— Вас беспокоят из милиции. Ваш сын задержан, за соучастье в разбойном нападении. У меня только один вопрос, сколько вы сможете заплатить за адвоката. — Сколько потребуется, столько и заплачу. Я, смогу увидеть сына? — Да, сможете. Когда вас ждать? — Сегодня же вылетаю. Следователь нажал на кнопку отбоя и сразу набрал другой номер. Медовым голоском, не стесняясь присутствующего оперативника, он пропел. — Танюсик, для тебя дело хорошее подвернулось. Разбойное нападение на квартиру. Родители согласны платить, сколько скажешь. Не прошло и пятнадцати минут, как на пороге появилась полная женщина, затянутая так, что казалось, еще одно движение и пуговицы от блузки полетят автоматной очередью. Поцеловав в щечку следователя, она села рядом с Иваном и попросила оставить их одних. Игорь и следователь вышли из кабинета. Когда они вернулись, Танюсик ходила по кабинету, оскалившись акульей улыбкой, а Иван сидел бледный, о чем-то задумавшись. Следователь сел за стол и пододвинул к себе бланк протокола допроса подозреваемого. — Ну с, молодой человек, что вы можете рассказать о проишедщем? — Мне нечего рассказывать. Меня оперативники всю ночь, до утра пытали. Заставили, что бы я взял на себя это преступление. Но я, его не совершал. — Кто вас конкретно пытал? — Вот он, — Иван показал пальцем на Игоря — и еще один татарин. Того Аликом зовут. Следователь сокрушенно помотал головой и обратился к Игорю. — Вы, целый майор и допускаете такое беззаконие. Я, буду вынужден, отправить задержанного на судебно-медицинскую экспертизу. Следователь довольно потер руки и тут же выписал постановление на проведение экспертизы. Игоря заколотило от злости, и он предложил следователю выйти в коридор. Тот, нахально улыбаясь, встал из-за стола и вышел с Игорем в коридор. Не сдержавшись, Игорь локтем ударил его в солнечное сплетение и прошипел сквозь зубы. — Что же ты, урод, делаешь? Ладно, у той стервы профессия такая, жуликов защищать. Решили развести родителей этого шалопая и денег на халяву срубить, потом разделить между собой. Ты, дело разваливаешь и оба почиваете на лаврах. Запомни, не выйдет, не прокатит. Блондин отпрыгнул от Игоря и устремился в кабинет, бросив на ходу. — Запомни майор, что следователь процессуально никому не подчиняется. А если еще какой-то оперишка вздумает мне угрожать, то я обращусь в прокуратуру. Игорь зашел следом за ним в кабинет. Надел наручники на Ивана и вывел на крыльцо. — Ты, пацан, хоть понимаешь, что происходит? Сейчас ты отказался от показаний, так же как и я, от своего обещания. Следователь продержит тебя в СИЗО не меньше месяца. Твои родители станут нищими. За это время, Якута и остальных твоих подельников, в любом случае выловим. Что и как они будут петь, я догадываюсь, но на нашу помощь, больше не надейся. Иван, поджав упрямо губы, молчал. Вскоре УАЗ подъехал. Игорь с Иваном сели в него и проехали к областной больнице, где находилось бюро судебно-медицинских экспертиз. Дежурный эксперт взял направление и завел Ивана в кабинет. Игорь зашел за ними и снял наручники. Врач сказал, что бы Иван разделся и внимательно его осмотрел. — Вам в УБОПе заняться нечем? Это как нужно было избивать человека сутки, что бы на его теле не было даже застарелых синяков. У него только следы уколов на руках. Развелось наркоманов, плюнуть некуда. Одевайся, недоросток. Написав акт обследования, врач подал его Игорю. — За что задержали? — Разбой на квартиру. — Да, таких, в зародыше душить надо. Забирай его к чертовой матери и катитесь отсюда. Загрузив Ивана в автомашину, Игорь попросил добросить их до ИВС и там минут пять обождать, пока он сдаст задержанного. Игорь с Иваном спустились в подвал, где находилось ИВС. Дежурный вызвал врача. Тот осматривать Ивана не стал, лишь прочитал акт заключения. Когда Игорь приехал в УБОП, Алик и Виктор уже были на месте. Допрашивали семейную чету наркоманов, у которых Якут, сразу после разбоя, хранил вещи. Игорь вызвал Алика в коридор и обрисовал ему всю ситуацию. Тот только рассмеялся. — Игорь, не грузись. Вещи, в которых совершался разбой, мы изъяли. Кроме этого, эта сладкая парочка, пока у них сумки с вещами были, стащили оттуда дубленку и норковую шапку. Под протокол перечислили все вещи, которые были в сумках. Совпадает один в один. А вот золота никто не видел. Если Якута и его братца, кстати, у него кличка Ржавый, задержим, они уже все, никуда, не спрыгнут. Слова Игоря, что Якут с братцем долго не пробегают, сбылись в этот же вечер. Виктор убежал на тренировку, а Алик с Игорем, решили расслабиться, взяли бутылку дешевенькой водки, полбулки хлеба и плавленый сырок. Только они уютно расположились, как позвонил дежурный. — Парни, к вам клиентов везут. ОБНОН проводил рейд по наркопритонам. Взяли Якута и Ржавого, скоро будут. Игорь с сожалением посмотрел на бутылку и убрал в стол. Что Якут, что Ржавый, были под кайфом, за язык тянуть не пришлось. Следователь, которому передали дело, ночью ехать в УБОП отказался. Появился только утром. Он скрипел зубами и с ненавистью поглядывал на Игоря. Понимая, что дело не развалить, он прилежно допрашивал подозреваемых, которые то и дело хватались за головы. Это же надо было столько наговорить в наркотическом дурмане. На следующий день взяли еще двух подельников, с частью похищенного. Парни хотели отсидеться в райцентре, у родственников. Вот этих обоих парней, Игорю было жаль. Нормальные парни, из рабочих семей, волей случая, оказавшихся втянутыми в грязные игры. Оба, после армии, куда попали сразу после школы, не имели специальности. Поступили на курсы крановщиков, родственники, материально им ни чем помочь не могли. Сами жили на картошке, хлебе и воде. Следственная машина потихоньку, со вздохами и ахами, закрутилась, перемалывая очередную партию задержанных. А оперативников уже ждала другая работа и другие, искалеченные по чьей-то злой прихоти, судьбы. Был уже конец ноября, когда Алику позвонил его информатор и сказал, что в сапожной мастерской, на центральном рынке, состоится встреча двух преступных авторитетов, которые должны обсудить спорные вопросы и решить с каналом по переброске наркотиков в регион. Один из них, по национальности грузин, находится в розыске, за Интерполом. В назначенное время, Игорь болтался по рынку, изображая покупателя, а Алик, Виктор и четверо собровцев сидели в Газели, рядом с выходом. К мастерской, на двери которой висела табличка «Закрыто», одновременно, с двух сторон подошли четверо мужчин. Поздоровавшись, они зашли в мастерскую. Игорь дал команду по радиостанции. Подбежавшие собровцы, ногами выбили дверь и ворвались в помещение. Когда оперативники зашли, четверо мужчин и пятый, хозяин мастерской, лежали мордой в пол. Собровцы, в руках у которых были автоматы «Кедр», молча, стояли над ними. — Осмотрите их, к нам повезем. — Распорядился Алик. Профессионально вывернув карманы, задержанных загрузили в автомашину. Стандартная процедура, видеотека и пальчики. Четверых отпустили, паспорта, прописка и вся наша современная лабуда присутствовала. В розыске они не числились. Отпустили бы и пятого, да уж больно не соответствовал возраст, указанный в паспорте, виду задержанного. Да и паспорт числился в розыске, как утерянный. Возились с ним до полуночи, но так ничего и не добились. На своем он стоял твердо. Мол, я не я, да и рожа не моя. Лишь один, из тех, кого пришлось отпустить, сказал, что кличка у него Коба. Алик отпустил Виктора домой, оформил документы в спецприемник и они с Игорем сопроводили Кобу в спецприемник. Коба оказался весельчаком, всю дорогу смешил анекдотами. С утра Виктор связался с отделением Интерпола в Тбилиси. Парни из Интерпола оказались не формалистами, сделали выборку по кличкам. Вскоре все любовались распечаткой полученной по факсу с полуразмазанным изображением вчерашнего незнакомца. У Алика по спине побежали мурашки. — Вот это, да. Игорь, он же мог нас вчера одной левой разделать, как бог черепаху. Такому палец в рот не клади, откусит вместе с головой. Птичка действительно была еще та. Один послужной список чего стоил. Заслуженный мастер спорта по рукопашному бою, командир взвода личной гвардии Гамсахурдия, принимал участье во всех карательных акциях против русских, абхазов и осетин. После того, как первый грузинский «демократ» склеил ласты, Коба стал палачом в одной из грузинских воровских групп. Следок за ним был кровавый и тянулся через всю Грузию. Кровников у него было много, мышеловка должна была вот-вот захлопнуться. На последок, Коба с сообщником залезли в дом директора ликеро-водочного завода и вырезали семью, состоящую из шести человек. Соседи услышали крики и вызвали полицию, а сами с оружьем залегли вокруг дома, благо в каждом доме был если не пистолет, то уж автомат точно. Коба с подельником отстреливались до последнего патрона. Как он раненый, смог прорваться через оцепление, знает он один. Подельника взорвали гранатой. Три года Коба находился на нелегальном положении, отсиживаясь в России. Виктор созвонился с дежурным по МВД Грузии и долго пытался что-то ему объяснить, но тот включил дурака, ну никак не хотел понимать русского языка, языка врага. Разпсиховавшись, Виктор со злостью опустил трубку на телефон. Минут через пять раздался звонок, и кто-то на чистом русском, поинтересовался, действительно ли задержан Коба. Виктор подтвердил. В трубке было слышно, как на другом конце линии оживленно начали говорить по-грузински. Через минуту, абонент сказал Виктору, что через три дня группа сопровождения прилетит со всеми документами. В кабинет заглянул начальник отделения. — Алик, что обсуждаете? Алик подал Жене распечатку. Тот внимательно просмотрел ее. — Это тот хмырь, которого вы вчера хлопнули? — Да. — Алик, съезди в спецприемник, побеседуй с ним, может, на что ни будь, по России загрузится. Игорь, у тебя машина на ходу? — Да, на ходу. Только бензина нет. Вон во дворе стоит, хожу снег обметаю. — Игорь, нужно в Воронино паренька свозить, коллегу, в командировку приехал. По пути все тебе объяснит. Собровцы со своего автобуса тебе десять литров сольют, думаю, что хватит. — Да, без проблем. Раз надо, значит надо. Игорь надел куртку, вышел во двор, где ему собровцы передали канистру. Игорь залил бензин в бак, прогрел автомашину и проехал на стоянку, рядом с УБОП. Здесь к нему в автомашину сели хоть и не старая, но видно, что изрядно потрепанная жизнью женщина и парень, который сразу представился. Миша действительно оказался «мишей». Высокий, коренастый, с румянцем на обе щеки, об такого и лом согнется. Дорогой Михаил объяснил, что две девчонки, одна из которых была дочерью женщтны, отметились в родном городе. За один вечер замолотили три разбоя и скрылись. Сейчас отсиживаются в Воронино, у тетки. Трасса была хорошая, машин мало и тридцать километров промелькнули как один. Дом, где скрывались девчонки, оказался сторожкой в дачном кооперативе. В сторожке оказалась только одна из подруг, вторая ушла на переговорный пункт, звонить родителям. Михаил с женщиной, которая увидев дочь, расплакалась, остались, а Игорь проехал на почту. Шестнадцатилетнюю девчушку, которая стояла возле телефонной будки и испуганно, как мышонок смотревшую по сторонам, он заметил сразу, да и посетителей было немного. Игорь подошел к ней и встал рядом. — Ирина? Девчушка, взглянула на Игоря и на глазах у нее появились слезы. — Вы, за мной, что бы арестовать. — Да, Ира, за тобой. — Можно, я с мамой поговорю? Нас, сейчас, соединить должны. — Хорошо, поговори. Игорь отошел в сторону и сел на стул. Ждать долго не пришлось. Ирина сказала матери, что ее арестовали и скоро привезут домой. Положив трубку, она подошла к Игорю. — Сейчас, меня куда, в тюрьму? — Нет, пока за подругой. Что-то ты Ирина, рано в тюрьму торопишься. Посадив Ирину в автомашину, Игорь проехал к сторожке. Увидев Ирину, женщина запричитала. — Что же вы девоньки наделали? Ведь вас надолго посадят. Зачем вы, жизнь себе сломали. — Че, разревелась, заткнись дура. — Набросилась дочь на мать. Михаил встал между ними. — Все, брэк. Девчонки, одеваемся потеплее, собирайте свои шмотки и в автомашину. Кстати, вы куда, сережки с перстнем дели? — На железнодорожном вокзале за полторы тысячи рублей продали. — ответила Ирина. — Рублей или долларов? — Конечно рублей. — Ну, вы и дуры. Они с настоящими брильянтами и стоят около двадцати тысяч баксов. — А мы, думали, там фионитики. Начальник, да, не грузи ты нас. Так тошно. В автомашине девчонки развеселились, начали петь песни, задирать Михаила. В своем городе они жили в соседних дворах и знали Михаила с детства. Возле автовокзала Игорь остановил автомашину. Женщина торопилась на автобус. Попросив, обождать ее пять минут, она заскочила в киоск. В это время, к Игорю, который стоял возле автомашины и курил, подошли двое парней. — Дяденька, купи магнитолу. Дешево отдадим. — Парни, мне магнитола не нужна. Да, наверняка, она у вас паленая. Вот хорошие колонки, я бы взял. — Мы колонки снять не успели, сигнализация сработала. — Обождите, может брат возьмет. Игорь махнул рукой Михаилу. Тот вышел из автомашины, взял парней за шиворот и как котят поднес к автомашине. Игорь открыл заднюю дверь, Михаил посадил их, на заднее сидение, где уже сидели девчонки. После того, как Игорь с Михаилом сели, автомашина, упала на колени, жалобно скрипя. Вскоре из киоска вышла женщина, в руках у нее был пакет с копченой колбасой, хлебом, сигаретами и шоколадом. Передав пакет дочери, она заторопилась на платформу, вот-вот должен был отойти автобус. Медленно, но верно, объезжая каждую выбоину на асфальте, машина приближалась к УБОП. Девчонки во всю, потешались над незадачливыми воришками, те молчали, со злостью поглядывая на них. Возле УБОП, девчонки замолчали. Михаил вытряхнул парней из салона и зашел с ними в дежурную часть, следом Игорь завел девчонок. Михаил с юными разбойницами остался, а парней Игорь провел в свой кабинет. Алика еще не было, а Виктор заполнял какие-то бланки. — Это что, за явление Христа народу? — Указал он на парней. — Витя, ты не поверишь. Стою возле автовокзала, они ко мне подходят и просят, что бы я их задержал. Магнитолу только отработали. Видишь, какие воры сознательные пошли. Сходи, найди понятых. — Ну вот, как всегда. Самого молодого нашел. Понятые, это всегда было головной болью всех оперов. Можно было пробегать по улице не один час, пока найдутся сознательные граждане. Виктору повезло, вскоре он вернулся с двумя, бомжеватого вида мужчинами, которые как мулы были нагружены сумками с пустыми бутылками. При обыске, у одного из задержанных изъяли металлическую линейку, которой влегкую, можно вскрыть любой жигуленок, а у второго, магнитолу. Оба уже были условно осуждены. Понимая, что сокамерники поднимут их на смех, за такой ляп, они рассказали, как две недели назад из подвала пробили в полу продовольственного магазина дыру, вынесли оттуда все более-менее стоящее. Что бы, ночью не светится, можно было налететь на милицейский патруль, спрятали все в мусорокамере. Утром, когда нашли автомашину, в мусорокамере обнаружили только одного пьяного бомжа. Оказалось, что бомжи знатно попировали ночь, а что осталось, растащили по своим норкам. Опера, вместе с воришками, хохотали до слез. Пока ждали экипаж ППС из ГОМа, парней напоили чаем и купили им в буфете по пачке сигарет. К тому времени, Алик уже вернулся. Коба, узнав, что его просчитали, впал в ступор, обхватил голову руками, и сидел на стуле, раскачиваясь из стороны в сторону. На вопросы Алика он не реагировал. Лишь в конце разговора сказал, что его в Грузию не довезут, закопают, где, ни будь, в России. Через три дня Алик встречал конвой, прилетевший из Грузии. Два амбала и пожилой, худощавый мужчина, в руках которого была пятилитровая бутыль с домашним вином, спустились по трапу самолета. Бутыль мужчина передал Алику, сказав, что вино послали родственники убитых и попросил отвезти их в ГУВД. Задерживаться они не хотели, надеялись вечером вылететь обратно. Алик довез их до ГУВД и вернулся в УБОП. Виктор смахнул со стола бумажки в сейф и водрузил бутыль посреди стола. Успели они выпить только по стакану. Кто-то постучал в дверь. Алик убрал бутыль под стол и открыл дверь. На пороге стоял дежурный и молодой парень, кавказец.