Сзади подошел бородач в зюйдвестке и с мощным фонарем. – Я хотел глянуть, все ли у вас нормально, сэр? – Нормально? – Ну да. Вы прям у обрыва стоите. А у нас тут эрозия, мел размывает… Подходить к краю опасно. – Понятно. Спасибо за предупреждение. – Поболтаем немного? – Поболтаем? – тупо переспросил он. – Я из команды капелланов Бичи-Хед, мы патрулируем скалы. Меня зовут Билл, а вас? – Меня… Роберт. Роберт Фрост. Наконец-то в памяти всплыло имя поэта! – У вас все хорошо? Погода совсем не прогулочная, да и ветер очень уж разошелся. На обрыве сейчас опасно. – Все хорошо, не волнуйтесь. В полном порядке. Я… Я работаю над стихами… Я приехал за вдохновением. – Вы поэт? – Да, поэт. – Вас зовут Роберт Фрост? – Именно. – С удовольствием почитаю ваши стихи, мистер Фрост. Поищу. – Да, отлично, спасибо. – Вот и ладно. Вы точно в порядке? – Все хорошо. Спасибо. А вот и неправда. Совсем не хорошо. Он вдруг вспомнил, что оставил на пассажирском сиденье фотографию – ту самую, которую забрал со стены в квартире. Они с Лорной. Он брел к машине, а добрый самаритянин из капелланства шел в отдалении позади. Вот и «БМВ». Залезть внутрь, завести машину. В голове страшная путаница, миллион мыслей мечутся как сумасшедшие. Надо где-нибудь остановиться и подумать. Подумать. А еще найти урну и выкинуть фотографию. А потом? Он не знал. Вернуться на Бичи-Хед? Только припарковать машину не там же, а где-то рядом… По радио играла песня. Песня, под которую они с Лорной впервые занимались любовью. Их песня. «Городская девчонка» Билли Джоэла. Проклятье. Сколько воспоминаний. Прекрасных воспоминаний. Что я натворил… По телу пробежала дрожь. Как же он продрог, продрог до костей… В морге тоже холодно. Там завтра будет Лорна. А его собственное тело, упавшее со скалы? Привезут туда же, к Лорне? Положат их вместе? Он вновь вздрогнул. Машину раскачивало ветром. Думай. Что? Что? Что делать? Броситься в жуткую ледяную черноту? Не надо. Я скрыл свои следы. Это был не я. Глава 21 Четверг, 21 апреля Немецкий адвокат Андреас Томас, которого Сэнди назначила своим душеприказчиком, неплохо говорил по-английски, однако по телефону Рой Грейс понимал не все, поэтому часто переспрашивал, и беседа затянулась. Разрешение на перевоз тела Сэнди в Англию было готово, похоронное бюро в Брайтоне выбрано. Похороны запланировали на следующий четверг на огромном кладбище Хоува; там же, по случайному стечению обстоятельств, покоились бабушка и дедушка Сэнди. Бабушку и дедушку Роя в свое время кремировали на кладбище Вудвейл – более красивом, по мнению Роя. Сам же он до сих пор не знал, какой вариант «заказать» для себя. Грейса не привлекало ни то, ни другое. Он понимал, что нужно решать, однако в глубине души боялся, что окончательный выбор может накликать смерть. Ребячество? Ну и пусть. В немецких завещаниях редко есть указания насчет похорон, пояснил Андреас Томас, ведь последнюю волю усопшего обычно находят или оглашают через несколько недель после смерти. Адвокат согласился с тем, что тело Сэнди лучше предать земле. Непонятной пока была ситуация с внушительным состоянием Сэнди. Незадолго до ухода от Роя, сообщил Андреас Томас, на нее нежданно свалилось наследство от тети. Сэнди ничего не рассказала мужу и дала распоряжение перевести деньги на счет в швейцарском банке – она явно готовила побег. Возможно, именно это наследство и придало ей необходимого мужества, предположил адвокат. Сэнди оставила четкие указания: почти все ее средства должны перейти в трастовый фонд, из которого попечители будут оплачивать частное образование Бруно. В двадцать один год он получит оставшиеся деньги. Сейчас состояние оценивалось в четыре миллиона евро. Сэнди вплотную занялась созданием трастового фонда еще до того, как попала под колеса такси. К неприятному удивлению Роя, попечителями она назначила своих родителей и мюнхенского адвоката. Андреасу Томасу Грейс объяснил, что его волнуют вовсе не деньги. Он возьмет на себя ответственность за Бруно. Мальчик приедет в Англию, будет жить с Роем, Клио и малышом Ноем, пойдет в хорошую школу. Вот только Рой хотел сам принимать решения о судьбе Бруно, а не плясать под дудку родителей Сэнди. Рой договорился с Андреасом Томасом о встрече завтра утром, в мюнхенском офисе адвоката, и уже собрался позвонить турагенту, когда ожил рабочий телефон. Звонил оперативный дежурный, инспектор Дэвид Грэм, которого все звали по инициалам – ДГ. Он работал в центральной диспетчерской, расположенной в современном здании на территории полицейского управления. Такой звонок не сулил ничего хорошего. – Рой, мне сказали, что дежурный старший следователь нынче ты… А разве ты еще дежуришь? – Не дежурю, ДГ, но на этой неделе подменяю Кевина Шепланда. Что произошло? – Подозрительная смерть. Женщина в ванне. Многоквартирный дом в Хоуве. Женщину обнаружил электрик, который пришел ремонтировать проводку. На место прибыли отряд быстрого реагирования и «Скорая помощь», которая подтвердила – женщина мертва. Причем давно. – Давно? Сколько? Дни, недели? – Нет, несколько часов. Возможно, ночь. – Причина смерти установлена? – Похоже на несчастный случай, удар электротоком по неосторожности. Но у женщины на затылке – рана, а на стене ванной – кровь. Ребятам это не понравилось, они запросили совета у начальства. Приехал их сержант, согласился с ними и объявил квартиру возможным местом преступления. Уже вызвали старшего эксперта-криминалиста и дежурного дивизионного инспектора. Кое-какие обстоятельства наводят меня на мысль, что пора подключать отдел тяжких преступлений. Ты сможешь туда подъехать, Рой? – Охрану выставили? – Да. – Хорошо. Нужно сообщить коронерам. – Уже сообщил. – Тогда диктуй адрес, я выезжаю. Что известно о жертве? И что там за особые обстоятельства, ДГ? – Ее зовут Лорна Джейн Беллинг. Она жертва домашнего насилия – белая женщина, тридцать пять лет, замужем, работает парикмахером на дому, в Холлингбери. Однако нашли ее не там, а в арендованной квартире на набережной Хоува, в Валланс-Мэншнз. Это обветшалый многоквартирный дом, арендаторы уже не первый год жалуются на домовладельца из-за состояния жилья. Пару лет назад там даже была инспекция из агентства по безопасности и охране здоровья. – Значит, домовладелец может быть виновен в непредумышленном убийстве? – Не исключено, но есть одно дополнительное обстоятельство. В нынешний понедельник в семейный дом Лорны Беллинг выезжал экипаж быстрого реагирования – она сообщила о нападении мужа, Корина Беллинга. Причем сообщила уже третий раз за год. Мужа арестовали, о происшествии уведомили службу помощи жертвам домашнего насилия, и оттуда миссис Беллинг сразу же позвонили. На следующий вечер Корина Беллинга отпустили, поскольку его жена отказалась выдвигать обвинение. Похоже, квартира в Хоуве была тайным убежищем жертвы. – Или любовным гнездышком?