— У тебя есть то, что принадлежит мне, Маленькая Воришка. Весь смех пропал. Все воспоминания о его человечности исчезают. Я перевожу взгляд на свою одежду, лежащую на стуле возле колонки, из которой все еще играет музыка, зная, что его кольцо засунуто в передний карман рубашки. Я впервые благодарна за то, что он меня не видит. — И я хочу это вернуть, — рычит он, его тон вгрызается в мою кожу, как дикие волки, обнажающие зубы. — У меня ни хрена нет, — упираюсь я, что бессмысленно, но я не хочу, чтобы он думал, что я отступаю. Мое сердце колотится от откровенной лжи. Он хватает рукой меня за затылок, захватывая волосы сзади с пьянящей жестокостью. Он тянет меня вниз, так что мое лицо оказывается обращенным к нему. Я чувствую его рот над своим, и обещаю себе, что, если он меня поцелует, я откушу ему язык. — Ты видела, что мы сделали с тем учителем, не так ли? На меня обрушиваются яркие образы. — Вот что происходит с людьми, которые отбирают у меня вещи, Брайар. Они становятся мертвыми. Его дыхание — это Новокаин для моих чувств, от которого все немеет. Яд в его голосе проникает в мои поры, заражая меня. Все эти образы возвращаются, те, что мучают меня по ночам. Кровь, змеи, он. Те, что с ним, самые худшие, потому что я всегда просыпаюсь со струйками пота, стекающими по пояснице, и с влажными трусиками. — Я не боюсь тебя, — морщусь я. Еще одна ложь. — Да? Докажи это. Клянусь, я чувствую, как его верхняя губа задевает мою, когда он произносит «докажи». Он крепче запускает руку в мои волосы, превращая их в поводок, с помощью которого он может управлять мной. С быстротой и точностью он просовывает свое промокшее правое бедро между моих ног. Раздвигая и приподнимая меня одновременно. Я задыхаюсь, мое дыхание сбивается в горле, голова откидывается назад от его хватки, и легкое трение пронзает меня от центра до пальцев ног. Молния рассекает мои кости. Все вокруг становится абсолютно пустым, каждая молекула исчезает. Эта огромная сила энергии проходит через меня, это было всего лишь секундное прикосновение, но казалось, что дольше. Все мое тело балансирует на его коленях, все давление направлено на мою промежность. Его грубые джинсы натирают нежную кожу между моих ног. Только через несколько мгновений я замечаю, что мои руки лежат на его плечах, обтянутых футболкой. — Ты уже испугалась, Маленькая Воришка? Я скрежещу зубами, пытаясь вдохнуть, но все, что у меня получается, — это глотки его дыхания. Его дымное дыхание наполняет меня все сильнее, сильнее, сильнее. Я готова взорваться. Нити ужаса обвиваются вокруг моего горла, удушая меня. Я напугана, да. Мой разум, мое сердце. Но мое тело, мое больное извращенное тело, ему это нравится. Слишком сильно нравится. Настолько, что я не могу остановить его, чтобы доказать свою точку зрения. — Съешь меня, — выдыхаю я. Я чувствую его самодовольную ухмылку прямо над моими губами. Он дразнит меня. Играет со мной. Я чувствую это волнами. Как его колено начинает двигаться короткими кругами, напряжение не покидает мой клитор. Я чувствую все, как будто он прикасается только к голой коже. Тонкий материал моего бикини только способствует его трению. Интенсивность медленно начинает нарастать. Мой язык распухает во рту, я прикусываю его, не давая вырваться ни одному стону. Мне вдруг становится жарко, вода, которая раньше казалась льдом, теперь превратилась в расплавленную лаву. Каждое движение его колена разжигает пламя, а я могу только смотреть. Я могу только чувствовать, как разрастается ад. Я просто тлеющие угли и пепел удовольствия в его руках. Бог, и он, блядь, знает это. Алистер проводит языком по своей нижней губе, задевая мою, и я чувствую его слабый вкус. Знаете, как страшно почти ощутить вкус единственного на земле наркотика, который может тебя убить? Я вишу на качелях жизни или смерти в объятиях Алистера. Ищу удовольствия у того, кто ищет у меня тишины. «Это просто чтобы доказать свою точку зрения», — напоминаю себе я. Я просто доказываю свою точку зрения. Я показываю ему, что не сдамся, и он не сможет меня напугать. Больше не сможет. Он дергается, и из моего горла вырывается мучительный стон. Алистер резко вдыхает, впитывая мое удовольствие, пока мы обмениваемся тяжелыми вздохами и стонами. Я не могу отрицать влажность, просочившуюся между ног, возможно, я могла бы списать это на бассейн, но он знает, знает так же хорошо, как и я. Мое тело жаждет этого. — Просто скажи мне то, что я хочу услышать. Скажи мне, что ты боишься меня, бездельница, — бормочет он мне в губы. От его грубого оскорбления в моем животе поднимается жар, мои щеки горят красным, а может, они горят оттого, что я стыдливо вращаю бедрами по его мускулистому бедру. Оно сгибается и напрягается под моим весом, подталкивая меня все дальше и дальше к краю. — Гнить тебе в аду, козлина с трастовым фондом. Мое проклятие едва ли можно назвать угрозой, так как оно вырывается с придыханием. Вместо мягких, податливых звуков имени любовника, произнесенного моими губами. Это унизительный термин, наполненный такой ненавистью. Ненавистью к нему за то, что он заставляет меня любить это. Я впиваюсь ногтями в его кожу. Так, чтобы, когда он уйдет, на нем останутся мои следы. Чтобы, глядя утром в золотое зеркало, он помнил, что у меня есть ногти и острые зубы. Как это возможно — что я сейчас настолько возбуждена, а мои чувства настолько противоположны? Напряжение внутри меня только усиливается, когда желание нарастает. Мои ноги дрожат, заставляя воду плескаться вокруг нас. Мои бедра двигаются сами по себе в погоне за облегчением, в погоне за одобрением. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Я не знала, что когда-нибудь захочу снова испытать подобное. Такой жар. Такой кайф. Такое безрассудство. Слишком много адреналина. Мое сердце не выдерживает. Громкий крик нарастает в моей груди. Я падаю, нет, меня бросают в глубокий конец липкого, амброзивного бассейна желания. Спираль внутри моего живота сжимается сильнее, и все из-за парня, полного злых игр. Я не думала, что он может подойти ближе, но он подошел. Его губы прижались к моим, но не в поцелуе. — Ты не можешь использовать меня. Не для того, чтобы твоя тугая, розовая пизда кончила. Не для глупых игр с твоей подругой. Ни для чего. Я получу то, что принадлежит мне, Брайар. Даже если мне придется убить тебя за это, — рявкает он, мой рот двигается с каждым его словом. Подождите, что? Вода вокруг меня превращается в волны наслаждения, готовые засосать меня под прилив экстаза, пока вдруг снова не остывает. Он роняет меня в бассейн, от резкой перемены я падаю в прохладную жидкость, прихожу в себя, прежде чем снова вскочить на ноги, кашляя в поисках воздуха. Придя в себя, я оглядываюсь вокруг, свет в бассейне снова горит, но Алистера Колдуэлла уже не видно. Моя грудь вздымается, а мысли путаются. Был ли он здесь на самом деле? Неужели я заснула в бассейне? Неужели мне приснился еще один сон? Боль между бедер дает мне ответ. Пульсация в задней части моего черепа от его хватки говорит мне, что все это было очень реально. Я была напугана. Я была зла. Я была опустошена. Как он может так злиться из-за кольца? Это украшение, черт возьми. Мне претит ощущение, что в его истории есть что-то большее, чем то, что я вижу. Я не хочу знать его историю. Мне все равно. Он садист, который закатывает истерики чаще, чем двухлетний ребенок. Его поведению нет оправдания. Нет. Начинает играть другая песня, как будто последних тридцати минут и не было. Жизнь начинается снова, и я вырываюсь из лабиринта времени, в который он меня бросил. Меня переполняет такое разочарование, что я опускаюсь на дно бассейна. Я падаю как камень, плыву, пока не оказываюсь на дне. Затем распахиваю глаза, позволяя хлорке выжечь его из моей памяти, открываю рот и кричу. Глава 18 Алистер