– Мы ее уволили. Мы уволили эту чертову Изи Фрияпонг. Заочно! Это объявил Кате менеджер клуба – явно не главный, а средней руки. Его все же удалось выудить из утробы «Царя», как Иону из «чрева китова», после долгих препирательств с охраной, которая и к утверждениям Кати о том, что она сотрудник полиции, и даже к ее «корочке» отнеслась поначалу крайне скептически. – Мужчина – бесплатно, дама – платите взнос, – гудели охранники, преграждая путь именно Кате. – У нас не благотворительное заведение. – Стриптиз-клуб, – соглашалась Катя. – Мне плевать на вашу программу, пригласите сюда менеджера. Немедленно! Она старалась вести себя так, как ведет себя в подобных ситуациях прославленный полковник Гущин. Но его не было с ней. А она, увы, не имела той харизмы и того напора, какими обладал полковник. И поэтому она просто гневно требовала, топала ногой и дергала Мещерского за рукав каждый раз, когда тот извлекал кредитку и пытался заплатить за нее, чтобы покончить со всем этим «недоразумением на входе». И все же Катя добилась своего. А то! Где наша не пропадала? Охранники устали ругаться и позвали наконец менеджера. Тот прибежал, выслушал, мигнул и пригласил их в клуб – не на пороге же такие дела обсуждать. И они «узрели бурлеск». А затем пошли номера у шеста. А джаз – фонограмма из золотого века – все гремел, только теперь это была песенка Battle of Jariсho. – Она не явилась на работу. – Менеджер развел руками. – И на звонки не отвечает. Послала нас. И мы ее уволили. Жаль, конечно, номер – она была интересной девочкой, эта Изи, и привлекала клиентов. Но что же делать, если она такая прогульщица? – А когда она должна была выступать и не явилась? – спросила Катя. – В воскресенье. У нее выступления всю ночь до утра. Сорвала нам программу. Пришлось срочно замену искать. А девочки этого не любят. Они же не проститутки, они артистки. Пусть это и стриптиз. И сегодня она тоже не явилась работать. И администрация ее заочно уволила. Так что по поводу Изи Фрияпонг теперь не к нам. – Где она живет, не знаете? – Понятия не имею. Она приезжала на машине откуда из-за города. И клиентов, ну, которые к ней подкатывали после программы, никогда в свою тачку не сажала. Мы этого вообще здесь в клубе не поощряем. У нас не бордель и не дом свиданий. Это увеселительное заведение. – Поздно уже, – объявил Мещерский, когда они сели в машину и смотрели на переливающуюся неоном вывеску ночного клуба на Ленинградском проспекте. – День какой сегодня – начали в музее, закончили стриптизом. – Надо искать эту девицу. Пусть Миронов этим займется. – Катя чувствовала усталость и разочарование. Ниточка раз – и оборвалась… Впрочем, она и не ждала, что все сложится слишком уж гладко. – Сейчас отвезу тебя домой. – Мещерский вырулил с парковки клуба. – Сережа, я тебя еще у кафе на кампусе спрашивала: о чем это вы говорили с этим парнем поразительным? С Ахиллом? – Ты же слышала наш разговор. – И не поняла. Что-то про джу-джу… Я вспомнила, кто мне впервые об этом сказал – Серафима Крыжовникова. «Магия джу-джу»… это насчет двойственности экспонатов выставки. Что такое джу-джу? – Культ в Западной Африке. В который не посвящают чужих. – Типа вуду, что ли? – Говорят, что хуже намного. – А ты на суахили слово произнес – мганга. «Идет великий мганга», как в старом фильме. – Мганга – это врачеватель. Я тогда сказал Ахиллу – «фельдшер» на суахили. Есть и другое значение – колдун, знахарь, врачеватель. – Как джу-джу? – Нет. Это разные вещи, Катя. – Но это колдуны. – И колдуны в Африке разные. – Сереженька, а ты не все мне сказал. – То есть? – Ну, судя по той вашей беседе с Ахиллом. Вы… вы в какой-то момент стали похожи на заговорщиков. Вам понятно, о чем вы толкуете, а мне – нет. – Катя, я не совсем тебя понимаю. – Знаешь, я сама еще не очень понимаю. Это как ускользающая нереальность… Надо только форму отыскать, в которую ее облечь. Отыскать точные слова. – Что ты хочешь знать? Спрашивай. – Насчет того типа из тридцать второго года – Вилли Сибрука. Ты и о нем мне не все рассказал. – А что тебя интересует по поводу Вилли Сибрука? – О чем была его книга? Та, что вызвала такой скандал. – «Путями джунглей»? О его путешествии по дебрям Западной Африки. Об опыте, полученном в качестве этнографа, путешественника. И да – как оккультиста тоже. – И про магию джу-джу там что-то написано? – Ну, нет, он прямо этот культ так не называл тогда. Но из контекста ясно, что он попал к людям, которые практиковали культ джу-джу и поклонялись демонам леса. – Расскажи мне про этот африканский культ, что знаешь. – Все очень смутно, о чем в интернете болтают. Точно никто не знает. Есть несколько роликов на «Ютьюбе». Вполне невинных внешне. Самый известный заговор – на деньги, на богатство. Про вуду больше известно. И Сибрук вуду активно изучал. Возможно, он и на Золотой Берег тогда приехал, чтобы изучить джу-джу как вуду. И он, вполне вероятно, кое-что разузнал. Сейчас о культе известно, что джу-джу – это в буквальном смысле – «бросок» или «дар», а точнее – передача дара. Колдуны дарят друг другу или выбранному человеку какой-то магический объект. Эту вещь нельзя просто бросить или оставить. Она всегда предусматривает владение или передачу. Ну, это и в других колдовских практиках есть – дар колдуна. Но в джу-джу – это основа. Якобы именно в момент передачи магического объекта высвобождается вся энергия джу-джу. Высвобождаются злые силы, которые могут быть использованы по-разному. Для убийства в основном. Почти никогда для врачевания, лечения – для мести, убийства, смерти. – Сибрук подарил твоему прадеду Мещерскому тот артефакт. Черную голову? – Да, подарил. – Вот так просто – в благодарность за лечение? – Катя, чего ты от меня добиваешься? – Ничего. Я спрашиваю. Ты и правда так думаешь? Что это был просто подарок от известного сатаниста? – Может, Сибрук хотел посмотреть, что из этого выйдет. Каковы будут последствия. Таким способом он хотел для себя что-то понять – укрепиться или разочароваться в своей вере. В те вещи, в которые он верил. Или не верил. Если считать его просто шарлатаном и скандальным журналистом. – Что еще там, в этой книге «Путями джунглей»? Он описал этот эпизод с Мещерским? – Нет. – А что он там написал? Какой опыт он получил у лесных племен? – Опыт каннибализма. Катя смотрела на Мещерского. – Он описал, как стал участником одного тайного ритуала, где в ритуальных целях колдун и члены тайного культа совершили акт людоедства. Он подробно описал свои впечатления. Впечатления белого… Вкус мяса… каково это было на вкус. Поэтому эта книга вызвала такой дикий скандал. Его в Америке упекли в сумасшедший дом. Правда, не за книгу. – А за что? – Пережитое так сильно сказалось на психике Сибрука, ну то, что он стал людоедом… что он… потом не мог удержаться. Официально было установлено – есть полицейские материалы об этом, что он крал в госпиталях Нью-Йорка части человеческих тел у покойников, которых… ну, которых не сразу хоронили, потому что не было родственников или средств на похороны. Полиция считала, что Сибрук крал части человеческих тел именно из-за своей патологической склонности к людоедству. Но дело в том, что в джу-джу части тел – это всегда сильнейший магический артефакт для магических обрядов. Это и сейчас распространено в Африке, немало есть случаев похищения частей тел у покойников, причем это не похоже на кражу органов. Есть целый список, что пригодно для магии джу-джу. Особенно ценны части тел альбиносов – по всей Африке сейчас целая серия убийств таких несчастных. Ценны так же части тел самоубийц. И… белых, европейцев. Учитывая все это – все, что так живуче даже в наше время, можно предположить, что тогда Сибрук, практикуя джу-джу, был не просто людоедом-маньяком с больной психикой, а использовал краденые части тел для магических ритуалов, которые… Катя, что ты на меня так смотришь?! Ускользающая нереальность… – Катя, кому ты звонишь? Сейчас час ночи! – Алло, Володя, это я… простите, что так поздно. Дело не терпит отлагательств. Слушайте меня внимательно и пока ни о чем не спрашивайте, просто слушайте меня. Необходимо проверить, были ли еще где-то в области или в Москве случаи похищения частей тел, подобные тому, что произошло в солнечногорском морге. Помните? Необходимо срочно это проверить! – Катя, что случилось? – спросил старший лейтенант Миронов, и голос его не был сонным. – Открываются некие новые обстоятельства в наших делах, как мне кажется. Проверьте, пожалуйста. Сделайте так, как я прошу. – Хорошо, проверю. Запрошу сейчас базу данных – я сегодня на сутках дежурю. Узнаю, как вы просите. Катя бессильно уронила руку, в которой был зажат мобильный, на колени. Она ощущала, как к горлу ее подкатывает тошнота. Глава 16 «Оспопрививание» Золотой Берег. Западная Африка Май. 1932 г. День вакцинации населения подкрался как-то незаметно – Сергей Мещерский вечером лишь глянул на календарь и начал спешно собираться. И вот на рассвете они с Бенни Фитцроем покинули лагерь лесозаготовок и в сопровождении двух носильщиков, нагруженных саквояжами с медицинскими инструментами и лекарствами, двинулись в путь в деревню народа ашанти, лежащую на юге, на расчищенной под плантации равнине, что заняла место древнего дождевого девственного леса. Бенни не просто составил компанию Мещерскому в этом путешествии, но имел четкую цель – договориться с племенными вождями о наеме новых рабочих на лесозаготовки взамен сбежавших. Они шли по просеке все утро, и местность менялась прямо на их глазах – лес остался позади, потянулась сплошная вырубка с пнями от больших деревьев, где уже выжигали нижний ярус джунглей с помощью направленного огня. Пепел поднимался в воздух от малейшего дуновения ветра, и в горле першило. Но зеленый ковер растительности затягивал выжженные поляны на удивление быстро. Лес не хотел сдаваться, искал пути выживания. Но их с каждым шагом в направлении деревни становилось все меньше – вот открылись плантации с саженцами какао-бобов. Мещерский оглядывал молодые побеги, что смотрелись сейчас так жалко и беззащитно, и думал, как через десять лет здесь все же снова вырастут деревья – пусть эти самые какао-бобы, но это ведь тоже флора. Или нет? Это лишь плантации, коммерческая собственность. Это шоколад… шоколад на корню.