– Ну, я не знаю… что-то… Я вот подумала, Володя… Те гематомы у Афии и у Полозовой со станции. Эта Полозова мне покоя не дает. Она вообще вроде как совсем не из этой оперы. Но! – Катя снова подбирала слова, словно лестницу для себя мастерила, чтобы куда-то взойти, вскарабкаться. – Но… она жертва культа джу-джу, пусть и мертвая. Убить ее и выдать это за самоубийство те, кто исповедовал этот культ, например, Изи или наш недосягаемый Ахилл, не могли. Это для них святотатство. И в сатанинских культах такого просто не может быть. Значит, ее убили… – Что, просто так? – Не просто так… Может, на ней отрабатывали какой-то особый метод убийства? – То есть? – Мне Сережа сказал про джу-джу – это означает «бросок» и еще «дар». Какой-то предмет культа, артефакт дарят… ну, я вам это говорила. Но точный перевод – это «бросок». Так вот… может, что-то бросили там, на мосту, в Полозову, так что толкнули ее на ту неукрепленную ограду? И здесь с Изи – тоже что-то бросили, так что и стекло разбилось, и челюсть ей раздробили. – А вы представляете себе, какой силы должен быть этот бросок? – Нет. – Очень большая сила нужна. И что за предмет? Мы его должны были бы найти в машине Изи. Но нет ничего. – Может, убийца его забрал? – Если бы забрал, он бы подошел к машине, а следов нет. – Да, нет следов… я вот думаю… а что, если это нечто типа бумеранга? Само вернулось потом. – Не смешите меня. Какой еще бумеранг. Мы не в Австралии во времена Буссенара. – Ну тогда эти… как там они называются – в фильмах такие штучки бросают, диски. Разные там люди Икс, мутанты… – Чакры, что ли? Так у них края, как бритва. Чакра застряла бы в теле жертвы намертво. И потом, это все только в фильмах. Это киношные понты. Мутанты… До чего мы скоро дойдем? – Вам с вашими любимыми видеоиграми лучше знать, – сухо отрезала Катя. Она обиделась, потому что ее умозаключения высмеяли. – Так мы едем в дачный поселок? И, приехав в «Меридиан», она окончательно убедилась, что уж точно это не их с Мироновым день. Зарядил частый осенний противный дождь. А в такую погоду никаких дачников, увы… Они долго, нудно, тщетно объезжали дачные улицы, мечтая встретить хоть какую-то живую душу. Никого. – Без толку все, – сказала Катя. – Сезон закончен. Домработницу тут весной надо искать. – Магазин еще работает здешний. – Миронов посмотрел на часы. – Заглянем туда – и домой. В непогоду быстро смеркалось. И покупателей в магазине было шаром покати. Пожилая одинокая продавщица грустно смотрела маленький телевизор под потолком. – Полиция? Ну как, нашли убийцу Афии? Ох, бедняжка, как же ее нам всем жалко. Такой славный человек, такой добрый! Я и маму ее хорошо знала. Я здесь уже двенадцать лет торгую в поселке. Такая семья была – интеллигентная, вежливая, обходительная. Одно слово – ученые! – Мы ищем одну женщину. Она предположительно из Средней Азии и работала у Афии помощницей по хозяйству. И сюда приезжала, в поселок, – объявил Миронов. – В поселок? Зачем? – удивленно спросила продавщица. – Вроде поссорились они из-за денег или из-за чего-то еще. – Быть такого не может. Чего им ссориться? Они люди хорошие. – А вы что-то знаете про эту помощницу Афии? – быстро спросила Катя. – Конечно, знаю. – Пожилая продавщица удивленно моргала. – Я же ее сама порекомендовала Афие! Катя без сил оперлась на витрину. Вот так… Удача – она тоже может обухом по голове… – Кто она такая? Где живет? – воскликнул Миронов. И он не верил ушам своим. – Она у моей соседки, то есть у ее дочери убирается. Дочка обеспеченная, у нее муж в какой-то фирме, они дом свой имеют – коттедж в Химках. Хвалили ее очень. Афия как-то пришла сюда в магазин усталая, жаловалась – на работе кручусь, дома бардак и на даче черт ногу сломит. Я ей и говорю – есть хорошая женщина, у моих знакомых убирается. Сейчас же все по рекомендации прислугу ищут. Кого-то с улицы в дом ведь не впустишь. Я спросила у соседки, та у дочери. Они мне телефон дали этой женщины. Я его дала Афие. – Когда? – Летом еще. В августе. – А как имя этой домработницы? – Ой, я забыла, восточное такое. Зулейка… – Какой адрес у вашей соседки? – Как у меня… погодите, у меня же тот телефон сохранился в записной книжке. Сейчас найду вам. – Продавщица полезла в свою сумку. – Вот она, книжица моя. А вот и телефоны на буквы «д». Тут даже два! Я вспомнила – эта женщина не любит, чтобы ей на мобильный звонили, деньги ее тратили. Она в какой-то фирме убирается – там есть телефоны, так что она просит, чтобы звонили туда – на фирму днем и с ней договаривались. Миронов записал для себя оба телефона. Они горячо поблагодарили продавщицу. Миронов едва не расцеловал ее. Плюхнулись в машину Кати и… Миронов смотрел на клочок бумаги с номерами. И внезапно он выхватил свой смартфон. Лихорадочно пролистал список контактов и… – Этот телефон… черт… – Что? – Катя не понимала искренне. – Знаете, что это за номер? Это же… Ах ты, зараза… все же как на ладони было! Это же номер ресепшена гостевого дома на Бутырских выселках! Катя, гоните туда что есть духа! И они погнали. А дождь уже хлестал что есть силы. И сумерки сгущались над Солнечногорском. – Либо менеджер это, либо та уборщица, с которой я разговаривал – Динара. – Миронов был как на иголках. – Все, сворачивайте. Вон они, выселки, вон пруд, а вон и гостевой дом. – Нет, я не убираюсь в частных домах, – гордо ответила им менеджер-хостес, та самая, с которой они разговаривали сразу после ЧП на станции. – Это Динара у нас подрабатывает. Да, это ее мобильный номер. – А где она сейчас? – Только что ушла. Ее смена закончилась. – Где она живет? – На Спортивной, только она могла на электричку пойти до Москвы. У нее же клиенты все там, в Москве. – То есть на станцию? – уточнила Катя. – Да. – А она тем же путем ходит, что и Полозова? – спросил Миронов. – Ну, вы же сами местный – других путей здесь нет. Либо автобус ждать до станции, либо пешком через дворы и частный сектор. И тот мост чертов. Там, кстати, ограду сделали новую. – Когда точно она ушла? – Четверть часа назад, только что перед вами. А что такое? Зачем вам Динара понадобилась? – Нам надо срочно с ней побеседовать. – Миронов уже тянул Катю к машине. – Слушайте, нам придется разделиться. Раз она и так, и так могла – и на автобус, и пешком. Далеко она все равно не ушла. Я пойду дворами к станции, может, догоню ее. А вы езжайте по дороге до автобусной остановки. Вдруг она стоит, автобуса ждет. – Володя, сначала просто позвоните ей и узнайте, где она точно. Он набрал номер Динары. «Абонент временно недоступен». – Здесь прием плохой. Ладно, я еще потом попытаюсь. И позвоню вам. – Миронов выскочил из машины под дождь. – Все, я напрямик к станции. А вы – по дороге. Увидите остановку через полкилометра. Если ее там нет, значит, просто разворачивайтесь назад. Катя кивнула. – Вы промокните до нитки. – Ничего, не сахарный. – Миронов захлопнул дверь машины. Катя смотрела, на «дворники», стирающие потоки дождевой воды с лобового стекла. Она медленно поехала по дороге, следя, чтобы рейсовый автобус не обогнал ее. Но автобусы не ходили. И машины были редки, и встречные тоже. Впереди показалась автобусная остановка. Дорожные фонари еще не включились, но сквозь пелену дождя и ранних сумерек Катя разглядела одинокую фигуру под зонтом. Она жалась под навес и пыталась отгородиться от дождя зонтом. Катя, если честно, совсем не помнила эту самую Динару из гостевого дома, они и беседовали-то с ней пять минут тогда. Но, подъехав совсем близко, она увидела, что на остановке – женщина в пальто-дутике и кроссовках. Катя остановилась на обочине и хотела уже выйти, чтобы спросить, не Динара ли перед ней, как вдруг… Слева по дороге ее машину обогнал грузовик, и в этот миг из-за железного короба остановки к женщине с зонтом метнулась фигура в темном. Все случилось так быстро! Силуэт в пелене дождя… Он появился позади женщины и с силой толкнул ее прямо на дорогу под машину! Вопль… Это закричала женщина с зонтом, когда грузовик ударил ее капотом, и она отлетела назад к остановке.