Ну и, конечно, Кагами. Всегда, абсолютно всегда она стоит чуть в стороне со своей полуулыбкой, дожидаясь, когда он разуется, чтобы просто подойти и коснуться ладонью груди вернувшегося мужа. Какой же он все-таки счастливчик. — Как там отец? — спросил Акено стоящую рядом жену. — Ворчит по-прежнему, — улыбнулась Кагами. Пару дней назад Кояма Кента умудрился подхватить простуду, что сделать летом, как всем в доме казалось, довольно непросто. Время от времени Кагами пытается скормить ему лекарства, но на это старик лишь бухтит, что какой-то там простуде не свалить Виртуоза и главу клана Кояма. Тем не менее выходить из своей комнаты дед старается пореже — фактически только на обед и ужин. — Пап, пап, — начала его теребить рыжая, — давай на источники сгоняем! — На источники? — удивился Акено. — Мизуки, — одернула ее Кагами, — дай отцу переодеться. — Ну Синдзи же вернулся… — проныла девчонка. — А ну брысь, — пуганула Кагами дочь. — Все потом. — Значит, парень вернулся? — переспросил Акено, снимая обувь и наблюдая за плетущейся прочь дочерью, всеми своими силами изображающей грусть и печаль. — Еще утром, — кивнула женщина. — Заходил пару часов назад, обещал к ужину навестить. — Ну прям день подарков, — изобразил восхищение мужчина. — А есть еще что-то? — спросила Кагами. — Кагами, дай мужу переодеться, — напомнил он ей ее же слова. Поводов порадоваться у Акено сегодня было аж две штуки. Главный — клан Кояма неожиданно умудрился пропихнуть в Персидскую международную школу слуг аж восемнадцать человек. Естественно, в Японский филиал этой школы. Давно уже прошли те времена, когда недоверчивые аристократы косо смотрели на персов, обучающих людей, от которых требуется абсолютная верность. За десятилетия своего существования школа смогла доказать, что ее выпускники не только идеальные слуги, но и верны до самой смерти. Так что теперь, чтобы отправить детей учиться в ПМШС, необходимо приложить серьезные усилия даже такому клану, как Кояма. Можно еще набирать учеников из главного филиала, что находится в столице Персии Тегеране, но это… ну ладно, осталось еще кое-какое недоверие, осталось… К этому внезапно добавилось совершенно нежданное, но от того даже более приятное желание клана Асука присоединиться к зарождающейся коалиции кланов, которую они, Кояма, собирают, дабы в третий раз со времен окончания Второй мировой проверить на прочность Малайзию. Государство, в котором слишком велико влияние Англии и которое им пришлось отдать по итогам Второй мировой. Кстати, не в последнюю очередь из-за той же Англии. Вроде как Японии даже намекали на приезд английского Патриарха, если она оставит Малайзию в покое, да вот как-то оно так… ни Малайзии, ни будущих Виртуозов. В результате этой истории свет увидел секретный эдикт императора, по которому все, что захватят и удержат кланы, будет им же и принадлежать. Точнее, девяносто девять процентов — небольшой кусочек придется отдать, дабы земля официально считалась территорией империи. До этого уже было две попытки, первая из которых до сих пор будоражит умы аристократов. Тогда кланы Нагасунэхико, Фудзивара и пресловутые Охаяси сумели оттяпать кусок территории, равный острову Хоккайдо. Вторая же показала, что окрепших при поддержке англичан малайзийцев взять стало сложней, но ведь и их уже больше трех кланов. Так что, если все пойдет удачно, есть хорошие шансы присоединить остров Калимантан. А с оставшейся частью Малайзии пусть вон Сукотай, презрительно называемый европейцами Тайландом, разбирается. Благо тайцы — типы жесткие и вполне могут воспользоваться такой оказией, как чужое вторжение, что нам только на руку. После того как Акено переоделся, умылся, выпил чаю и посетил отца, неугомонная Мизуки пошла на новый заход. — Пап, так что там с источниками? — заглянула к нему в кабинет девочка. — Я бы и рад, милая, — развел руками мужчина, — да работы навалилось немерено. — Так Синдзи же… — И что Синдзи? — усмехнулся Акено. — Этого прохвоста еще уговорить надо. — Так ведь уже, пап! — чуть ли не подпрыгнула от радости рыжая. — Даже так? — приободрился наследник клана. — Хм, время выделить можно… — Да! — все-таки подпрыгнула Мизуки. — А ну цыц, — приструнил ее отец с улыбкой на лице. — Я не додумал. Так вот, время выделить можно… но сейчас сезон, чисто семейной поездки не выйдет. — Да и не важно, пап, — махнула рукой девушка. — Когда это вообще важно было? Или тебе повод не ехать нужен? — Ну это ты… как-то это… — аж запнулся воздухом Акено. — Так, решено! Едем! — Ур-ра-а! — унеслась Мизуки вглубь дома. — Источники, значит… — потер подбородок Акено, глядя вслед убежавшей дочери. После чего перевернул папку, лежащую перед ним, и уже в который раз прочитал имя, выведенное на ней. — Ямасита Акахо, — пробормотал мужчина. Понять вдову бывшего владельца Ямасита-Корп можно, но и ему надо как-то выкручиваться. Обещание, данное когда-то отцу, все еще в силе, и он должен попытаться заполучить Синдзи в клан. По-настоящему попытаться. Но это не значит, что он не подготовит для мальца запасной путь. — Что ж, — откинулся он в кресле, — вот заодно с Аматэру-сан и поговорю, а там и посмотрим, — уже шепотом закончил Акено. — Кагами-сан, — произнес я с улыбкой. — Здравствуй еще раз, Синдзи, — улыбнулась она в ответ. Чуть раньше я уже заходил к Кояма, чтобы забрать ключи от своего дома, и тогда Кагами была менее сдержанна, даже обняла меня. Сейчас она только улыбнулась мне, но и это было приятно. — Акено-сан вернулся? — спросил я, проходя в дом. — Уже с полчаса как засел у себя в кабинете, — вздохнула Кагами. — Больно уж напряженная у него неделька выдалась. — А что так? Если не секрет, конечно. — Ох, какие уж там секреты, — отмахнулась женщина. — Дело в школе слуг. Школа популярная, так что мест там намного меньше, чем желающих поступить в нее. Вот и бьются аристократы из года в год за каждое, чтобы зачислить туда побольше детей из своих. — Аристократы? — не понял я. — Своих детей? — Нет, что ты. Я имела в виду детей своих родовых слуг. — А под школой вы имеете в виду Персидскую… как-то там… школу? — Да, — усмехнулась Кагами. — И не «как-то там», а Персидская международная школа слуг. — Пусть так, Кагами-сан. Как скажете, — пожал я плечами. Про эту школу я только слышал краем уха, и, честно говоря, не очень-то она меня и заинтересовала. Нанять ее выпускников мне не светит, а значит, и думать о ней нечего. — Синдзи? — выглянула из ближайшей комнаты Мизуки и, моментально оказавшись рядом, потянула за руку в сторону кухни. — Пойдем быстрее, я тебе ТАКОЕ покажу! Несколько секунд ходьбы, и я стою у открытой двери в кухню. — Ух ты… — произнес я тихо. — А у нас еще две есть, — ответила немного возбужденно Мизуки. Что меня удивило? А то, что кухню дома Кояма оккупировали чужаки. Три особы женского пола — одна лет восемнадцати и две около сорока, все в фартуках служанок. И если вы думаете, что Мизуки возбуждена из-за самого наличия служанок, то вы заблуждаетесь. Учитывая ее уточнение, тут дело скорее в количестве. Пять служанок… Кагами реально крута, заменяя их в одиночку на протяжении многих лет. А ведь это, я абсолютно уверен, самый минимум, на который согласилась жена Акено, известная неприятием тех, кто забирает у нее право самой заботиться о семье. Если по-простому — не любит она служанок в своем доме, за семейным очагом Кагами следит исключительно своими силами. — Кагами-сан крута, — качнул я головой. — А то ж, — вздернула носик девочка. — Мы ей, конечно, помогали, но… как бы это… — замялась Мизуки. — У двух пигалиц подросткового возраста, — раздался у нас за спиной голос Кагами, — и без домашней работы полно хлопот. — Ну как-то так, — осторожно согласилась с ней Мизуки. — Это Акено-сан настоял? — спросил я у Кагами. — И он тоже, — вздохнула она в ответ. — Не могу с ним не согласиться. — Мужчины, — покачала головой женщина, — я и сама вполне могу решить, когда мне требуется помощь. Может, она, конечно, и права, но когда женщина беременна, мозг порой отключается не только у нее. У Кагами же живот вырос в достаточной степени, чтобы ее постоянная работа по дому начала напрягать Акено. Вот он, видимо, и подстраховался. Беременность такая штука… Моя подруга Акеми, в своем кругу более известная как Заноза, как-то раз упоминала, что у женщин-бахироюзеров есть проблема с рождением детей. Рождение первенца проходит нормально, но уже со второго ребенка начинаются проблемы. Забеременеть-то легко, а вот с рождением уже не все так просто — есть вероятность потерять или ребенка, или мать, или даже обоих. Вероятность не то чтобы большая, но заметная, которую приходится принимать во внимание. Чета Охаяси со своими тремя женами и шестью детьми в этом плане герои. Про третьего ребенка и говорить нечего — там шансы и вовсе пятьдесят на пятьдесят. Либо — либо. Либо все хорошо, либо все плохо. Уж и не знаю, чем это вызвано. — Как скажете, Кагами-сан, — пошевелил я плечом, — но мое мнение вы слышали. Да и вообще, женщина в вашем положении должна быть здорова, не обременена делами и немного стервозна. — Ох, какой опытный мужчина, — усмехнулась Кагами. — Особенно мне про стервозность понравилось. — Круто сказал, Синдзи, — восхитилась стоявшая рядом Мизуки, — пойду папе расскажу. Трольчиха рыжая… Я, признаться, даже рукой дернул остановить ее, но улепетывала девчонка слишком быстро. — Девочки, — повысила голос Кагами, — организуйте нам чай в белую гостиную. Пусть будет «Желтый монах». И не как в прошлый раз, — самую малость изменила она тон, — иначе я разозлюсь. Пойдем, Синдзи, что тут без дела стоять? На что женщины с заметным испугом принялись кланяться. Умеет жена Акено играть тональностью голоса: и тебе просто холодный, и тебе показательно-холодный, и раздраженно-холодный, и серьезно-холодный, и так далее и тому подобное. И это только холодный тон. А вот в свою сторону я от нее такого никогда не слышал — как-то раз попытался припомнить и не смог. — А что было в прошлый раз? — не удержал я своего любопытства. — Ох, — вздохнула она в ответ. — Тебе, осквернителю чая, не понять, насколько важна заварка, но передержать в воде десятилетнего «Желтого монаха» — это за гранью добра и зла. — «Осквернитель чая» звучит даже немного эпично, — усмехнулся я. — У меня, кстати, есть хороший знакомый, который фанатеет от чая. В этой теме он, наверное, даже превзойдет вас, Кагами-сан.