– Меня попросили ее проверить, сэр. Вы видели мужчину, который здесь сидел? – Да, и он мне не понравился. Очень нервничал. Аннетт Дэй заговорила в рацию: – Сэр, рядом со мной суперинтендант Грейс, который сидит двумя рядами выше. Мужчина с камерой вызвал у него подозрение. Эйдриан Моррис немедленно дал команду всем стюардам перейти в «Срочные сообщения», что означало серьезный инцидент. Поставил в известность Энди Кундерта, который приказал полицейским на стадионе переключить рацию в режим пониженного сигнала – стандартная процедура в случае с потенциальной бомбой, поскольку многие взрывные устройства могут сдетонировать от сигнала мобильного телефона. Кундерт сообщил о происходящем Оскару-1 и попросил Морриса срочно отправить к подозрительному объекту Анну Риис, дежурного кинолога с собакой. Кинолог появилась со своим спрингер-спаниелем, Брейли, на неоново-зеленом жилете которого было написано «поиск взрывчатых веществ». Стадион скандировал: – Брайтон – супер! Брайтон! Брайтон! Несколько человек встали, потому что кинолог мешала им смотреть, и за ними моментально поднялась вся трибуна. Стюард показала Анне Риис подозрительный предмет. Песик возбужденно уперся передними лапами в сиденье, указывая носом на камеру. Потом, как его учили, несколько раз постучал правой лапой. И кошмар Эйдриана Морриса стал явью. Глава 16 Суббота, 12 августа Утро Пассажиры пристегивались в креслах перед началом рейса «Бритиш эйруэйз» в лондонский Гатуик. Среди них был ушедший на покой адвокат Мартин Диплок с женой Джейн, в прошлом – судебным исполнителем. Оба немного волновались, как и другие пассажиры их возраста, которые помнили, что именно здесь, на Тенерифе, двадцать седьмого марта семьдесят седьмого года произошел ужаснейший инцидент за всю историю авиации. В густом тумане пилот «Боинга-747» компании «КЛМ» не расслышал указания диспетчера и начал рулежку, врезавшись прямо в борт «Пан Американ». Погибли пятьсот восемьдесят три человека. Миловидная албанка в соседнем кресле, в дизайнерских джинсах, дорогой кожаной куртке, ярких блестящих часах и с модной укладкой каштановых волос, нервничала, кажется, еще больше. Она дрожала и покрывалась испариной, все время поглядывая на часы. Губы ее шевелились, как будто она что-то мысленно подсчитывала. В голове у супругов, как ни странно, мелькнула мысль, что это террористка с таймером. Чтобы завязать разговор, Джейн спросила девушку, как она себя чувствует. Та заверила на ломаном английском, что с ней все хорошо, просто она летит второй раз в жизни и немножко волнуется. С ней всё в порядке, правда. Не беспокойтесь! У Джейн Диплок отлегло от сердца; девушка милая, совсем не опасная… хотя как знать? Бортпроводники закрыли двери, а двигатели все не включались. По внутренней связи к пассажирам обратился капитан. Спокойным и ровным, но виноватым голосом он объявил, что возникла техническая неполадка, и ждут механика. Вылет задержится на полчаса или немногим больше. А пока можно пользоваться электронными устройствами. Мартин Диплок посмотрел на время. Десять минут первого. Лететь четыре часа. Нужно успеть вечером на праздничный ужин в Брайтоне по случаю дня рождения сына. Соседка вытащила из новой сумочки мобильный телефон в ярком футляре и начала играть в игру. Через пару минут снова поглядела на часы и лихорадочно принялась за подсчеты. Спустя почти час опять раздался голос пилота. Он с глубоким сожалением сообщил, что механик задерживается. Девушка покрылась испариной и занервничала еще больше. – Вам плохо? – спросила Джейн Диплок. Албанка отрицательно помотала головой и, шевеля бескровными губами, снова принялась что-то считать на пальцах. Глава 17 Суббота, 12 августа 17:00–18:00 Про экскаваторы, погрузчики и камнедробилки Стивен Саклинг знал практически все. Ему было пятьдесят два, а лицензию оператора строительной техники он получил в двадцать семь. Пока был молод, и в дождь, и в зной десять лет гнул спину на стройках. Потом дотумкал, что заработать на пропитание можно проще, даже если не кончал университетов. Взять хотя бы операторов бульдозеров и кранов. Сидят в уютной сухой кабине и зарплату домой приносят гораздо более внушительную, чем простые рабочие. Стивен пошел на вечерние курсы и получил лицензию. С тех пор он поработал на строительной технике практически любой марки и модели. Однажды заметил объявление о вакансии, которое ему очень приглянулось, и с успехом прошел собеседование. Последние восемь лет, радуясь жизни, работал в порту Шорхэма, на площадке в четыре акра, принадлежавшей компании по переработке мелкого каменного материала «Картер контрактинг». Управлял желтым гусеничным экскаватором и пятидесятитонной камнедробилкой «Пауэрскрин Премьертрэк R 400». Чудовищная махина перемалывала груды каменного лома, которые ежедневно везла сюда бесконечная вереница грузовиков. Что-то шло на стройки, что-то – как щебеночный заполнитель для дорог, тротуаров, парковок и дренажных канав. Стивен Саклинг знал про дробление бетона, камня или асфальта практически все, хотя асфальт не любил, потому что в жаркие дни, как сегодня, асфальт приставал к клешням погрузочного крана, и приходилось с большим трудом отдирать его вручную. Собственными руками, поскольку он здесь – единственный оператор. Это, кстати, один из самых приятных аспектов работы. Начальство сидит в вагончике на другом конце площадки и к нему почти не суется. Если он вовремя управляется с подвозимым материалом, перемалывая кучи каменного лома, то сам решает, когда начать и кончить, и над душой у него не стоит никакой козлина-прораб. Графство переживало строительный бум, щебеночный заполнитель требовался сплошь и рядом. Для Стивена Саклинга это означало много сверхурочной работы и солидную сумму каждый четверг. А еще у него имелась секретная и очень хорошая подработка на стороне. Например, как сейчас. Мускулистый бритоголовый Саклинг в жилете с сигнальными элементами поверх неопрятной майки и джинсов сидел в кабине экскаватора-погрузчика и двигал рычагами, вгрызаясь ковшом в бок пирамиды лома. Ковш повернулся и с грохотом высыпал содержимое в загрузочную воронку камнедробилки. С ее конвейера посыпалась на землю мелкая крошка. Степень помола можно регулировать. Первая предназначается для использования в строительстве зданий. Степень 6F2 – более мелкая, для водостоков или дорог. Эта куча – будущая дорога в новом жилом районе неподалеку от Хоршема. Стивен согласился выйти в субботу по двум причинам. Во-первых, его попросило начальство, и оплата шла по повышенному тарифу, а во-вторых, боссы все как один отправились на первый в Премьер-лиге матч «Альбиона» против «Манчестер Сити». Он и сам хотел посмотреть игру, да слишком уж хорошие сегодня ожидались бабки. Не только сверхурочные от «Картер контрактинг», но и кругленькая сумма от некоего мистера Джоргджи Дервиши – албанского заказчика, который регулярно вручал ему пять кусков наличными, чтобы он не замечал в куче лома человеческие останки. Руки, ноги, туловища и головы, которые он размалывал, через неделю закатают под сотни тонн асфальта. Навсегда. Сегодня после работы он с удовольствием отправится вместе с женой Эйлин на барбекю к друзьям. И наконец выпьет пива. Глядя за ломом, сыплющимся с конвейера, Стивен заметил человеческую руку; почти сразу же ее накрыло мелким щебнем. Потом бесстрастно скользнул взглядом по предмету, похожему на голову. Волосы и ухо? Развернул машину, опять вгрызся в пирамиду, приподнял ковш. И тут экскаватор издал звук, которого Стивен прежде не слышал. Лязг-лязг-лязг. Кабина тревожно завибрировала. Наступила тишина. На приборной доске замигала красная лампочка. Мать вашу! Саклинг встревоженно поглядел сквозь стекло на ковш, который застыл в воздухе. И особенно на объект, свисающий через край. Сомнений нет, человеческая рука. С блестящими наручными часами. Весь трясясь, Стивен выключил зажигание, снова включил и нажал «пуск». Никакой реакции. О нет!!! Попробовал снова. Еще раз. Безрезультатно! Рука болталась. Высоко, не достать. В отчаянии Стивен выбрался из кабины и, как обезьяна, полез по стреле экскаватора. Схватился за гидравлический цилиндр, подтянулся, попробовал съехать по следующему звену к ковшу – и сорвался. Пролетел шесть футов, стукнулся головой о край ковша, пролетел еще пятнадцать и приземлился вертикально с тошнотворным треском, хрустом и острой болью в ногах. Повалился лицом вниз. Вскрикнул, отчаянно попытался пошевелиться и снова закричал. Застыл в панике. О черт! Нет! Берцовая кость правой ноги торчала сквозь джинсы. Раздробленная левая нога лежала под диким углом, частично накрытая телом. Он попробовал приподняться на руках. Боль была нестерпимой. Стивен оглядел серо-коричневые окрестности. Остановился взглядом на синих грузовиках с красными буквами «Картер»; на мусорном контейнере с низкокачественной древесиной, штукатуркой и картонными коробками, которые выбрал из недавно прибывшего строительного мусора; на зеленой крыше склада за полоской воды на той стороне порта. До сознания постепенно доходило, что барбекю отменяется. И что это самая малая его неприятность. Он прополз несколько дюймов к гусеницам экскаватора и закричал. Что же делать, мать вашу?! Сунул руку в карман джинсов. Нащупал твердую выпуклость мобильника. Слава богу! С трудом вытащил – при каждом движении тело пронзала стреляющая боль, – набрал 999 и вызвал «Скорую».