– Снова адмирал Рей? А накануне твоим мелодичным голоском так прекрасно звучало имя «Эртан»… Нет, я бы его не просто стукнула. На самое дно бы отправила, вот! А ведь поначалу был таким обходительно-вежливым, таким учтиво-услужливым… Вот же непостоянство потерянных душ! Поняв, что ничего от него не добьюсь, я глубоко вдохнула и решительно вошла в столовую. Стол был уже накрыт, на тарелках исходили паром свежайшие блюда, а вот все стулья пустовали. И вообще вся столовая пустовала. Адмирал еще не спустился. Меня бы случившаяся отсрочка даже немного порадовала, если бы в душу не закралось нехорошее предчувствие. Вот прямо очень нехорошее. – Ова-а-ар, – напрягшись, протянула я и, помедлив, неуверенно спросила: – С адмиралом все хорошо? – Прекрасно, – резко прозвучало у входа. На моей коже моментально устроили шествие полчища мурашек, волосы на голове практически зашевелились, и, с трудом сохраняя видимость спокойствия, я медленно обернулась. Очень медленно. Этим утром я вообще все делала очень медленно. Как обернулась, так и застыла, невольно приоткрыв рот. Что? Я терзалась мучениями совести ночью? Нет, по-настоящему совесть меня терзала сейчас, когда наглядные последствия моего поступка оказались прямо у меня под носом! А вместе с совестью меня терзали очень назойливые, совершенно неуместные порывы неприлично засмеяться, и мне пришлось кусать губы просто неистово, чтобы – не приведи поднебесные! – не расплыться в улыбке. Адмирал стоял, сложив руки на груди, стиснув челюсти и в упор на меня глядя. Но исходящую от него ауру мрачности и вселяемого ужаса портила одна щекотливая деталь… много деталей. Все его лицо, всю шею и кисти покрывали красные точки! Такие обычно бывают у маленьких детей, заразившихся моррянкой. У Далии не так давно младшие братья этой болезнью переболели, и ей приходилось сидеть с ними ночи напролет, чтобы они не расчесали сыпь еще больше. – Простите, – покаянно пролепетала я, все еще разрываясь между желанием обругать себя последними словами и засмеяться. Хотя обругать я себя обругала и так, причем неоднократно. Ничего не говоря, пятнистый морской демон с непроницаемым выражением лица прошествовал к столу. Сел. Глянул на меня так, что я села тоже. – Я могу попить чаю? – почти в точности повторяя недавние интонации дворецкого, осведомился он. – Мм? – непонимающе промычала я. – В чашке, кроме чая, ничего нет? – любезно пояснил свой вопрос адмирал. Я закашлялась и поспешно кивнула. Адмирал как ни в чем не бывало приступил к чаепитию, и я последовала его примеру, хотя в горло ничего не лезло. Пришлось давиться чаем и вздрагивать каждый раз, когда вилка и нож адмирала стучали по тарелке. Его же выдержка была не в пример лучше моей. Я даже не сомневалась, что вся эта сыпь невыносимо чешется, а он ничем, вот совершенно ничем этого не выдавал и вел себя так, словно ее и не было! Покончив с завтраком, адмирал отложил столовые приборы, которые тут же исчезли вместе с тарелкой, и, промокнув губы салфеткой, обратил на меня фирменный взгляд. Я знала, что он сейчас заговорит, и что разговор неизбежен, тоже знала, только вот все равно оказалась к нему не готова. О Ариера, может, ты отмотаешь для меня время и дашь хотя бы ма-а-аленькую отсрочку, а? Как и ожидалось, жителям Поднебесья нет дела до просьб каких-то там провинившихся полуундин, и мои мольбы остались неуслышанными. – Итак, – одно короткое и, казалось бы, совершенно безобидное слово моментально заставило пожелать оказаться где-нибудь подальше. – Сейчас я задам несколько вопросов, ты спокойно и внятно на них ответишь. Надеюсь, возражений нет? Возражений, естественно, не было. Я же не самоубийца какой-нибудь, чтобы сейчас ему возражать! Удовлетворившись моим поспешным коротким кивком, адмирал ровно спросил: – Ты усвоила, что чары ундин, тем более полукровок, на меня подействовать не могут? – Да, – как и просили, спокойно и внятно ответила я. – Ты действовала из желания избавить меня от, как ты считала, навязанных чувств? – Да, – это уже не так спокойно, как хотелось бы. – То есть хотела поступить правильно, считая себя виноватой? – Да. – Несмотря на то что чувствовала ко мне то же самое? – Да… – вырвалось прежде, чем я успела осмыслить вопрос. Равнодушие с лица адмирала слетело в один момент, и его губы растянулись в улыбке. Тысяча кругов глубины!!! – Вы… вы это специально! – возмущенно воскликнула я. – Я не хотела этого говорить! Вы… Лорд Рей медленно поднялся с места и, все так же улыбаясь, глядя мне в глаза, произнес: – Тогда прямо сейчас опровергни свои слова. Скажи, что я для тебя – морской демон и адмирал королевского флота, вызывающий не более чем уважение или страх. Скажи – и я продолжу выполнять обещание, защищая тебя и помогая. Скажи – и я никогда и ничем не напомню о сегодняшнем разговоре и о том, что случилось вчера. Тоже привстав, я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Горло сжало спазмом, сердце протестующе забилось, и я вдруг осознала, что даже под угрозой виселицы не смогла бы сейчас повторить такие слова. Потому что они неправильные, бессовестно обманчивые и не имеющие никакого отношения к реальности! Нет… Какое-никакое отношение все-таки имеющие. Того факта, что передо мной адмирал и морской демон, никто не отменял. Всего одно мгновение, и он оказался около меня, приподнял за подбородок, вынуждая смотреть в глаза, и мягко проговорил: – Ты удивительная, Фрида. За свою жизнь я встречал разных личностей, некоторых из которых теперь имею честь называть друзьями. Их немного, но я твердо знаю, что они не способны на предательство и подлость, они не лишены недостатков, но честны и никогда не пойдут против совести. Все они – мужчины. Долгое время я считал, что женщины просто по-другому устроены, и свыкся с мыслью, что не встречу среди них абсолютно чистую, не замутненную алчностью и завистью душу. Но все же встретил. – Пожалуйста, не говорите так… – взмолилась я, отрицательно замотав головой. – Я вовсе не такая хорошая, какой вы меня считаете, у меня тоже куча недостатков и… Ну почему он произносит такие слова? Почему смотрит так, что мне хочется не то спрятаться, не то прильнуть к нему, молча прося обнять? И это после того, как я подлила ему зелье, разозлила, довела до… почти до моррянки! Неожиданно адмирал взял меня за руку, стремительно увлек за собой и, опустившись в кресло, посадил к себе на колени. Я попыталась было вырваться, но он не позволил, обняв за талию и удержав. – Ты дорога мне, – произнес он. – Не как подопечная. Сам не понимаю, когда и как это случилось, но ты по-настоящему дорога мне, Фрида. Я медленно вдохнула ставший вдруг колючим воздух, борясь с нахлынувшей волной. Наученная долгими годами, проведенными в трущобах, видя жизнь в самом неприглядном ее свете, я не верила в быстро зарождающуюся любовь. Мне всегда казалось, что ее подменяют банальным влечением, страстью, даже влюбленностью, поэтому скажи адмирал сейчас, что полюбил меня, я бы не сумела в это поверить. Но это его «дорога»… Как бы немыслимо, невероятно это ни звучало, в такое поверить было легче. – Что тебя смущает, Фрида? Моя принадлежность к морским демонам, разница положений, мнение окружающих? «Все!» – хотелось крикнуть мне. Поднебесные, да мы не просто из разных миров – из разных вселенных, которые ни при каких условиях, никогда не должны были пересечься! Но вот почему-то вдруг пересеклись… – И то, и другое, и третье, – честно признала я, гипнотизируя взглядом пуговичку его рубашки. – А еще… романтические отношения в Морском корпусе запрещены, вы сами говорили, – добавила, посчитав этот аргумент очень важным, и, чтобы уж совсем прибавить ему значимости, подытожила любимым: – Вот. – Хоть ты незаконнорожденная, но все же леди, продолжательница древнего рода, единственная вступившая в силу наследница особой крови, которая сейчас играет огромную роль не только для нашего королевства, – выдвинул ответные аргументы лорд Рей. – Твоя родная бабушка, как и мать, занимает высокое положение в обществе, к которому ты и сама вскоре станешь причастна. По-моему, более чем достойная партия для какого-то там адмирала, как считаешь? Я негромко фыркнула, сдерживая невольный, наполовину нервный смешок. Ну да, действительно! Куда до великой и прекрасной меня какому-то там адмиралу… – Вот ты и улыбаешься, – заметил «какой-то там». – Хочу, чтобы ты понимала: я говорю ровно то, что думаю. И не жду от тебя никакого ответа – все, что требовалось, ты уже не сказала. Он не ждал… А мне внезапно захотелось ответить, очень. Сказать, как переворачивается все внутри, как одновременно тянет и ликовать, и плакать, и смеяться. Как трудно поверить в то, что я чем-то могла заслужить такое нежданное, совершенно немыслимое счастье. Но, не находя подходящих слов и сил их произнести, я несмело, очень робко опустила голову адмиралу на плечо. Тут же услышала короткий выдох и ощутила мягкое прикосновение к затылку, откуда по всему телу побежала россыпь мурашек. – Кхм, – неожиданно прозвучало покашливание, бессовестно нарушившее все очарование момента. – Дико извиняюсь, что прерываю столь восхитительную сцену, но карета подана. Хозяин, покорнейше прошу прощения, но вынужден уточнить: вы тоже поедете? Или не выйдете из дома из-за… э-э-э… кхм-кхм… некоторых неприятностей с вашей кожей? В столовой воцарилась тишина. И в этой тишине прямо у меня под ухом вдруг прозвучало такое красноречивое, такое выразительное почесывание. Я уронила лицо в ладони и беззвучно затряслась. Воздух тоже как-то подозрительно завибрировал, намекая, что нематериального Овара обуял тот же приступ, что и меня. И тут вслед за почесыванием прозвучало вкрадчиво-угрожающее уточнение чешущегося морского демона: – В чистилище захотел? Воздух еще немного поколебался, после чего прозвучал покаянный, полный явно сдерживаемого смеха голос: – Еще раз покорнейше прошу прощения, хозяин. Так что, вы все же поедете? Адмирал выразительно хмыкнул, оценив умение дворецкого заговаривать зубы, и, немного помолчав, ответил: – Не стоит давать повод для сплетен. Сегодня любительница надругаться над изумительным вином прекрасно справится без меня. Глава 16 Вместо того чтобы наслаждаться удобством красивой кареты, я воспринимала ее как тюремщика, провожающего меня на казнь. Адмирал остался дома дожидаться того момента, когда исчезнут последствия действий «любительницы надругаться над вином». Поднебесные, как же мне было за это стыдно! Вот честное слово, стыдно! Я ведь не знала, что от таких мелких и, на первый взгляд, незначительных побочных эффектов невозможно избавиться! Узнала только с полчаса назад, когда Овар соизволил просветить меня на этот счет. Оказалось, что всякие аллергические реакции после любовных зелий являются результатом индивидуальной непереносимости организма, не имеющей отношения к магии. А раз они не имеют отношения к магии, значит, и магическому лечению не подлежат. Перед тем как я уехала, Фэкс притащил в столовую миску с каким-то сильно пахнущим отваром и предложил сделать адмиралу примочки. – Я в детстве тоже моррянкой переболел, – сообщил как всегда угрюмый гнолл. – Вы не бойтесь, такое варево мне еще тетка делала. Щупальца пучеглазки и гусиный помет всегда от этой хвори помогают. Хорошо, что я стояла в дверях и успела поспешно отвернуться, скрыв совершенно бессовестную улыбку, грозящую вновь перейти в безудержный смех. Вернувшись к этой сцене сейчас, я немного отвлеклась и, как ни странно, успокоилась. Мысль о том, что придется некоторое время пожить с родственничками, конечно, заставляла нервничать, но все же не так, как перед прошлым моим визитом в их дом. Да и в сравнении с событиями минувших суток все прочее казалось почти что пустяком.