредка ценную информацию. О второй его жизни наркоманы знали, но чего не сделаешь, под кайфом. Вот язычки и развязывались. Да и сами не без греха. Первая половина наркоманов стучит на вторую, а вторая на первую. Из-за чего серьезные воровские авторитеты, с наркоманами не связывались. Если их и использовали, то как одноразовые шприцы. Алику с Виктором не повезло. В первом адресе, организатор нападения, разругался с женой, собрал вещи и уехал в Москву, к родителям. Во втором, мать сказала, что сын сошелся с какой-то женщиной и дома почти не появляется. Третьего, сына наркомана, родители выгнали из дома, и сейчас он болтается по притонам. Седой оказался дома, но ехать категорически отказался, пока не получил подзатыльник, от Виктора, после чего быстро собрался. Возле девятиэтажки, на которую, указывал азербайджанец, Алик вышел, а Виктор повез Федю в УБОП. Алик поднялся на девятый этаж и позвонил в квартиру. Дверь ему открыл полный, пожилой армянин, с пышными усами. Алик представился и зашел в квартиру. Армянин пригласил его в зал. Узнав о цели визита, он возмущенно замахал руками. — Начальник, ну какой у меня может быть пистолет. Вот бизнес маленький есть, пластиковые окна делаем, а пистолета нет. Здесь же, не Нагорный Карабах. Я, даже не знаю, как пистолет выглядит и как его держать. Оклеветали меня. Скажи, кто такое мог сделать? Я, со всеми мирно живу. Хочешь, тебе окна за половину стоимости вставим? На меня даже жулики не обижаются. Я, им всегда вовремя плачу. — А, кому платишь? — Нет, начальник. Я, тебе скажу, ты их задержишь, а у меня цех сожгут. — Таких, знаешь? — Алик назвал фамилии азербайджанцев. — Как же я не понял, откуда ветер дует. Это, они мне отомстить решили. Они сына хотели в свои дела втянуть. Я, узнал, заплатил деньги «крыше», что бы те проучили. Один потом, даже в больнице лежал. — А, про наркотики, что они продают, как узнал? — Сын рассказал. Он, их раз в Екатеринбург возил к таджикам. Они обычно берут молоденькую наркоманку, надевают на нее пояс с наркотиками. Так и провозят. Гаишники не имеют права женщин обыскивать, да и всегда можно сказать, что про наркотики не знали. Вы, только сыну о нашем разговоре не говорите, а то обидится. — Договорились. Алик вышел из подъезда и прошел в УБОП. Еще в коридоре он услышал, как Игорь с Виктором смеются. Зайдя в кабинет, он спросил, что за смех. Игорь кивнул в сторону Феди. Тот с полузакрытыми глазами, со счастливой улыбкой на лице ходил по кругу и срывал самые красивые в мире, несуществующие цветы, нюхал их и слаживал в букет. За этот час наркотического счастья, Седой был готов отдать жизнь. — Вы, что ему наркоты дали? — Возмущенно спросил Алик. — Какой там? Мы же его не обыскали, а нас на совещание к Иванычу выдернули. Отделение мало оперативных дел завело. Пока нас пять минут не было, он, своей дури нанюхался. — Узнали, что ни будь? — Да, есть кое-что. — Ну, и гоните его к чертовой бабушке.