— Откровенно говоря, — воскликнула графиня, — я не могу понять нынешних молодых людей. Они больше не стараются понравиться, — я же всегда старалась: в молодости носила цвета, которые мне шли, и небольшие подкладки под платье, и корсет, туго зашнурованный на талии, и волосы возможно более интересного оттенка… Русакова откинула со лба густые тициановские пряди; нельзя отрицать, что она до сих пор старается, да еще как! — Быть довольной тем, что дала тебе Природа, — это глупо! И так самонадеянно! Маленькая Алиса пишет много страниц длинных слов о сексе, но как часто, я вас спрашиваю, мужчина предлагает ей поехать с ним в Брайтон на уик-энд? Только длинные слова, и работа, и социальное обеспечение рабочих, и будущее мира… Это очень достойно, но я вас спрашиваю: это приносит доход? И посмотрите, прошу вас, каким пресным эти молодые люди сделали наш мир! Во всем виноваты правила и запреты! Когда я была молода, все было не так. — Кстати, как поживает ваш сын, мадам? — В последний момент Пуаро заменил словом «сын» слово «малыш», вспомнив, что прошло уже двадцать лет. Лицо графини осветил энтузиазм матери. — Это мой любимый ангел! Он теперь такой большой, с такими плечами, такой красивый! Он в Америке. Он там строит — мосты, банки, отели, универмаги, железные дороги — все, что нужно американцам! Пуаро выглядел слегка озадаченным. — Значит, он инженер? Или архитектор? — Какое это имеет значение? — возмутилась графиня. — Он обворожителен! Он весь поглощен железными балками, механизмами и так называемыми нагрузками. Всеми теми вещами, которых я никогда не понимала. Но мы обожаем друг друга — всегда обожаем друг друга! И поэтому, ради него, я обожаю эту малышку Алису. Ну да, они обручены. Они познакомились в самолете, или на корабле, или в поезде и полюбили друг друга, и все это под разговоры о социальном обеспечении рабочих. И когда Алиса приезжает в Лондон, она приходит навестить меня, и я прижимаю ее к сердцу. — Графиня обхватила руками свой огромный бюст. — И говорю: «Вы с Ники любите друг друга, поэтому я люблю тебя, но если ты его любишь, почему оставляешь его в Америке?» А она говорит о своей «работе», и о книге, которую пишет, и о своей карьере, и я, откровенно говоря, ничего не понимаю, но я всегда говорила: «Нужно быть терпимой». — И она прибавила, не переводя дыхания: — А что вы думаете, cher аmi, обо всем том, что я тут нафантазировала? — Это очень удачная фантазия, — ответил Пуаро, с одобрением оглядываясь вокруг. — Шикарно! Зал был полон, и в нем царила атмосфера успеха, подделать которую было невозможно. Там находились праздные пары в вечерних нарядах, представители богемы в вельветовых брюках, тучные джентльмены в деловых костюмах. Оркестр, одетый в костюмы дьяволов, играл модный джаз. Вне всяких сомнений, «Ад» приобрел популярность. — У нас здесь бывают всякие люди, — сказала графиня. — Так и должно быть, правда? Врата ада открыты для всех. — Кроме, вероятно, бедных? — высказал предположение Пуаро. Графиня рассмеялась: — Разве нам не говорят, что богатому трудно попасть в Царство Небесное? Естественно, он должен пользоваться преимуществом в аду. Меж тем профессор и Алиса возвратились к столику. Графиня встала: — Я должна поговорить с Аристидом. Она обменялась несколькими словами со старшим официантом, тощим Мефистофелем, потом пошла от столика к столику, беседуя с гостями. Профессор вытер лоб, отпил вина из бокала и заметил: — Она личность, не так ли? Люди это чувствуют. Он извинился и отошел поговорить с кем-то за другим столиком. Пуаро, оставшись один с суровой Алисой, почувствовал некоторое смущение, встретившись со взглядом ее холодных голубых глаз. Он признавал, что она действительно очень хорошенькая, но эта девушка явно внушала ему тревогу. — Я еще не знаю вашей фамилии, — пробормотал он. — Каннингем. Доктор Алиса Каннингем. Вы знали Веру в былые времена, как я понимаю? — Наверное, это было лет двадцать назад. — Я нахожу ее очень интересным объектом для изучения, — сказала доктор Алиса Каннингем. — Естественно, она интересует меня как мать человека, за которого я собираюсь выйти замуж, но также она интересует меня с профессиональной точки зрения. — Правда? — Да. Я пишу книгу о криминальной психологии. И считаю, что ночная жизнь этого заведения очень многое объясняет. Сюда регулярно приходят несколько криминальных типов. Я обсуждала их жизнь в молодости с некоторыми из них. Конечно, вам все известно о криминальных наклонностях Веры — я имею в виду ее воровство… — Ну да, мне об этом известно, — ответил Пуаро, слегка шокированный. — Я сама называю это «комплексом сороки». Знаете, она всегда берет блестящие вещи. Деньги — никогда. Всегда драгоценности. Я узнала, что в детстве ее ласкали и баловали, но слишком защищали от жизни. Жизнь у нее была невыносимо скучной — скучной и безопасной. Ее природа требовала драмы, она жаждала наказания. Вот что лежит в основе ее воровства. Ей нужна значительность, печальная известность, которую дает наказание! — Но ведь ее жизнь не могла быть скучной и безопасной, так как она была одной из представительниц старого режима в России во время революции, — возразил Пуаро. В бледно-голубых глазах мисс Каннингем промелькнула насмешка. — Ах, — сказала она, — представительница старого режима? Она вам это говорила? — Она, несомненно, аристократка, — чопорно произнес Пуаро, отгоняя некоторые неприятные воспоминания о самых разных историях ранней юности графини, рассказанных ею самой. — Человек верит в то, во что ему хочется верить, — заметила мисс Каннингем, окидывая его профессиональным взглядом. Пуаро охватила тревога. Через секунду, почувствовал он, ему поведают о его комплексах. Он решил перенести боевые действия в стан врага. Ему доставляло удовольствие общество графини Русаковой — отчасти из-за ее аристократического происхождения, — и он не собирался позволять испортить это удовольствие девчонке в очках с глазами цвета вареного крыжовника и с ученой степенью по психологии. — Знаете, что меня поражает? — спросил он. Алиса Каннингем не стала тратить много слов на признание, что чего-то не знает, — удовольствовавшись тем, что напустила на себя вид скучающий, но снисходительный. — Меня поражает, — продолжил Пуаро, — что вы, такая молодая девушка, которая могла бы выглядеть такой хорошенькой, если б постаралась, — что вы не хотите стараться! Вы носите плотную куртку и юбку с большими карманами, словно собрались играть в гольф. Но здесь не поле для гольфа — здесь подвал под землей, где температура семьдесят один градус по Фаренгейту[3], и ваш носик блестит от жары, но вы его не пудрите, а помаду нанесли на губы без интереса, не подчеркнув изгиб губ… Вы женщина, но не привлекаете внимания к тому факту, что вы женщина. И я вас спрашиваю: «Почему?» Жаль! На мгновение сыщик с удовлетворением увидел, что Алиса стала похожа на человека. Он даже заметил в ее глазах искру гнева. Потом она опять вернула на лицо презрительную улыбку. — Мой дорогой месье Пуаро, — начала девушка. — Боюсь, вы не знакомы с современной идеологией. Важны именно основы, а не внешние атрибуты… Тут Алиса подняла взгляд, поскольку к ним приближался смуглый и очень красивый молодой человек. — Вот очень интересный тип, — с энтузиазмом прошептала она. — Поль Вареско! Живет за счет женщин, и у него странные, извращенные желания! Я хочу, чтобы он рассказал мне побольше о нянюшке, которая ухаживала за ним, когда ему было три года. Через несколько секунд она уже танцевала с молодым человеком. Он танцевал божественно. Когда они оказались неподалеку от столика Пуаро, тот услышал ее слова: «А после лета в Богноре она подарила вам игрушечный подъемный кран? Кран — да, это говорит о многом». На мгновение Пуаро позволил себе поиграть с мыслью, что интерес мисс Каннингем к криминальным типам может когда-нибудь привести к тому, что ее изуродованное тело найдут в пустынном лесу. Ему не нравилась Алиса Каннингем, но он был достаточно честным, дабы осознать: причина его неприязни кроется в том, что Эркюль Пуаро явно не произвел на нее впечатления! Его тщеславие страдало. А затем он увидел нечто такое, что Алиса Каннингем мгновенно вылетела у него из головы. За столом у противоположной стороны танцплощадки сидел светловолосый молодой человек. Он был в вечернем костюме, и все его поведение выдавало в нем человека, который живет легкой жизнью, полной удовольствий. Напротив него устроилась подходящая, дорогая девушка. Молодой человек уставился на нее бессмысленным, тупым взглядом. Любой, увидевший их, пробормотал бы: «Ох уж эти богатые бездельники!» Но Пуаро очень хорошо знал, что этот юноша не богач и не бездельник. Собственно говоря, это был детектив-инспектор Чарльз Стивенс, и Пуаро показалось возможным, что инспектор Стивенс здесь по делу. II На следующее утро Пуаро нанес визит в Скотланд-Ярд, к своему старому другу старшему инспектору Джеппу. Реакция Джеппа на его осторожные расспросы оказалась неожиданной. — Вы, старый лис! — любовно произнес полицейский. — Как вы находите подобные вещи, не понимаю! — Но я вас уверяю, что мне ничего не известно, совсем ничего! Это всего лишь праздное любопытство. — Рассказывайте кому-нибудь другому! — фыркнул Джепп. — Вы хотите все знать о клубе «Ад»? Ну, на поверхностный взгляд это просто одна из этих новомодных штучек. Он стал популярным. Должно быть, они зарабатывают много денег, хотя, разумеется, расходы довольно высоки. По-видимому, его владелица — русская, называющая себя графиней Как-то-там. — Я знаком с графиней Русаковой, — холодно заметил Пуаро. — Мы старые друзья. — Но она всего лишь подставное лицо, — продолжал Джепп. — Не она вложила деньги. Возможно, это сделал Аристид Папопулос — он имеет в нем долю, — но мы не верим, что он хозяин шоу. Собственно говоря, нам неизвестно, кто хозяин. — А инспектор Стивенс ходит туда, чтобы это выяснить? — О, вы видели инспектора Стивенса? Повезло молодой ищейке получить такое задание за счет налогоплательщиков… Немного же он пока накопал! — А что вы надеетесь там найти? — Дурь! Торговлю наркотиками в крупном масштабе. И за дурь платят не только деньгами, но и драгоценными камнями! — Неужели? — Вот как это организовано. Леди Икс — или графине такой-то — трудно заполучить наличные, и в любом случае она не хочет брать в банке крупные суммы. Но у нее есть драгоценности — иногда семейное наследство! Их отвозят в одно место, чтобы «почистить» или сделать новую оправу, а там камни вынимают и заменяют стразами. Вынутые камни продают здесь или на континенте. Все чисто — никакого ограбления, никакого шума. Допустим, рано или поздно обнаружат, что какая-то тиара или колье — подделка. Леди Икс ничего не знает, она в отчаянии и не представляет себе, как и когда их могли подменить, ведь колье все время было у нее! Бедняг полицейских отправляют в напрасную погоню за уволенными горничными, или за сомнительными дворецкими, или за подозрительными мойщиками окон… Но мы не совсем такие тупые, как считают эти великосветские особы! У нас было несколько дел, одно за другим, и мы нашли в них общий фактор: у всех женщин были признаки наркомании — нервозность, раздражительность, подергивание, расширенные зрачки и так далее. Вопрос: где они достают наркотики и кто руководит их поставкой? — И вы считаете, что ответ — в этом «Аду»? — Мы считаем, это центр всего преступного бизнеса. Мы выяснили, где выполняют работу с драгоценностями. Это место под названием «Голконда», вполне респектабельная на первый взгляд фирма, торгующая высококлассной бижутерией. Там есть один неприятный тип по имени Поль Вареско… а-а, я вижу, вы его знаете? — Я видел его — в «Аду». — Вот где я хотел бы его увидеть — в реальном аду! Он совершенно порочный тип, но женщины, даже порядочные, едят у него из рук. Он как-то связан с компанией «Голконда Лтд.», и я совершенно уверен, что именно он стоит за бизнесом в этом клубе. Тот идеален для его целей: туда все ходят — светские дамы, профессиональные мошенники… Идеальное место встречи. — Вы считаете, что обмен — драгоценности на наркотики — происходит именно там? — Да. Мы знаем, как все работает со стороны «Голконды»; теперь нам нужна другая сторона, имеющая отношение к наркотикам. Мы хотим знать, кто их поставляет и откуда их привозят. — И пока вам об этом ничего не известно? — Я думаю, что это делает русская, но у нас нет доказательств. Несколько недель назад мы думали, что чего-то добились. Вареско поехал в «Голконду», взял несколько камней и прямо оттуда отправился в «Ад». Стивенс следил за ним, но не видел, как именно он передал их. Когда Вареско вышел, мы арестовали его, но камней при нем не оказалось. Мы провели обыск в клубе, устроили облаву… В результате — ни камней, ни наркотиков! — Фактически вы потерпели фиаско.