Суббота, 12 августа 22:30–23:30 Джентиан Ллупа провел целый час, сидя с диетической колой в дальнем углу паба неподалеку от Королевской окружной больницы Сассекса и наблюдая за соревнованием по дартсу – местная команда играла против «Разящих гадюк» из Ипсвича, одетых в строгие черно-оранжевые рубашки. Один игрок из команды гостей, весь в татуировках и с бородой, как у Линкольна, оказался невероятно метким. Ллупа с улыбкой подумал, что «Гадюки» и впрямь соответствуют своему названию. Местным ребятам грозило поражение. Джентиан вышел из паба в темноту улиц. Учась на медицинском, он успел понять, что в больницах часто царит хаос. Кто угодно может ходить по коридорам и отделениям, а сотрудники даже не заметят чужака. И все же под кожаный мотоциклетный костюм, который теперь был сложен в кофр байка, Ллупа на всякий случай надел медицинскую форму – синие штаны и рубашку с коротким рукавом, – на шею повесил стетоскоп, а к рубахе прицепил бейджик с именем «Д-р Тоджо Мелвилл», полученный от его босса, мистера Дервиши. В длинном коридоре пахло дезинфицирующим средством и мятой картошкой; по пути Ллупе попался автомат с антисептическим гелем для рук, тележка с сеткой, пустое инвалидное кресло, лифт, туалеты и цветная табличка с названиями разных отделений, расположенных на этом этаже. Он прошел мимо пластиковых корзин синего и зеленого цветов, двух розовых мешков с мусором, мимо досок с информационными буклетами и желтого треугольника, предупреждающего о том, что пол мокрый. Вот молодые супруги обнялись, утешая друг друга. Санитар, шедший навстречу, приветливо кивнул. Джентиан остановился у ортопедического отделения, натянул хирургическую шапочку до самых бровей и направился к посту медсестры. Отделение с двадцатью шестью койками было открытого типа, однако четыре двери справа вели к отдельным помещениям. На Ллупу по-прежнему никто не обращал внимания. На посту приятный на вид мужчина азиатской внешности говорил по телефону, две медсестры занимались документами. На третьей двери висела табличка «СТИВЕН САКЛИНГ». Дверь вдруг открылась, и из комнаты вышла средних лет женщина в джинсах и мешковатой блузке. Она отправила тому, кто занимал палату, воздушный поцелуй и пообещала вернуться утром. Ллупа отвернулся. Как только женщина покинула отделение, он зашел в ту же палату и закрыл за собой дверь. Машинист экскаватора лежал на койке, задрав обе ноги на вытяжке. Привезли его сегодня с множественными переломами большеберцовых и малоберцовых костей ног, а также крестца и копчика. Почти все тело ниже пояса было загипсовано. С такими травмами Стивен сможет встать с постели лишь через несколько месяцев и наверняка будет сильно хромать до конца своих дней. Вот и хорошо. Ллупа избавит его от мучений. Пусть Стивен скажет ему спасибо. Палата была небольшой: светло-зеленые стены, раковина с мылом в дозаторе, подвижная лампа над кроватью, два пластиковых стула, поднос с кувшином воды, стаканом и коробкой салфеток. От стойки для капельницы к тыльной стороне ладони Саклинга тянулись две прозрачные трубочки. На дисплее аппарата для мониторинга жизненно важных показателей отображалось артериальное давление – 180 на 70. «Высокое», – подумал Джентиан. Как и пульс пострадавшего – восемьдесят семь ударов в минуту. – Привет! – оживленно поздоровался Ллупа. – Как поживаете? Накачанный лекарствами Саклинг постарался сфокусировать взгляд на собеседнике. – Вообще-то не очень. – Как жаль… Мистер Дервиши просил передать, что он сожалеет о случившемся. Саклинг разглядывал мужчину в медицинской форме со стетоскопом на шее. – Поймите, здесь нет ничего личного. Как говорит мистер Дервиши, жизнь бывает дерьмовой. – Дерьмовой, – эхом отозвался Стивен Саклинг, наблюдая за тем, как врач заботливо меняет пакет с жидкостью на капельнице. Наконец-то мучительная боль отступала. Едва доктор вышел из палаты, как Стивен почувствовал себя счастливым. Невероятно счастливым. Все было просто замечательно. Его тело переполняла любовь. Все заботы куда-то улетучились. Дайте только выйти из больницы – какой они с женой закатят пир! Саклинг почти не обращал внимания на равномерный звук, шедший от монитора – бип-бип-бип. Дисплей был повернут в другую сторону, так что мелькающих на нем цифр он не видел. Давление резко падало. Пульс тоже становился все реже: 62, 51, 47, 35, 22. Откуда-то издалека донесся рев мощного мотоцикла. Вблизи что-то пикало. Как будто предупреждающий звук от грузовика, сдающего назад. Через пару минут сердце Стивена перестало биться. Глава 53 Суббота, 12 августа 22:30–23:30 Вельвета Уайльд посмотрела на часы: начало двенадцатого. – Мистер Дервиши знает, что мы приедем? – Да, – ответил Норман Поттинг, чей стиль вождения нервировал Вельвету. Детектив-сержант предпочитал смотреть на свою напарницу, а не на дорогу, которая, видимо, отвлекала его от беседы с Уайльд. Они въехали на крутой холм на восточной окраине города Брайтон-энд-Хоув, в элитном районе Реден, откуда открывался потрясающий вид на пролив Ла-Манш. Слева стоял сияющий, как новогодняя елка, белый особняк с портиком в колониальном стиле, окруженный огромным земельным участком. Поттинг подъехал к высоким металлическим воротам, опустил стекло и нажал кнопку на замысловатой панели. На машину тут же упал луч света. – Кто? – спросил грубый мужской голос. – Детектив-сержант Поттинг и детектив-констебль Уайльд, – ответил Норман. – Вы опоздали на тридцать минут, – резко отозвался голос. Поттинг глянул на часы. – Мы обещали приехать к одиннадцати. Сейчас без пяти. – Вы опоздали на тридцать минут. – Мы не опоздали, а, наоборот, приехали на пять минут раньше, – уверенно ответил Поттинг с юго-западным акцентом. – Мистер Дервиши лег спать. Поттинг изумленно повернулся к Уайльд – та нахмурилась. – Мне сообщили, что мистер Дервиши будет ждать нас к одиннадцати. – Подождите, пожалуйста. – Нет, это ты подожди и послушай, – громко заявил Норман. – Передай мистеру Дервиши, что, если ты нас не впустишь, он будет арестован. Есть всего два варианта: либо мы поговорим сейчас в комфортной обстановке его дома, либо возьмем под стражу, и он проведет ночь в тюремной камере. – Я поговорю с боссом. – Уж поговори, сынок. Поттинг и Уайльд остались сидеть в темноте. – А мы можем? – поинтересовалась Вельвета. – Можем арестовать его? – Времени в обрез. Дервиши связан с мобильником, которым пользовались похитители. Еще бы мы не могли его арестовать. Уайльд улыбнулась. Ворота вдруг начали открываться. Автомобиль двинулся вперед. Вдоль дорожки выстроились четверо крупных мужчин, одетых в черное и неподвижных, будто статуи. Они с подозрением следили за гостями. Когда полицейские подъезжали к дому, сбоку от которого располагался гараж на четыре машины, из мрака выскочили два заливающихся лаем ротвейлера. Поттинг притормозил, чтобы не задеть их, и остановился у крыльца. Собаки подпрыгивали у дверей машины. Внезапно раздался пронзительный свист – ротвейлеры обернулись на звук и спокойно отошли. Из ниоткуда появились двое в темных костюмах и рубашках; за ушами – спирали проводов от наушников. Первый мужчина, огромный, в темных очках и с коротко стриженными волосами, направлялся в их сторону с самодовольным видом. У его коллеги были перекачанные плечи, нелепо широкие по сравнению с маленькой головой, отчего он смахивал на жертву неудачной операции. Темные волосы треугольником наползали на лоб, густые брови делали взгляд хмурым и беспокойным. Рядом с напарником-задирой он казался не таким уж пугающим. Поттинг с Уайльд открыли дверцы и вышли из машины. – Вы опоздали на тридцать минут, – сказал Темные Очки. – Нет, – ответил Поттинг. – Ничего подобного. – Вы опоздали на тридцать минут. Мистер Дервиши очень пунктуальный человек, он не любит, когда опаздывают. Вы его огорчили. – Серьезно? Знаете, что я вам скажу – он и сам много кого огорчил. – Поттинг глянул на молчаливого мужчину. – Вы с лысиком на него работаете? – Он наш босс, – ответил тот без намека на улыбку. – Отлично. Выбирайте: или немедленно отводите нас к нему, или будете арестованы за препятствование следствию. Ясно? Без лишних слов двое неохотно повели детективов в дом. Величественный холл напоминал старинный замок. Стены были увешаны картинами классических мастеров, на постаментах высились бюсты, повсюду стояла изящная антикварная мебель. Роскошная лестница вела наверх. Воздух полнился отчетливым ароматом сигарного дыма. – Валбон, Дритан, в чем дело? – послышался утонченный голос с нотками восточноевропейского акцента. – Это Александер? Он вернулся? – Двое детективов хотят поговорить с мистером Дервиши, мадам, – сообщил один из прихвостней. – О боже. Женщина лет сорока, статная, с безупречной прической, поспешила спуститься вниз. На ней был велюровый спортивный костюм и замшевые тапочки с логотипом «Гуччи», пальцы сверкали вычурными кольцами; в руке она держала не менее блестящий телефон. Увидев Поттинга и Уайльд, дама с тревогой спросила: