Я открываю глаза. Вижу над собой синее небо его глаз. Горячая рука на моей щеке. Большой палец проводит по моей скуле. Во рту металлический привкус. Я не вижу, что случилось с Глорией, но всё, что меня сейчас волнует, это синие глаза, которые, кажется, становятся всё ближе. Когда его губы касаются моих – едва заметно, – сомнения пропадают. На них остаётся моя кровь. Наблюдая за моим замешательством, он только улыбается безумной кровавой улыбкой и с новой силой впивается в мои губы. Это лучшее обезболивающее. И самое больное, что может быть. Колдер отстраняется от меня, уступая место моим демонам. Они мгновенно впиваются в разум и сердце. Они достают воспоминания. Они заставляют подумать о Кэт. А потом я понимаю, что это очередной отвлекающий манёвр. Парень успел заключить обе мои руки в наручники, и взять пистолет. Он рывком поднимает меня с пола только для того, чтобы снова швырнуть. Я падаю рядом с журнальным столиком, возле которого без сознания лежит Глория. – О боже, – в ужасе произношу я. – Она жива. Он проводит большим пальцем по своей нижней губе, вытирая кровь. Мою кровь. Я вновь думаю о поцелуе. Дерзком и требовательном. Безумном. Мне хочется повторить его накричать на него, сказать, что нельзя вот так просто целовать кого вздумается. Нельзя вообще делать всё то, что сейчас происходит. Но это смешная слабость. – Если она не очнётся через три минуты, значит у неё серьёзные повреждения мозга, – продолжает Колдер. – Но она жива. Это точно. – А, всего лишь серьёзные повреждения мозга? Тогда я спокойна, – язвлю я. – Глория? – Я слегка трясу девушку. – Откуда такое беспокойство? Ты ведь даже не знаешь её. – Мы говорим о человеке, Колдер. К тому же сейчас она единственная связь с моей мамой. Колдер с усталым выдохом садится на диван. Он кладёт локти на колени, продолжая держать в руке пистолет. Несколько длинных светлых прядей падаю на его лицо, откидывая тень. И вся эта холодность всего лишь тень. Иногда мне кажется, что он вовсе не хочет всего этого делать. Не хочет делать мне больно. Не хочет размахивать оружием направо и налево. Но так же хорошо я думала про Гейба. А потом все люди поступаю одинаково. – Рыжая сказала, что она во Флориде. У тебя там родственники? У кого она может скрываться? Я невесело усмехаюсь. Засохшая кровь трескается на моих губах. – У нас нет родственников. – А твой отец? В какой момент у нас началась душевная беседа? – Я никогда не видела его. – Слова безразличные на вкус. Эта тема не была для меня запретной или больной. Сколько себя помню, отца не было рядом. Для меня это норма. Ни больше ни меньше. Глория рядом со мной начинает шевелиться. Я тут же переключаю своё внимание на неё. – Глория? – зову я, чтобы её сознанию было за что зацепиться. – Ау, – стонет она и потирает затылок, принимая сидячее положение. – Ах ты, маленький… – Ещё одно слово, и я выстрелю, – угрожает Колдер. Глория щурит глаза, источая ненависть. – И даже не смотри в мою сторону, ведьма! – Я… – Цыц! Девушка смиренно вздыхает и обращает своё внимание на меня. – Он всегда такой властный? – Да. Глория корчит недовольную гримасу. На лице собираются явные морщинки. Мне всё тяжелее становится определить, её возраст. Глаза отражают жизненный опыт, но поведение сродни дерзкой девчонки. Как бы там ни было, тяжело представить её давней подругой моей мамы. – Мне кажется, пришло время мне всё рассказать, – сообщаю я. – Вам обоим. ПЕРЕМИРИЕ ––20– Окна занавешены. Свечи продолжают тлеть. Свет не горит, потому что нельзя, чтобы нас заметили. Мы с Глорией сидим на диване, а Колдер устроился в кресле напротив нас. Пистолет всё ещё в его руках, как и мои руки в наручниках. – Я надеялась, что рано или поздно Сьюзен всё расскажет тебе, – говорит Глория. – Как видишь, она не удосужилась это сделать. И вот к чему это привело. – Я бросаю быстрый взгляд на Колдера. Он выглядит не слишком заинтересованным в происходящем и время от времени кидает взгляд на свой телефон. Чего он ждёт? Когда нас обнаружат по GPS? – Ну… Если вкратце, то мы так называемые ведьмы, – сообщает Глория. – И когда я говорю «мы», я имею в виду себя, твою маму и тебя. – Это просто смешно, – фыркаю я. – Неужели ты никогда не замечала за собой чего-нибудь необычного, Мэднесс? – вкрадчиво интересуется Глория. – Нет, – уверенно отвечаю я. – Никогда. По крайней мере до тех пор, пока не началось всё это дерьмо с побегом мамы и моим похищением. Тени рисуют на лице девушки разочарование. – Сьюзен отказалась от магии, сразу после твоего рождения. Она огородилась от этого, чтобы защититься от Ордена. – Она кивает в сторону Колдера. – И это работало на протяжении… Сколько тебе сейчас лет? – Семнадцать. – Работало на протяжении семнадцати лет, – заключает она. – Что за Орден? – я обращаюсь к Колдеру. – Вы масоны? Иллюминаты? – пренебрежительно интересуюсь я. – Эти закрытые клубы по интересам не имеют к нам никакого отношения, – оскорблённо заявляет Колдер. – О нас не упоминается в истории. Наш Орден работал на идею, а не на имя. – Но как вы нашли мою маму? – Я хмуро смотрю на него. – Орден существует со средних веков. За это время мы здорово наловчились отлавливать ведьм. К тому же мы не гнушаемся современными технологиями. В двадцать первом веке остаться незамеченным практически невозможно. – Но что плохого вам сделали ведьмы? Нет, ну серьёзно. Только не надо рассказывать мне про связь с дьяволом и поедание детей. Колдер усмехается. – Это всё фантазии необразованных людей. И чем их больше, тем удобнее ими управлять. А что касается ведьм, они вызвали засуху, болезни и навлекали беду. Могли устраивать мелкие пакости за любую обиду. – И вы такие благородные решили избавить от них человечество? – До сих пор не верю, что всерьёз обсуждаю эту тему. – В чём истинная причина вашей охоты? – Знания, – одновременно произносят Колдер и Глория. Я даже не скрываю удивления, когда смотрю на этот дуэт. – Вы уверены, что по разную сторону баррикад? – с нотой ревности обиды спрашиваю я. – Звучите слаженно. – Как ты понимаешь, ведьмы это не прислужницы Сатаны, – объясняет Глория. – Такие как мы существовали задолго до ныне известных религий. Мы черпаем свои силы из знаний. Из связи с природой. – Хочешь сказать, любой, у кого будет доступ к этим знаниям, сможет получить силу? – Не всё так просто, – в разговор вступает Колдер. Его голос размерен. – Наш Орден хранит эти знания испокон веков, и пока никто не научился гадать на кофейной гуще, – он мрачно улыбается. – Для этого не нужно быть гением, дурень, – фыркает Глория, перебивая парня. – Пых, – издаёт Колдер и делает вид, что выстреливает в Глорию из пистолета, лишний раз напоминая нам, что мы на прицеле. – Всё дело в генах, – продолжает он, обращаясь ко мне. – И чаще всего этот ген передаётся по женской линии. В средние века вас развелось так много, что набожным жителям пришлось прибегнуть к инквизиции. Большинство вершили самосуд. Ордену это было только на руку. Он указывал на ведьм, а они делали всю грязную работу. – Столько невинных и красивых женщин вы убили! – обвинительно выплёвывает Глория. – Мы? – Колдер выгибает бровь и, встряхнув головой, убирает чёлку с лица. – Орден не может проконтролировать каждого. Большинство убийств происходило без его наводок. Не наша вина, что люди кровожадны и жестоки по своей природе. И кстати, убивали в основном вдов и престарелых женщин. Стыдно верить в подобные мифы, – укоризненно цокает Колдер. – Окей, допустим, раньше люди со способностями вводили смуту в общество и вредительствовали, но зачем истреблять их сейчас? – спрашиваю я. Удивить современный мир достаточно тяжело. Сейчас люди со способностями скорее фрики, нежели угроза. – Сейчас мы и не занимаемся массовым истреблением. Слышала про всемирный заговор молчания? – Якобы правительство скрывает от нас связь с внеземными цивилизациями и всё такое? – уточняю я.