– Набери этот номер. Хмурясь, Илли нажал нужные цифры. – Отлично, – сказал Лебедев. – Теперь отправь на него сообщение. – Какое? – Какое угодно. «Хочешь заняться сексом?» или «Как там твоя нога, заживает?». «Где живут барсуки?». «С днем рождения!». – Лебедев пожал плечами. – Что хочешь. Прек написал: «Как твой денек?» – Отправляй. Ничего не произошло. – Еще раз! – приказал Лебедев. Илли опять послал сообщение – без толку. – Еще! В другом конце помещения сверкнуло, а через долю секунды раздался мощный взрыв, который был слышен даже через наушники. Лебедев с улыбкой снял защитное снаряжение и прошел к дымящемуся месту взрыва, где воняло жженым пластиком. В бетонном полу осталась солидная выемка. Прек в ужасе посмотрел на небольшой кратер и кусочек чехла от телефона, который Лебедев держал в руке – размером с четверть дюйма. – Если сумеешь найти фрагмент крупнее, с меня выпивка! Илли опустился на четвереньки, но Лебедев был прав – мобильник разлетелся на незримые частицы. – Ну, впечатлен? – спросил Лебедев. – Мощная штука, – пробормотал молодой албанец. Они вернулись к столам, и Прек, в шоке от увиденного, продолжил следить за филигранной работой собирателя бомб. Лебедев одну за другой вынул детали из камеры. Потом стал аккуратно начинять корпус пластиковой взрывчаткой, смешанной с гвоздями и металлическими шариками, попутно комментируя весь процесс для Прека. – Будь осторожен. Ее силы, как и в макете, который ты вчера бросил на «Амексе», достаточно, чтобы убить более двух сотен человек в непосредственной близости и ранить еще больше. Прек получил указания от мистера Дервиши: на следующем домашнем матче он должен поместить бомбу-камеру в укромное место, покинуть стадион и взорвать ее удаленно с помощью текстового сообщения. Дервиши заверял, что через час после этого Илли отправится в Албанию на борту его личного самолета с кучей денег, которых хватит на безбедную жизнь в течение десяти лет. С точки зрения двадцатитрехлетнего Прека, на целую вечность. Куда лучше, чем быть съеденным крокодилом. – Мы используем новый телефон. Номер никто не знает, так что случайно сообщение на него не придет. – Лука Лебедев улыбнулся, обнажая ряд металлических зубов, поместил небольшую трубку «Нокиа» внутрь камеры и вдавил в липкую взрывчатку. Затем показал на желтый листок, прилепленный к поверхности стола. – Вот номер. Попробуй, отправь сообщение со своего мобильного! Прек неуверенно глянул на Луку. – Чего застыл, боишься? – Бомба приведена в готовность? Лебедев покачал головой. Два провода внутри камеры, прямо за объективом, не были соединены – кончики оставались заклеены изолентой. – Давай, проверь! Прек с тревогой достал свой телефон, посмотрел на цифры и медленно набрал номер. Опять глянул на Лебедева. – Ты уверен, что это безопасно? Мы не взорвемся? Лебедев ударил себя в грудь. – Я похож на человека, который хочет взлететь на воздух? Отправляй. Ну же! Прек напечатал: «Как твой денек?» – В чем дело, Илли? Ты не доверяешь мне? – спросил Лебедев у сомневающегося напарника. – Конечно, доверяю. – Тогда отправляй! Глава 97 Воскресенье, 13 августа 16:00–17:00 Запах еды сводил Джоргджи Дервиши с ума. Воскресный обед – сегодня запозднившийся из-за всего происходящего – был его любимой трапезой. Ему нравилось сидеть и разговаривать с Мирлиндой и Александером за прекрасной едой. Супруга отлично готовила. Для утоления сексуальной жажды у Дервиши имелась любовница, а Мирлинда удовлетворяла его жажду вкусной пищи и интересной беседы. Обычно по воскресеньям он слушал об успехах Александера в школе. Естественно, такой обед всегда сопровождался хорошим вином, а после Дервиши дремал перед телевизором. Затем порой выходил на прогулку. В статье одного известного кулинарного критика Джоргджи прочитал, что жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино. Вот уж точно. Стоя у кухонной раковины, он с любовью и осторожностью снял с бутылки колпачок из фольги и вставил штопор в пробку «О-Брион» 1989 года. В винном погребе Дервиши имелось немало подобных сокровищ. Пробка вылезла с приятным хлопком. Какой аромат! Просто нектар! Дервиши налил немного в широкий глубокий бокал. Покрутил, насладился запахом. Улыбнулся. – Моя дорогая Мирлинда, думаю, тебе очень понравится это вино. Потрясающий букет! – Ты же знаешь, я всегда одобряю твой выбор, любимый. – Да, но это вино действительно особенное. Так и было. На аукционе одну такую бутылку продали бы за двести пятьдесят фунтов. В сообщении Дритан скинул ему код из компьютера Валбона в «Боден-Корте», и час назад Дервиши получил четверть миллиона фунтов в биткойнах. Он мог позволить себе дорогое вино. С каждым глотком оно становилось только лучше. – Где Александер? – В своей комнате, плачет. – Приведи его, – приказал Джоргджи. Как только Мирлинда вышла из комнаты, раздался звонок. Номер определился – Эди Констандин. – Дядюшка Эди! – радостно ответил Дервиши. – Что за игру ты устроил, Джоргджи? – В голосе старика никакой радости не слышалось. – О чем это ты? – О чем это я? Ко мне заявились два детектива с угрозами. Ты с ума сошел? – Что ты имеешь в виду, дядюшка? – Дервиши покинул столовую и направился в свой кабинет. – Ты сошел с накатанной дорожки, Джоргджи. Мы – семья. А в семье есть только один босс – я. Ты забыл о кодексе чести? Наша задача – сделать албанцев уважаемыми жителями города. Мы устраиваем деловые разборки, но не вредим невинным посторонним. Ты ведь тоже семейный человек, у тебя есть сын – как бы ты себя чувствовал, если б его взорвали? Бомба на «Амексе», похищение… Ты совсем съехал с катушек? Что за игры? – Теперь я веду семейный бизнес, дядюшка. Разве не ты дал мне власть? Разве не ты сказал, что слишком стар, чтобы заправлять делами? – Заправлять, а не пускать все под откос, идиот. – Мир меняется, дядюшка. Ты поставил меня во главе бизнеса, вот я его и возглавил. Иду в ногу со временем. – Подкладывать бомбу на футбольный стадион в самый важный день в истории местной команды – значит идти в ногу со временем? Похищать сына влиятельного предпринимателя? Так ты ведешь дела? – Это очень прибыльно, дядюшка Эди. – Прибыльно? Серьезно? Прибыль дает бизнес, у которого есть будущее. А ты убиваешь надежду на будущее – и для себя, и для всех нас. Ты и так очень богат, куда еще?