ГЛАВА 10 На завтра к часу дня я вычислила Лиду Кейс по телефону, позвонив в ту забегаловку в аэропорту, где она одновременно обслуживала посетителей и орала мне в ухо так, что, закончив с ней разговор, я подумала: «А неплохо бы провериться у врача на предмет ослабления слуха». В прошлом году в мае мне пришлось застрелить одного человека, находясь при этом на дне помойной ямы, и с тех пор у меня в ушах иногда шумит. От Лиды мне лучше не стало… тем более, что, прежде чем шмякнуть трубку, напоследок она произнесла очень грубое слово. Меня это страшно разозлило. Мне пришлось немного повозиться, чтобы ее вычислить, и теперь она на меня еще орет. Я начала в десять утра звонком в Кулинарное сообщество и местный Союз барменов, где мне отказались давать какую бы то ни было информацию. Я заметила, что в последнее время такого рода организации очень неохотно сообщают любые сведения. Раньше можно было спокойно позвонить им, рассказать какую-нибудь более или менее правдоподобную сказку и в течение двух минут получить нужную информацию. Теперь же стало чрезвычайно трудно узнавать имена, адреса и номера телефонов. Невозможно получить служебную характеристику, банковский баланс или подтверждение занимаемого места. Половина всего времени уходит у вас на проверку тех фактов, которые у вас уже есть. Можете даже не беспокоиться с частными школами. Департаментом благосостояния или местной тюрьмой. Они ничего вам не расскажут. «Это закрытая информация,— скажут они вам.— Извините, но вы вторгаетесь в частную жизнь нашего клиента». Ненавижу этот официальный тон всех этих клерков и служащих. Какое удовольствие доставляет им не говорить вам то, что вы от них ждете. Их уже не поймаешь на ту удочку, что так хорошо срабатывала года два назад. Я вернулась к рутинной работе. Когда все остальное не получается, попробуйте обратиться в службы графства, публичную библиотеку. Они могут помочь. Иногда нужно немножко заплатить, но тут уж все равно. Я выбрала библиотеку и проверила все прошлые записи год за годом, пока не нашла имена Хью и Лиды Кейс. Я выписала адрес и выяснила, кто был их соседями два года назад. Я начала звонить им одному за другим, постепенно приближаясь к своей цели сквозь потоки ерунды, которую мне приходилось выслушивать. Наконец, один припомнил обстоятельства смерти Хью и предположил, что его вдова переехала в Даллас. Я боялась, что она там еще нигде не зарегистрирована, но в справочной мне сразу дали ее домашний телефон. Черт возьми, это уже весело. Я позвонила, и трубку подняли уже после третьего гудка. — Алло. — Могу я поговорить с Лидой Кейс? — Это я. — Да что вы? — спросила я, потрясенная своей проворностью. — Кто это? — голос у нее был абсолютно равнодушный. Я не ожидала, что действительно доберусь до нее, и не успела придумать никакой легенды, поэтому мне пришлось сказать правду. Непростительная ошибка. — Меня зовут Кинзи Миллхоун. Я частный детектив из Санта-Терезы штат Калифорния… Бац! Я набрала номер еще раз, но никто не взял трубку. Теперь мне нужно было узнать, где она работает, а я не могла обзванивать все бары в зоне Даллас-Форт Уорт, тем более, что я не знала, не сменила ли она профессию. Я снова позвонила в бюро справок и выяснила телефон местного Союза служащих отелей и ресторанов в Далласе. Я уже нацелила свой указательный палец на циферблат, когда сообразила, что мне понадобится легенда. Я немного подумала. Неплохо бы заиметь номер ее страховки, это придаст моим розыскам налет правдоподобности. Никогда не пытайтесь узнать его в офисе страховой компании. Они абсолютно солидарны с банками в стремлении ставить вам препятствия на каждом шагу. Я собиралась узнать номер из какого-нибудь общедоступного справочника. Я взяла свою сумочку, куртку и ключи от машины и направилась к зданию суда. Бюро регистрации избирателей находилось в подвальном помещении. Туда вела лестница с широкими ступенями, выложенными красной плиткой, и с поручнем, сделанным из старинной веревки толщиной с удава. Я следовала объявлениям, прошла коротким коридором направо и вошла в офис через стеклянную дверь. За столом работали два клерка, но никто не обратил на меня внимания. На столе стоял компьютер. Я набрала имя Лиды Кейс. Я закрыла глаза, скороговоркой вознося молитву к тому из божественных существ, что ведает бюрократией. Если Лида регистрировалась на избирательном участке за последние шесть лет, переоформленные сведения не будут включать номер страховки. Это было запрещено в 1976 году. Вот появилось имя, и зеленые строчки начали выскакивать одна за другой. Впервые Лида зарегистрировалась четырнадцатого октября 1974 года. Номер изначального аффидевита был указан внизу экрана. Я записала его и отдала девушке, которая подошла ко мне, когда увидела, что мне нужна помощь. Она исчезла в коридоре, где хранятся старые дела. Она вернулась через несколько минут с аффидевитом в руках. Номер страховки Лиды Кейс был аккуратно вписан в соответствующей графе. В качестве подарка себе я выписала также ее дату рождения и начала над ней смеяться. Девушка улыбнулась, и по взглядам, которыми мы обменялись, я поняла, что некоторые вещи мы с ней воспринимаем одинаково. Я люблю информацию. Иногда я ощущаю себя археологом, выкапывающим факты, добывающим сведения при помощи своих мозгов и авторучки. Я записала интересующие меня данные, напевая себе под нос. Вот теперь я могу работать. Я поехала домой, взяла телефон и снова набрала местных Барменов в Санта-Терезе. — Четыреста восемьдесят девять,— сказал мне женский голос. — Ах, здравствуйте,— сказала я.— Будьте добры, с кем я говорю? — Дежурный администратор,— произнесла она официальным тоном.— Представьтесь, пожалуйста. — О, извините. Конечно же. Это Викки из Коммерческой Палаты. Я отправляю приглашения на ежегодный съезд для комиссии инспекторов и мне нужно ваше имя, если вы не возражаете. Повисла восхитительная пауза. — Роэнда Фелдстаф,— отчетливо произнесла она. — Благодарю вас. Я снова начала звонить в Техас. На том конце провода раздалось четыре гудка, пока две женщины болтали и смеялись тонкими голосами. Кто-то взял трубку. — Союз служащих отелей и ресторанов в Далласе три пять три. Меня зовут Мери-Джейн. Чем могу вам помочь? — У нее был мягкий голос и легкий техасский акцент. По голосу ей можно было дать лет двадцать. — Сейчас объясню, Мери-Джейн,— сказала я.— Это говорит Роэнда Фелдстаф из Санта-Тереза, Калифорния. Я администратор из Общества барменов 498 и я пытаюсь провести проверку статуса Лиды Кейс. К-Е-Й-С…— Здесь я выдала ее дату рождения и номер страховки, будто бы из моих собственных записей. — Вы не могли бы дать мне ваш номер телефона, чтобы я могла вам перезвонить,— спросила острожная Мери-Джейн. — Конечно,— сказала я и дала ей мой домашний телефон. Через несколько минут телефон снова зазвонил. Я подняла трубку и сообщила, что это Общество барменов 498. Мери-Джейн любезно сообщила мне место работы Лиды Кейс, а также ее адрес и телефон. Она работала в коктейль-баре в аэропорту Даллас-Форт Уорт. Я позвонила в бар, и одна из официанток сообщила мне, что Лида будет в три часа дня по далласскому времени, то есть в час по нашему. В час я перезвонила и получила еще пару децибел ее крика. Д-да, леди была горяча. Теперь придется пользоваться слуховым рожком. Если бы я работала на чей-нибудь счет, я помчалась бы в аэропорт Санта-Терезы и запрыгнула бы в самолет, держащий курс на Даллас. Я могу быть очень даже расточительной с чужими деньгами. Когда же дело касается моих собственных, приходится быть экономной. Я села в машину и отправилась к полицейскому участку. Джон Робб, мой обычный источник секретной информации, был за городом. Сержант Шиффман, заменяющий его, был далеко не так расторопен, к тому же он не был расположен нарушать инструкцию, поэтому я миновала его и направилась прямо к Эмеральде, чернокожему клерку в отеле регистрации паспортов. Официально она не обязана давать информацию вроде той, что была мне нужна, но обычно, если с ней обращаться по-человечески, она никогда не откажется помочь. Я облокотилась на стойку в приемной, ожидая, пока она не закончит печатать. Она не торопилась со мной пообщаться, видимо чувствуя, что ничего хорошего я ей не скажу. Ей было за сорок, и цвет ее кожи был близок к тому оттенку, какой часто бывает у сигар. Волосы у нее были коротко подстрижены и кудряшки плотно облегали голову, блестящие, словно мокрые, с седыми кончиками. В ней, пожалуй, фунтов пятьдесят лишнего весу, и все это теснится в области талии, живота и поясницы. — Ага,— сказала она мне, подойдя поближе. Голос у нее гораздо тоньше, чем можно было бы ожидать от женщины такой комплекции, она говорит немного в нос, и слегка картавит.— Что вы хотите? Я прямо уж боюсь спрашивать. На ней обычная их форма: юбка цвета морской волны, белая блузка с короткими рукавами, накрахмаленная и чистая, которая оттеняла ее кожу цвета табака. На рукаве у нее было вышито «Полицейский департамент Санта-Терезы», но вообще-то она гражданский клерк. — Здравствуйте, Эмеральда. Как дела? — Очень занята. Вы лучше сразу выкладывайте, что вам нужно,— сказала она. — Мне нужно, чтобы вы одну вещь для меня посмотрели. — Опять? Меня из-за вас того и гляди уволят, не сегодня, так завтра. Ну что там еще? — Все это прозвучало не так грубо, потому что она при этом хитро улыбнулась, так, что у нее на щеках появились ямочки. — Самоубийство, совершенное два года назад,— сказала я.— Парня звали Хью Кейс. Она уставилась на меня. «Ой-ей-ей»,— подумала я. — Вы знаете, о ком я говорю? — Естественно, я знаю. Удивляюсь, что вы не знаете. — А что там было? Мне кажется, что-то совсем обычное. Она засмеялась над моими словами. — Нет, милочка, вовсе нет. Ха-ха. Лейтенант Долан так злится, когда слышит это имя. — С чего это вдруг? — С чего? Потому что улики пропали, вот с чего. Я знаю двоих ребят, которых уволили из-за этого дела из Св. Терри. Госпиталь Св. Терри в Санта-Терезе — это госпиталь, где находится морг. — Какие же улики там пропали? — спросила я. — Анализы крови, мочи, образцы тканей, все. Не только его анализы пропали. Посыльный забрал их в тот день и доставил в полицию графства, и больше их никто не видел. — Боже мой. А что же тело? Они что, не могли сделать все заново? Эмеральда покачала головой. — Мистера Кейса кремировали к тому времени, когда обнаружилось, что анализы пропали. Миссис, как это… развеяла прах над морем. — О черт, вы шутите. — Нет, мадам, вскрытие было произведено, и доктор Йи отправил тело в морг. Миссис Кейс не хотела никаких похорон, и поэтому она распорядилась, чтобы его кремировали. Его и не стало. Ну, мы здесь и побегали тогда. Доктор Йи весь госпиталь на уши поставил. И ничего не нашел. Лейтенант Долан был зол как собака. Теперь, как я слышала, у них более строгие порядки. Служба безопасности не та, что раньше. — А какие были версии? Их действительно украли? — Не задавайте мне таких вопросов. Я вам уже сказала, тогда много чего исчезло, так что в госпитале ничего путного придумать по этому поводу не могли. Может, это была ошибка какая-нибудь. Может быть, кто-нибудь все это случайно выбросил, а потом не хотел сознаться. — А почему этим занимался Долан? Я думала, это было самоубийство. — Вы ведь знаете, это решается, только когда будут получены все заключения. — Да, сказала я.— Мне просто интересно, может быть, у лейтенанта с самого начала были какие-нибудь подозрения. — Они у него есть всегда. Еще больше у него появится, когда он увидит, что вы здесь что-то разнюхиваете. Мне надо работать. И никому не рассказывайте то, что я вам сказала.