Вздрогнув, я наткнулась на изучающий жесткий взгляд. Черт. Тело вмиг перестало слушаться меня. - Вы не готовы, Аронова? – высокомерно изогнул бровь Горецкий. – Или вам нужно время на то, чтобы поправить свой макияж? Одногруппники тут же заржали, светясь от удовольствия. Им нравилось, как Горецкий унижает меня. Чувствуя, как проваливаюсь в темную пропасть, я посмотрела Горецкому в глаза. - Я не готова, - глухо ответила я, подыхая от щемящей тоски. Когда я успела придумать себе, что что-то значу для этого надменного мужчины? В какой момент я стала зависима от его горящего взгляда и редкой улыбки, переворачивающей всё внутри?.. Мой ответ неожиданно разозлил Горецкого. - Я. Сказал. К доске, - практически прорычал он, резко поднимаясь из-за стола. Я инстинктивно сжалась. Забавно, но я все еще боялась своего преподавателя. Притихшие однокурсники, открыв рот, смотрели на нас с Горецким. До них, наконец-то, дошло, что нас связывало гораздо больше, чем экономика. Пиздец. Теперь мне точно не было места в этой отмороженной группе. С трудом переставляя одеревеневшими ногами, я подошла к учительскому столу. Руслан хотел треша? Окей. Он его получит. Мне больше нечего терять. - Тяжелая ночь? – наклонил голову Горецкий, внимательно разглядывая мое лицо. Его губы исказила пренебрежительная усмешка. Он думал, что я провела ночь с Марком? Идиот… - Да, - тонко улыбнулась я и откинула капюшон толстовки так, чтобы были видны следы от мужских пальцев. Вместе с разбитой губой и проступающим сквозь тоналку синяком на скуле это выглядело весьма однозначно. Кадык на шее Руслана дернулся. Не обращая внимания на остальных, он сделал ко мне стремительный шаг. - Понравилось? – с ненавистью процедил он, жадно разглядывая мои синяки. Из-за расширенных зрачков его глаза казались почти черными. Мороз пробежал по коже. Черт, как же они с Марком похожи. - Не так, как ваши пары, Руслан Александрович, - вскинула я подбородок. Пальцы Горецкого судорожно сжались, будто он с трудом сдерживался, чтобы не влепить мне пощечину. Но мужчина быстро взял себя в руки. - Рад слышать, - опустив ресницы, холодно проронил Горецкий и, отступив к столу, скрестил руки на груди. – В таком случае порадуйте и вы нас, Аронова. Напишите на доске признаки рыночной и плановой экономик. Я издала хриплый смешок. Господин учитель, наконец-то, вспомнил, что мы находимся в стенах универа, и на нас, не дыша, пялятся двадцать студентов-придурков? - На примере какой страны? – безучастно поинтересовалась я, беря в пальцы мел. Я перегорела. Во мне больше не было жажды знаний и желания доказать всем, что я лучшая студентка и достойна блестящего будущего. Потому что у меня больше не было будущего. Я забрала у человека жизнь. Я… Забрала... У человека... Жизнь... Мел треснул и посыпался на пол. Я застыла, тяжело дыша. Сука, неужели именно сейчас меня накроет осознание того, что я натворила вчера? - Ты справишься. Продолжай, - подойдя ко мне вплотную, тихо проговорил Горецкий. Широкая грудь коснулась моего плеча. Теплое дыхание скользнуло по волосам. Я замерла, застигнутая врасплох. - Ну же… - мягко прошептал Руслан, накрывая мою ладонь своею и вкладывая в нее новый мел. Это неожиданно придало мне сил. Взяв новый мелок и убрав волосы за ухо, я начала писать. Чуть отстранившись, Горецкий молча наблюдал за тем, как доска заполняется ровными строчками. Вся эта информация была в моей голове (спасибо долгим вечерам с учебником), и мне даже не пришлось напрягаться. Закончив, я аккуратно положила мел и, помедлив, развернулась к Горецкому. Скрестив руки на груди, тот удовлетворенно кивнул. - А теперь проведи сравнительный анализ. Горецкий снова превратился в занудного преподавателя, и я не знала, как к этому относиться. Но в любом случае этот кусок обычной жизни ничем не примечательной студентки был подобен глотку свежего воздуха. Натянув длинные рукава толстовки на пальцы, я перевела взгляд в окно и начала монотонно отвечать на вопрос. Негромко, спокойно, обстоятельно. Будто находилась в аудитории одна. Будто не было вчерашнего дня, сломавшего мою жизнь навсегда. К концу ответа горло начало саднить, и голос стал севшим и охрипшим. Я закашлялась. Горецкий, все это время не сводивший с меня глаз, оторвался от стола. - Неплохо, Аронова. Сделаешь дополнительное задание и получишь за семинар «отлично». Я исподлобья посмотрела на мужчину. Какое еще, блин, задание?! Заметив недоверие в моих глазах, Горецкий слегка усмехнулся и подошел ближе. Я не сводила напряженного взгляда с его лица. Твою мать, он ведь не станет делать ничеготакогопри всех?.. Но моему преподавателю было наплевать на обалдевших зрителей. Медленно наклонившись, Горецкий приблизил губы к моему уху. - Сегодня в полночь в «Эгоисте» ты будешь танцевать для меня, веснушка.