Я влюбился, как одержимый, в ту, что охмуряла влиятельных мужиков, оставаясь при этом чистой и непорочной. По ее вине я испытывал нежность, ревность, злость и любовь такой силы, что впору было закрывать меня в психушку. Я не справлялся со своими чувствами. И прямо сейчас мне как воздух была необходима эта охуевшая девчонка! В гостинице меня встретили с распростертыми объятиями. Эксклюзивная тачка, дорогой костюм, часы, стоимость которых могла бы покрыть бюджет небольшой страны, недовольство на лице… Управлять людьми гораздо проще чем кажется. - Чем я могу вам помочь? – девушка за стойкой умудрилась одним взглядом раздеть меня и обслужить по полной. Молодец, далеко пойдет. Зло усмехнувшись, я процедил: - Президентский люкс. Прямо сейчас. Я знал, что отец Ароновой назначал ей встречи только там. И я готов был разгромить этот ёбанный номер в щепки. - Он свободен, - наклонив голову, улыбнулась администраторша. – Давайте я вас провожу. Я вскинул бровь. - А разве вечером в него не заселялась девушка с каштановыми длинными волосами, зелеными глазами и веснушками на лице? Администраторша удивленно уставилась на меня. Кажется, с веснушками я переборщил. - Нет. - Может, в другой номер? – продолжил допытываться я, барабаня пальцами по стойке. Черт, держи себя в руках, Рус. - Нет, никого похожего в этот вечер не было, - кокетливо улыбнулась девушка, не оставляя попыток закрыться со мной в люксе. – Только блондинки, китаянки и несколько женщин в возрасте. Хм… - Так вас проводить в номер? – услужливо улыбнулась администраторша, поправляя волосы. Глубоко вдохнув, я откинул голову. Где же тебя носит, веснушка? Почему не дождалась?.. - Номер мне не нужен. Но если появится эта девушка, позвони мне. Я щедро заплачу, - отрывисто проговорил я, показывая администраторше фото Ароновой. Я незаметно сфоткал ее утром на своей кухне, когда она, хихикая, намазывала хлеб плавленным сыром. И, кажется, я готов был жениться на этой несносной девчонке в вытянутой футболке. - Хорошо, - кивнула девушка и посмотрела мне в глаза. – Она красивая. Я мрачно хмыкнул. Да она чертово произведение искусства! Выйдя из гостиницы, я остановился возле машины и жадно закурил. Я никак не мог избавиться от мысли, что прямо сейчас мою малышку лапает какой-то богатый извращенец, а я вместо того, чтобы выбить ему виниры, стою здесь и теряю время. Выдохнув дым наверх, я отбросил сигарету и достал телефон. - Алё, Олег, мне срочно нужна твоя помощь. Да… Будет полный пиздец, поэтому возьми парней покрепче… Помнишь, девчонку, которую я привозил на шашлыки?.. Да… Да, Олег, я влюбился… Иди на хуй!.. И я тебя… Давай, жду на нашем месте. Убрав телефон, я какое-то время просто смотрел в темное небо, а потом встряхнулся и, сев в машину, резко тронулся с места. Рассвет я планировал встретить с Витой. И ради этого я готов был сунуться в самое сердце змеиного логова и взорвать его к чертовой матери. Было ли мне страшно? Ни хрена. Гораздо страшнее было бы наблюдать со стороны, как кто-то другой делает веснушку своей. Но я не допущу этого. Я успею. Обязательно успею. А если нет… В таком случае мне нечего будет терять, и статья за массовое убийство станет моим окончательным вердиктом. Глава 43 Стоя перед высоким зеркалом, я внимательно разглядывала утонченную девушку в белом шелковом платье с собранными наверх волосами и не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в альтернативной реальности. В ней Виталина Аронова была светской львицей, красавицей, любимицей мамы и папы. Каждая минута ее жизни была расписана и приносила исключительно добро и удовольствие. Благотворительные вечера, встречи с подругами, лекции по литературе, театральные премьеры, гольф по выходным и завидный жених – друг отца, которого я постепенно полюбила бы и которому подарила бы свою невинность в первую брачную ночь… Эта реальность была такой близкой и такой комфортной. Всего-то и надо было – чтобы мама осталась живой. - Жалко, что мама не видит, в какую красавицу ты превратилась, - раздался за спиной тихий голос отца. Дрожь ненависти пробежала по телу. - Пошел ты на хуй, – прошипела я, отворачиваясь от зеркала и в одну секунду превращаясь в озлобленную версию себя. В ту самую, у которой не было будущего. И которая так отчаянно нуждалась в любви отца. Отца, а не сутенера, превратившего ее жизнь в ад. - Владимир не любит грубых девушек, - покачал головой незнакомец с лицом любимого папочки. – Поэтому впредь постарайся сдерживать себя, Лина. Иначе тебя ждет наказание. От смеха у меня заложило уши. - Вряд ли твой Вовочка переплюнет тебя в изощренности наказаний, папуля, - с издевкой протянула я, проходясь пальцами по струящемуся подолу платья. – Поэтому идите вы нахуй оба! Я специально накручивала себя, лишь бы не разреветься на глазах у того, кого я ненавидела всем сердцем. Он никогда не узнает, что сломал меня. И никогда не узнает, как часто мне снились сны, в которых мы были обычной любящей семьей. Назло ему и Горецкому я создам свою собственную семью. И этот брак будет прекрасен. Как ядовитый цветок, который пленит своей красотой и уникальностью до тех пор, пока ты помнишь о его смертельной опасности. Мой макияж был идеален. Я не проронила ни слезинки – ни в доме отца, ни в роскошном белом лимузине. Я была похожа на невесту из мультика Бёртона. Такая же мертвая и такая же надломленная. Вот только не было на горизонте трогательного любящего парня, способного расколдовать меня. Горецкий на эту роль явно не тянул. Циничный могильщик, выкопавший мой труп, – вот его максимум. И пора уже было с этим смириться. От вида двухэтажного здания, напоминавшего нарядную белую пироженку, меня затошнило. Боже, надеюсь, мы обойдемся без фотосессии и запуска обосранных голубей в небо. Я вышла из машины, как королева. Отец суетился рядом, пытаясь сделать вид, что пиздец как волнуется за меня. И я даже не стала искать глазами журналистов, фиксирующих слияние двух счастливых ячеек общества.