Вот, уже есть ЭТА жизнь и прошлая. Получается, я смирился с тем, что со мной происходит? Видимо, да. Лика, увидев, что я очнулся, убежала и притащила кучу склянок и тазик с тёплой водой. Как только всё было расставлено возле моей койки, она с сознанием дела стала стаскивать с меня одежду. Я помогал, как мог. Но никакие бинты и мази не понадобились. Когда Лика обмыла водой раны, мы стали наблюдать знакомую нам картину: опять края раны стягивались, а кожа на месте ран на время превращалась в чешую. Как только всё зажило, Лика жестами показала, что намерена намазать места ран обеззараживающей мазью. На мой немой вопрос: «Зачем?» – мне был дан ответ, сводившийся к тому, что мало ли, может, я подхватил какую-то болезнь, из-за чего кожа меняется. После того как я был фактически полностью обмазан обеззараживающей мазью, Лика ушла готовить обед. Неделю я приходил в себя, по мере сил помогая лекарке и снова учась у неё. Теперь она больше доверяла мне, учила, как составлять зелья и разбираться в растениях, различать, какие из них лечебные и в какое время, а какие – просто трава. Также мне показывала разные точки на теле, при нажатии на которые можно отключить подвижность частей тела или, например, уменьшить чувствительность. Кажется, у нас это называется акупунктура. Хотя и не совсем точно, так как в акупунктуре в нужные точки вводятся специальные иглы. А Лика всё делала пальцами. При мне она у пришедшего к ней крестьянина одним нажатием пальца в основание шеи отключила боль в пострадавшей руке. Я бы даже сказал, она как бы отключила всю руку. Однажды я попросил её проделать такое со мной, и понял, что руку я не ощущаю совершенно. И вот получается, что если нажать на ту или иную нужную точку на теле человека, то можно отключить определённый орган или часть тела. По мне, так очень нужное знание. Через неделю я опять попал к гоблинам, и ничего хорошего из этого не вышло. Когда я убил коротышек, меня выбросило обратно в дом лекарки. Тогда-то я совершенно уверился, что придётся как-то подружиться с коротышками. Но как, я понятия не имел. Шанс выпал на шестое посещение их края. Очнувшись, быстро провёл ревизию и побежал в северном направлении. Чего-чего, а физической подготовки мне теперь не занимать. За всё время, что я сражался, тело моё окрепло, выносливость увеличилась многократно, если сравнивать с тем городским парнем, каким я был до попаданий. Вот как бывает причудлива судьба: сменил направление – и сразу же появляется повод для дружбы. И сейчас я наблюдал, как один гоблин, прижавшись спиной к огромному камню и выставив перед собой свою палку, пытался отбиться от крокодилоподобного существа. А существо и впрямь было похожим на крокодила, разве что лапы у него были немного длиннее и тело оно не волокло по земле. Хвост существа украшали иглы величиной с палец, а на конце был костяной нарост. Голова, как ни странно, была вполне крокодилья. Размера крокодил был приличного, не знаю, может, с теленка, а может, нет. Бывал я в деревне, и скажу честно: телята разные бывают! То, что гоблина съедят, если я не вмешаюсь, это очевидно. Но как мне спасти этого коротышку, не представляю. У меня из оружия только меч, доспехов нет. Один укус этой твари – и мне хана. Действовать надо быстро. Сбросив с себя рюкзак и подобрав рядом валявшийся камень, направился к «крокодилу». Бросок камня немного ошеломил зверюгу, чего я и добивался. Быстро, насколько мог, сближаюсь с тварью и наношу косой удар по глазу. Удачно! Зверь заорал, наверное, матом, если он есть у зверей. Мой удар лишил «крокодила» одного глаза, а вот подвижности – нет. И иглы со своего хвоста этот «телёнок» метал очень хорошо. Судя по всему, как только «крокодила» я отвлёк на себя, гоблин сбежал. Я же то прыгаю, то кувыркаюсь, так как даже с одним глазом зверь очень подвижен и, видимо, намерен расквитаться. После очередного метания игл ухожу в перекат к зверю и, как только оказываюсь рядом, наношу колющий удар, который получился в шею, так как тварь успела увернуть голову, но, когда я выдернул меч, тварь конвульсивно дёрнулась и повалилась на бок. – И всё? Странно! – оглядываюсь я в поисках возможных её товарок, но натыкаюсь лишь на благодарный взгляд гоблина, лежащего у камня. Как оказалось, гоблин не сбегал, а просто от усталости повалился в траву. А так как цвет кожи гоблинов такой же, как и у травы, разглядеть его во время боя я не смог. Дальнейшее развитие событий можно описать как братание и уверения в вечной дружбе, посещение гоблинского клана и проживание у них в качестве наставника. Пока я жил у гоблинов и обучал их некоторым премудростям жизни, то всё чаще и сильнее скучал по лекарке. Трудно признаться, но я всё-таки влюбился в это зеленоглазое чудо. Я тосковал и часто вспоминал её улыбку, её тёмные локоны, её стройную фигурку и нежные руки. И ведь она меня ждала после первого моего исчезновения, а когда я появился, снова стала лечить… К Лике я вернулся только через год. И что больше всего меня обрадовало – что она меня ждала. Не в силах скрывать свои чувства, подбежав к ней, я подхватил любимую на руки и стал кружить. Пусть не раздалось ни одного визга или звука, но, глядя в её глаза, я видел в них чувство радости. Ночь была бурная. Наутро, разбудив Лику, я, как мог, объяснил ей, что со мной происходит. Уж за всё то время, что с ней нахожусь, худо-бедно, но общаться с ней научился. Лика лишь тяжко вздохнула после моего рассказа и попросила не пропадать, и тем более не умирать. – Обещаю, что буду с тобой! И не брошу тебя! – честно сказал я. Глава 2 К гоблинам я стал попадать через определённый отрезок времени. Так, для меня мог пройти всего лишь день между посещениями, а у них – год или даже десять лет. Вот ещё одна загадка на мою голову. Каждый раз, когда я возвращался к ним, приходилось тратить очень много времени, чтобы узнать все произошедшие события за время моего отсутствия. А потом чем-то помогал гоблинам, как правило, это заключалось в том, что я давал советы, тренировал воинов или помогал в торговле. Научить торговать гоблинов была моя идея, о которой я ничуть не жалею. Вышло так, что однажды я с небольшим отрядом вышел на одну из полян, где велась торговля. Вот там я и посмотрел на «честную» торговлю. Видел, как люди скупают у коротышек мешками травы, чтоб потом продать втридорога, как обменивают ненужные вещи на самоцветы. Торговля процветала, но только не у коротышек. По какой причине гоблины не могли торговать, ведь они вполне разумные существа, по уровню интеллекта ничем не уступают людям, я не знал. Так почему же они не торгуются? Вот с таким разговором я и пришёл тогда к шаману. – Скажи, Рр’Е’рГор, какая польза от вашей торговли? Разве охотник сможет добыть в ней себе еды? Разве покажет свою доблесть и станет мужчиной? – Не скажи… Почему бы охотнику за тот же самоцвет не обменять у людей выделанных шкур, копчёного мяса? И тогда не надо рисковать! Не надо делать ловушки, выслеживать добычу. – А какой же это тогда охотник, а тем более муж?! Раз не можешь добыть еды сам, то ты не охотник. – В чём-то ты прав, а прав только в том, что обманывают нас! Нам приходится мириться с таким положением дел. Нас не выпустят дальше нашего края. В другом месте мы или погибнем, или попадём в рабство, что равносильно смерти. Лишь много позже я понял, что очень многое зависит от общества и его обычаев. Пресловутый менталитет играет очень большую роль. – Но ведь можно собрать караван! – Можно! Но кто его поведёт? – лукаво посмотрел на меня шаман. А я уже решил для себя, что научу гоблинов торговать. Вот так и случилось, что караван пришлось вести мне. Но до этого его ещё и собрать надо, отобрать охранников, купить лошадей и телеги. Сколько мы извели на это добра! А ещё пришлось договариваться с другими шаманами, чтобы они прекратили торговлю с людьми. Потом пришлось брать от каждого племени по гоблину и обучать их премудростям торговли. Если б я их только сам знал! Тогда многие из людей поняли, что с гоблинами тоже надо считаться. Пусть рост их и невелик, но ловкость и выносливость компенсировали этот недостаток с лихвой. Луки были чуть меньше, но дальность стрельбы и убойная сила превосходили людские. Да и луки у гоблинов были качественнее. Тетива изготавливалась из жил какой-то рыбы, что делало её абсолютно не боящейся влаги. Копьями, а точнее, чем-то похожим на нагинаты, они научились владеть вполне прилично. Уж получше людей. Большая длина копья и более длинное лезвие компенсировали маленький рост гоблинов. Ведь в своём крае коротышки их ещё часто используют как шесты на плотах или как остроги. Мне пришлось немного поработать с гоблинами-охотниками, чтобы сделать из них воинов, но это было лишь в удовольствие, так как они привыкли к подчинению старшим, а владению своими «нагинатами» и луками учились с детства. Не всегда только этих самых «нагинат» хватало. Те гоблины, что убивали меня палками, были из бедного племени и пользовались тем, что осталось. И вот благодаря каравану мы смогли изменить положение дел. Пусть не всё было понятно тем, кто отправился с нами в путь, но многое из путешествия они смогли для себя вынести. Но были и положительные моменты. Так, например, меня приняли в ряды гоблинов. Как такое возможно, я и сам не знал, но главный шаман сказал, что духи одобрили это. Тогда я ещё не воспринимал такие слова всерьёз. На Большом совете, после того, как я привёл караван, было решено сделать меня РР’а. Причём при произношении надо было как-то выделять первые два звука в более высокой интонации, а вот звук «а» в более низкой. Пока я этому научился, семь потов сошло. Потом мне объяснили, что это звание приравнивается почти к главному шаману. Почему мне оказали такую честь, я так и не понял. Мой знакомый шаман только отмахивался и говорил, что так велели духи. Вот так я стал вождём. Что накладывало на меня некие обязательства. Мне приходилось при каждом моём попадании выслушивать, чего гоблины добились, а уж потом давать или советы, или же самому вносить коррективы в общественный строй коротышек. Но были и неприятные моменты: мои бои так и не прекратились, меня всё так же убивали в сражениях. Только теперь они были, на мой взгляд, какие-то изощрённые. Всё чаще меня посещала мысль, что я чего-то не понимаю, так как нападения были беспричинными – то на мирную деревню, то на превосходящий по численности отряд. При этом нападавшие были как безумные, но действовали вполне осознанно. После каждого моего поражения я оказывался в доме Лики. За это время мы немного обзавелись хозяйством и вместо землянки отстроили себе нормальный дом, в котором даже мансарда есть. Пусть в диком лесу это смотрится глупо, но я всегда хотел деревянный дом с мансардой. Теперь мне удавалось притаскивать трофеи из моих «командировок», и часто очень хорошие. От гоблинов я, как правило, приносил самоцветы или жемчуг, а из других мест – золото, серебро, оружие, доспехи, утварь, различного рода палки, именуемые посохами, и всё добро я бережно закапывал подальше от дома, да так, что мог найти только я. Всё могло пролежать в тайниках не одно столетие и не испортиться – эту науку я хорошо выучил у гоблинов, авось пригодится. Получалось, что теперь в свои бои я ходил как на работу. И на деньги, которые удалось добыть, мы и построили дом. Особо богатством не светили. Ещё был положительный момент: перед каждой отправкой в «командировку» мне приходил будто бы сигнал. Даже не знаю, как объяснить, просто я чувствовал, что вот сейчас будет перемещение. При этом чувство усиливалось с каждым разом, пока я не перемещался. Бывало, на сборы мне давался целый день, а бывало, всего минуту. Так прошло три года. За это время я наслаждался каждей встречей с Ликой. И мне всё больше и больше хотелось, чтобы она стала матерью моих детей. Что самое интересное, «командировки» становились всё реже. Меня это радовало: возможно, настанет время, когда они совсем прекратятся. В один из дней мне пришёл очень настойчивый сигнал. Когда я выходил из дома, меня скрутило пополам. Кое-как заглушив боль, я стал лихорадочно размышлять, что это было. Пока мозг анализировал ситуацию, тело уже само понеслось к сараю, где лежали необходимые вещи. Только я взял в руки мешок, в котором находились тёплый плащ, сухпаёк, туалетные принадлежности, сменное бельё и лекарства, как меня перенесло. А придя в себя, я услышал за спиной треск сухих веток. Подкрадывались тихо, но не хватало сноровки, а у меня уже слух навострился-то. Разворачиваюсь к гостям и в ту же секунду ухожу перекатом от пущенной стрелы и подползаю к большому валуну. Более-менее укрывшись за ним, стал осматривать окрестности и понял, что нахожусь на территории одного из племён гоблинов, вон, даже следы их пребывания имеются. Но где они сами? Пока я предавался размышлениям, «гости» стали меня окружать, и моё шестое чувство говорило, что ещё не все сюрпризы мне показали. Или сейчас попробовать договориться, или же придётся драться. – А эр! Ри РР’а! – выкрикнул я в надежде, что это гоблины. Но надеждам не суждено было сбыться, ответа я не услышал. Резко поднимаюсь и запускаю в ближайшего противника нож. Человек? А, не важно! Меня хотят убить. Сразу же чувствую, как пущенная немного справа стрела проходит по касательной, задевая мышцы правой руки. Больно, но терпимо. Это ненадолго, регенерация у меня теперь такая, что ящерицы обзавидуются, а сражаться я могу и левой рукой. Второй нож попадает лучнику в горло, и я сразу же ухожу в перекат от ещё одной стрелы. Прячусь за другим валуном, чуть в стороне от первого. Кажется, я вспомнил, как называется это место с кучей больших камней – ЫргГ’риРы, что в переводе – место, где духи говорят с живыми. Странные мысли лезут в голову. Очередная стрела царапает правую руку. Что ж так не везёт! Никак не получается подобраться к лучнику. Стрельбу он ведёт отменно, не давая мне ни секунды высунуться и оглядеться. Судя по всему, оставшиеся обходят меня слева и справа. Достаточно одного точного выстрела – и мне конец. Быть или не быть – вот в чём вопрос. Странный вопрос – конечно, быть! Быстро выскакиваю и сразу ухожу в кувырок, только ноги почувствовали опору, прыгаю в сторону лучника. Кувырок, прыжок, шаг влево, шаг вправо. Первая стрела – тридцать метров. Вторая – двадцать пять. Кувырок и перекат – девятнадцать. Уклоняюсь, и вот пятнадцать метров. Движение рукой. Он уклонился от трёх ножей! Да кто он такой? Двенадцать метров! Уклоняюсь от стрелы и прыгаю вперёд на пределе своих сил. Восемь. Последний нож. Попал! В руку. Выхватываю меч из-за спины и буквально просачиваюсь сквозь кусты, за которыми прячется стрелок. От первой моей атаки лучник уклонился. И что самое странное – он не выпускает из рук лук. Вторая атака. Противник принимает мой меч на верхнее плечо лука и отводит в сторону. Бью левой рукой в скулу. Сразу наношу колющий удар в живот. Вытащив меч из тела, на развороте сношу голову. Всё. Это тебе не дуэль. Я за все свои смерти привык использовать любую возможность, чтобы победить. Прикрываю глаза и прислушиваюсь. Противники затаились метрах в пятидесяти от меня. Ждут. Ну что ж, вы хотели убить меня, теперь убью вас я! Это не месть, а голый расчёт, врагов в живых не оставляют, и второго шанса я давать не собираюсь, научен горьким опытом. Я собираю свои ножи, делая вид, что не знаю о присутствии врага, и думаю, что делать дальше. Идти за остальными ножами и обыскивать трупы на предмет полезных вещей не имеет смысла, так как пока меня частично закрывают ветки, попасть в меня очень сложно. Очень грамотная позиция для стрелка. Место это представляло собой пятачок земли диаметром два – три метра, заросший по кругу кустарником. При этом с него всё отлично просматривалось. Получается, лучник был не такой уж простой. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что на плече лука в том месте, где, по идее, должна быть зарубка от моего меча, ничего нет. Пришло осознание, что мой меч резал шкуру демона как масло, а тут какая-то деревяшка – и ни следа от удара! Вот теперь я всерьёз задумался, кто это такие, а следовательно, мне нужен «язык». Я побежал в лес в противоположную сторону от поляны, на которой я появился. Метров через сто по крутой дуге стал огибать поляну. Противника я нашёл там, где он и затаился: всё это я прочёл по следам. Оценив предполагаемого «языка», пришёл к выводу, что он ничего не знает. Он явно нервничал, постоянно оглядываясь, следовательно, не очень опытен, новичок. Новички, как правило, знают мало. Умер он быстро: нож вошёл прямо в глаз. Я даже не стал вынимать его, сразу отправился на поиски второго, надеясь, что тот окажется для меня полезен. Противник был опытным, не стал ждать на одном месте, а последовал за мной. Вот только добыча не по зубам. Подлый удар со спины по голове – и у меня пленник. Пока я его связывал и обыскивал на предмет колюще-режущих вещей, на поляне появились ещё действующие лица. Взвалив на плечо свою добычу, я побрёл встречать посетителей. Надо сказать, вновь прибывшие вели себя по-хозяйски и уже успели снять всё с двух трупов. Хотя я их понимал, это ведь их земля, а люди здесь чужие, и грех разбрасываться одеждой и бронёй при её дефиците. – РР’а?! – неуверенно спросил старший отряда. А я заметил, как правильно взяли меня в кольцо и как мгновенно были натянуты луки у двух стоящих поодаль гоблинов. – А ты ждал кого-то другого, р’А? – усмехнулся я. – Шаманы предупредили меня, что ты появишься здесь, но мы опоздали. Тебя нашли быстрее. – А парень-то волнуется, видно, что-то действительно серьёзное. Скинув с плеча свою ношу, которая при падении пришла в себя и сейчас смотрела на меня, я обернулся к р’А. – Этого нужно охранять! Позже его допросим. А тебя как звать? – Мне было интересно, как такой молодой гоблин достиг звания р’А, что значило маленький вождь маленького племени, а если по-простому – командир отряда. – Лис! – как-то даже гордо, на мой взгляд, произнёс гоблин. Но сейчас меня больше интересует его полное имя. Лис – это прозвище, точнее, для гоблинов это второе имя, которое даётся за определённые заслуги, есть ещё третье имя, которое дополняет второе. Основное же имя несёт в себе информацию, из какого племени гоблин, какого рода и, что важно, из какой семьи.