Видел, что этот недоделанный альфа-самец, с голубым налетом, дышит неровно в ее сторону. Кису от гомика ощутимо воротит, тут и семь пядей во лбу иметь не надо, чтобы заметить. Но мне же, как бы, до фонаря кому она будет тапочки приносить, с кем будет кувыркаться после меня. Вот тут конфликт внутренних интересов. Ни с кем. Мысли о том, что ее целует кто-то другой. Кто-то другой займет МОЕ место бога рядом с ней, превращают в бешеного пса. Другие же домыслы , в которых этого пса пнули, хуй поими за что, под хвост - действуют как стоп — кран. Бездомный бог. Вот кто я. Ни на земле, ни на небесах, мне места нет. Дома тоже не стало. Унесла Лика ощущение привязанности в рюкзачке, когда последний раз ночевала. Болтаюсь по квартире, как неприкаянный. Больше на треке и в конторе нахожусь. А что мне дома делать. Там ее нет. Там ее кружка с недопитым кофе. Там послание помадой на зеркале в ванной « Мой самый- самый. Люблю ❤️ люблю ❤️люблю❤️» Помыть и стереть - рука не поднимается. Это блядь значит признать, что все кончено. Финал. А у меня как — никак порода ищейка, а не дворняги, что под забором скулит. Харе рассуждать вхолостую. Надо Лику к стенке прижать и все выяснить. Демагогия - она только у философов прокатывает. В реальной жизни, любой вопрос на деле решается. — Забудь, Сань, — хмыкаю, когда Тоха хлопает по плечу. Подкуриваю вторую. К задушевным беседам не тянет. Я обычно информацию в голове перевариваю, тут не исключение, — С Маринкой два года прожил и то, так не загонялся, — выкидывает в воздух теорию доктор амурных наук. Бойфренд — неделька, туда же в консультанты метит. Итак, паршиво, а если в нутряк лезут, совсем жгучей эмоцией захлебываюсь. — Савелич, я у тебя совета спрашивал? — А то со стороны не видно, как ты на замороченную балерину поглядываешь. Зайкину аж разбарабанило. Впечатление было, что она тебе прям на столе отдастся, чтоб отвлечь. Зайкина - кентервильское привидение, куда не сунься везде она. Из органов ее поперли, с моей легкой руки. Теперь у адвоката секретуткой отсиживается. Вызвонила Антона и сама напросилась. А у нас были планы, посидеть чисто по-мужски. — Смотри блядь какой проницательный. Мент что ли? — стебу его. Тоха не обижается — Само собой. Кстати, Анька за твоей в туалет ломанулась. Да ну нахер! В меня как током ударило. Нехило так под триста восемьдесят. Сбрасываю окурок в урну и срываюсь с опоры. Ситуация дерьмовее некуда. Разъяренное бабье оно же беспределит похлещи мужиков. С дурью Зайкиной мы на короткой ноге. Лика в этой стычке не сильный соперник. Миновав основной зал и короткий коридор, вламываюсь в туалет без стука. Никого нет и это не облегчает тревожности. Кровь мизерными порциями просачивается через сердечный клапан. По вискам долбят молоточки. Прислушиваюсь, нет ли поблизости звуков борьбы. — Спасите !! — пробивает знакомый голосок из загашника возле запасного выхода. Праведный гнев скапливается в каждой точке, каждого нерва. Пнул дверь с ноги, выламывая замок. Остолбенел . Это вообще что за дела. От безумных догадок мозг разносит в неопределенные области. Вуайеристы сука ушлепки. — С днем рождения меня! — хлещет подсовываясь сбоку Антон. Его увиденное веселит, как и предвкушение заварушки. По глазам и зареванному лицу вижу, в каком шоке пребывает Киса. Еще бы! Смотреть, как один извращенец отсасывает другому, это и проститутке со стажем покажется дикостью. Для нее творящийся пиздец — неудобоварим. Лика выдохнув: — Ты пришел, — медленно оседает на колени и теряет сознание. Ну, все, педик, тебе крышка! С размаху отпечатываю Ликиному соседу в нос угловой удар. Хруст и отлетает, ломая поникшей тушей полки. Хватаю второго за грудки, поднимаю, и с тем же разгоном, прицельно вбиваю по морде. — Саня, Саня, Саня! - Савельев влетает и стопорится прямо передо мной. Жилы сводит, адреналин неконтролируемо забивает вены. Мысленно считаю до десяти и перевожу взгляд на Лику. - Что ж, ты, пацанам даешь повод в больничке отлежаться. Геморрой себе наживаешь. Бляха, Прокофьев, это же круче чем стриптизерши, — Навык, не терять позитив, отработан годами. Подходит, хлопая попеременно по щекам усыпленных «красавцев», — Просыпаемся, голубки, свадебный кортеж скоро подъедет. Не слушаю его, убираю скотч с ее губ и освобождаю руки. Лика без сознания клонится на меня, я подхватываю и несу на воздух. Антон звонит в дежурку и вызывает наряд. Невыносимое зрелище. По костям вовсю треск наворачивает, и не одной здравой мысли в башке. Я сученышам шеи поскручивал, если бы Тоха не вмешался. Кишки выверну, но эти двое сядут по полной программе лет на двадцать. Они у меня все изнасилования за последние пять лет огребут. Я уж позабочусь, чтобы их в одной камере с самыми оголодавшими урками разместили. Распетушат говнюков по прелестной статье. На зоне таким любят печати взламывать. Организуют гей - парад еб..кто на новенького. Улавливаю на улице ветер, распологаюсь так, чтобы нас обдувало и опускаюсь с заветной ношей на бордюр. — Кисунь, открывай глазки, — усадив на колено, смахиваю со щеки волосы. Лика сначала шевелится, потом моргает, я чуть успокаиваюсь. В глазах плещется непонимание, и резко сменятся тревогой. — Саш, я не..не..они. Я не хотела…они насильно. — Не оправдывайся. Я тебе верю, — проговариваю терпеливо. Она перемещает потеплевшие ладошки мне на грудь. Теребит пуговицы, собираясь с мыслями. Не давлю, даю время прийти в себя. — Костик… он мне со школы проходу не дает. Силой хотел взять…тогда на балконе, и вот..сейчас, — поясняет робко. Поглядывает с сомнением. Да я от переживаний, хоть яд готов испить из ее уст. — Мне, почему не сказала? Зачем врала, что вы не знакомы? — разбираюсь постепенно, что причина нашего разрыва, может еще и в этом скрываться. — Затем. Захотела и скрыла, — ситуация патовая, но Лика идет в наступление. Мне конкретно не нравится, что и со мной стремится бороться. Я всегда на ее стороне. Доказал всем чем мог. С какого черта шипы выпускает. — Лик, мы не в угадайку играем. Степень серьезности осознаешь? Шутки шутками . Я тебе не чужой человек с улицы. Не чужой же, Кис? Ну? Доверься мне, — поправляю выглянувшую лямочку от лифчика. Лика повернувшись лицом, перехватывает мою ладонь. Осыпает спешными поцелуями. До смешного быстро и пугливо устраняется. Вот глупыш. Надеется, что я не заметил. Никак не показываю, насколько пронзительно ее нежная вспышка коснулась до души. — Не чужой, Саша…ты мне не чужой, - убеждает, будто я глупость сморозил. Хочется подначить — убеди в обратном. - Это я для тебя ничего не значу, — так торопится договорить, не глядя мне в глаза, что половину слов беззвучно, как физиогномист считываю. И не припомню, когда ощущал себя таким счастливым и…отупевшим. Хватаю ее в охапку. Сгребаю так масштабно, чтобы вся в моих руках поместилась. Целую погружая нас в этот ванильно — розовый транс, что преследует при каждом касании. Наполняюсь через примитивный, и не к чему не ведущий акт исключительной эмоцией. Не хочу быть наполовину. Хочу быть целым. Загвоздка в том, что ней единственной, это чувство на максимум разносится. Надавливаю губами сильнее и глотаю ее тихий стон. Дрожь по коже и близко не отторжение. Лика, в той же степени измаялась, существовать порознь. В одну секунду приходит решение. Украду. По принципу, понравилась девушка - закинул на плечо и унес подальше от всех. Богу все - все можно. Вознесло к этой вершине, хрен кому позволю скинуть. От прелюдий нам двоим только хуже. Умозаключение формирую, но держу в себе. Слышу приближающиеся сирены, снижаю натиск и отрываюсь. Для обуявшей звериной похоти, этого преступно мало, но позже у нас множество часов, чтобы ее утолить. — Кис, дождешься меня? — уклончиво кивает. Не совсем уверен, по шальному блеску, что понимает мой вопрос. Поднимаюсь вместе с ней, так и несу к байку. — Голова не кружится? - разворачиваю к свету, провожу краткий осмотр. Лика вполне живенько мотает головой. Ставлю на ноги и для надежности, держу еще пару секунд. — Саш, пока ты не ушел. Поцелуй меня еще раз. Посылает многообещающий взгляд. Исполнить такую просьбу, я и рад стараться. Связь налаживается. Киса свои коготки мне в задние карманы джинс просовывает. Напряжение в паху неумолимо подстегивается. Сканирую периферией, что неподалеку дверцы машины хлопают. Ребята подъехали, нужно с мерзавцами разделаться. Млять не прибить бы их. Потом вместо признаний передачками обменяемся. — Жди, - подхватываю ее рваный выдох и сохраняю прогресс быстрым чмоком. — Я жду, — послушно кивает и стреляет глазками. Ни чего не остается, как исправно выполнить свою работу. Указываю пацанам, двигаться к черному входу. Провернем операцию без огласки. Пока конвоиры цепляют наручники, выпытываю у Савельева, что удалось узнать. Глухо как в заднице. Вбуханный сосед , до сих пор в отрубе после того, как я его приложил. Второй не в адеквате, трясется со страха и пургу гонит. По ошибке его замели. Пошутить они хотели. За такие шутки, он и получил промежуток в зубах на размер резца. Пусть радуется, что легко отделался. — Александр Викторович, там это ваш мотоцикл угнали — запыхавшийся стажер, режиссирует в нашем собрании театральную паузу. Я едва по примеру Станиславского не задвигаю « НЕ ВЕРЮ!» — В смысле? — спрашиваю и шарю рукой по карману. Твою девизию! Лика ключи стащила. — Ах, какая женщина ..мне б такую, — Тоха ехидно ржет за спиной, подсекая мои манипуляции и красноречивый нервный тик на скуле. Мне совсем не смешно. Мечтатель херов! Облапошили тебя, как младенца. Бедовая ты, Киса. Что с тобой делать? Гайцов поднимать и по камерам ее отслеживать. Влюбился же на свою голову. Глава 38 Я еду. Ветер треплет мои волосы. Поддавшись безбашенному порыву, не удосужилась надеть шлем. Город, что параллельными полосами проносится по бокам - это нечто невероятно сказочное. Портал в другое измерение. Пока байк рычит подомной. Пока скорость разливает по мышцам мандражирующие потоки - мне ничего не страшно. Гнать, мне тоже не страшно. Нет панической растерянности, от пролетающих навстречу машин. И те, что поблизости обгоняют меня, также принимаются без опасения. Я на своем месте, в своей стихии, и это довольно странно.