– Он исправен, – попыталась возразить я. – Просто… По правде говоря, весомых аргументов не нашлось. Не могла же я сказать, что до сих пор страдаю от привычки нещадно экономить и берегу каждую копейку. Когда в твоей жизни случаются моменты, о которых хочется забыть, когда лучшим лакомством становится кусок черного хлеба, не так просто себя перебороть. Глубоко внутри всегда сидит опасение, что это может повториться. Судя по всему, внятного ответа от меня и не ждали. Крепко сжав шаромаг, будто желая превратить его в лепешку, капитан прошептал несколько рваных фраз. За стеклом заклубился синий туман, постепенно сменившийся множеством мелких искорок. Затем все исчезло, а еще – исчезла та самая трещинка. И теперь мой шаромаг выглядел совсем новеньким, даже чуть-чуть поблескивал. Поблагодарив, я осторожно отправила его обратно в сумку, попрощалась и отправилась к себе. Коридоры этим вечером пустовали и, утопая в полумраке, выглядели жутковато. Впрочем, наверное, мне так казалось из-за утреннего визита в следственный отдел, после которого было сложно смотреть на что-либо позитивно. Идя по переходу в общежитие, я внезапно вспомнила, что так и не надела подаренный адмиралом кулон. Он все еще лежал в кармашке пальто, которое сейчас находилось в комнате. – Вот ши, – пробормотала я, ускорившись. Не то чтобы всерьез опасалась, что в стенах родного корпуса со мной может что-нибудь случиться, но все-таки было тревожно. Еще и глубинная записка наложила свой отпечаток. Как бы я ни старалась о ней не думать, она то и дело пробиралась в мысли. Впервые за время службы я чувствовала себя незащищенной. Не беззащитной – именно незащищенной, чего в этой крепости никогда за собой не наблюдала. Ведь даже Дымок здесь слабее, чем обычно! Вместо привычных опасений воспоминание о привязанной ко мне душе неожиданно согрело. Тут же вспомнились и наш разговор с адмиралом, и его теплый взгляд, и каждое произнесенное слово… Какая же я дура! Да что мне может угрожать в корпусе, когда здесь находится сам Эртан Рей? Благополучно добравшись до комнаты, остаток вечера я потратила на сборы. Отправляться в трехдневный рейд было уже не впервой, но легкое волнение все равно присутствовало. До сих пор испытывала смесь благоговения и восторга, поднимаясь на борт нашего «Летящего»! За сборами и душем я совсем забыла об ужине и на него отправилась одной из последних. Перед этим повесила на шею кулон, спрятав его под одеждой. Пока снова шла по многочисленным коридорам и поднималась по ведущей в башню лестнице, не могла отделаться от навязчивых неприятных ощущений. Умом понимала, что вокруг меня нет ничего страшного, но сердце отчего-то было не на месте. А на полпути к обеденному залу и вовсе стало казаться, что за мной кто-то следит. Паранойя, не иначе! Может, я и ундина особых кровей, но это вовсе не значит, что вокруг меня вращается весь мир и всем есть до меня дело. Если дергаться от каждого шороха, так и с ума сойти недолго… Глава 5 Уже ночью на море разразился шторм. Непогода так бушевала, что над запланированным рейдом повис большой и жирный вопросительный знак. Ветер свистел в каминных трубах, швырял в окна охапки колючего снега и поднимал невероятного размера волны. Последние ударялись о подножие скалы, разлетались на тысячи брызг и порождали шум, сравнимый с раскатами грома. Именно этот шум и разбудил меня ни свет ни заря, он же заставил выползти из теплой постельки и посмотреть в окно. Увиденное оптимизма не внушало. Захотелось немедленно закутаться в одеяло и не казать на поверхность носу до тех пор, пока все это безобразие не прекратится. Но ловцы потерянных душ – это же не просто форма и военно-морская выправка! Ловцы – это отвага, решимость, умение не отступать перед трудностями! И самоотверженная глупость, если учесть, что рейд все-таки не отменили. Обсуждение шло прямо за завтраком, где собрались и рядовые ловцы, и капитаны, и адмирал Рей. Ну и кадеты, в данном случае – без права голоса. Капитан Диатей, отряду которого сегодня также предстояло выходить в море, напомнил, что по уставу ненастья не являются поводом для отмены рейда, и упомянул, что, по прогнозу, шторм уляжется уже после обеда. Так что как бы ни хотелось остаться в теплом помещении, вскоре я в окружении таких же бедолаг топала к полигону. Там уже стояли оседланные грифоны, рассевшись по которым, мы полетели к пристани. Даже несмотря на шторм, адмирал с нами не отправился. Он остался на суше, и я подозревала, что это связано не только с делами, требующими его присутствия в корпусе, но и с проводимым расследованием. Рейд с самого начала отличался от предыдущего. Если в прошлом кадеты лишь наблюдали и помогали в меру своих скромных сил, то сейчас от нас требовалось работать на уровне настоящих ловцов. Я носилась как испуганная рыба, стараясь не отставать от Косички – своего неизменного личного куратора, и ничем не уступать остальным. Несмотря на подсобляющие потерянные души, привязанные к кораблю, сегодня мы все выполняли обычную командную работу. Поднимали паруса, следили за направлением ветра, подтягивали канаты и одновременно наблюдали за горизонтом. Хотя капитан Вагхан и обеспечивал кораблю защиту, сравниться по силе с той, что устанавливал адмирал, она не могла. «Летящий» знатно потряхивало, через борт переливалась морская вода, отчего палуба быстро покрылась белым соляным налетом. Когда мы приблизились к барьеру, все заняли свои позиции. Я оказалась стоящей почти на самой корме, рядом с Косичкой, и приготовилась. Всего секунда – и барьер остался позади. Нас выбросило в открытое, кишащее потерянными душами море. Море, которое неистовствовало, показывало дурной нрав и совсем не радовалось наведавшимся к нему гостям. Потерянные души не заставили себя ждать, напомнив, что теперь их мгновенное появление считается нормой. Правда, было их всего четыре, так что справились мы без особого труда. Но не прошло и часа, как объявилась еще парочка – уже посильнее. С ними пришлось повозиться: общими усилиями сплести сложную сеть, а затем долго и упорно пытаться поймать этих вертких и крайне злобных созданий. После наступило временное затишье. Даже море немного успокоилось, как и предсказывал капитан Диатей. Пользуясь возможностью передохнуть, я отошла подальше от остальных, положила руки на борт и, глядя на волнующуюся темно-синюю воду, шумно выдохнула. То еще выдалось утро… Что-то странное, медленно движущееся под толщей воды я заметила еще до того, как раздались крики. Сначала это был размытый силуэт, который я списала на разыгравшееся воображение. Но совсем скоро стали различимы голубоватая, отливающая перламутром кожа, черные у корней и синие на концах волосы, блестящая мелкая чешуя… – Русалки! – громко выкрикнул кто-то. – За бортом – дикие русалки! Не успели звуки голоса смолкнуть, как из моря, точно дельфины, выпрыгнули девушки с рыбьими хвостами. Звонко засмеялись, игриво глядя на корабль, и снова нырнули в набежавшую волну. – Всем отойти от борта! – отдал приказ капитан Вагхан. – Магию не применять! Не так давно русалок внесли в Синюю книгу как редкий вымирающий вид, поэтому причинять им вред строго запрещалось. В древние времена на них велась охота, прозванная перламутровой лихорадкой. Чешуя русалок – очень дорогой материал. Летом у них случается что-то вроде линьки, и, если знать нужные места, можно найти ее прямо на побережье. Но некоторые, не дожидаясь лета, отлавливали русалок и сдирали чешуйки живьем – преимущественно таким варварством занимались пираты. Поэтому до сих пор между русалками и пиратами существовала особая нелюбовь. И именно пираты чаще всего становились жертвами этих с виду безобидных существ. Пока в голове, шелестя страницами, проносился мой личный мыслительный справочник, я выполнила приказ, отойдя подальше от борта. Защита защитой, но русалки и заворожить могут. Причем не важно, мужчина ты или женщина. Сам на дно прыгнешь, прямо в гостеприимно распахнутые объятия Нагхара. – Пир-р-раты, – шипели русалки, снова и снова выпрыгивая из воды. – В пяти милях отсюда пир-р-раты, впр-р-раво… Когда сказанное ими услышал капитан Вагхан, начался дурдом. Самый настоящий дурдом, переплюнувший даже суматошное утро! Скрипели покачивающиеся реи, шелестели терзаемые паруса, сходило с ума беспокойное море, смеялись и шипели русалки, и сквозь весь этот шум прорывался голос командующего капитана Вагхана. «Летящий» медленно разворачивался, борясь с шальным ветром и сопротивлением гигантских волн. Такое я видела впервые и молилась только о том, чтобы не поскользнуться на палубе и не сделать что-нибудь не то. Как правило, основная часть работы ложилась на управляющие кораблем потерянные души, но сейчас весь отряд работал с ними наравне. А вот когда «Летящий» развернулся на сто восемьдесят градусов и капитан скомандовал полный вперед, я увидела силу потерянных воочию. Паруса вздулись как наполненные воздухом легкие, палуба под ногами вздрогнула, и… стало понятно, почему наш корабль носит такое имя. Мы буквально полетели! Действительно полетели, едва касаясь кромки воды! Стая русалок все еще плыла за нами, но постепенно отстала – их голоса делались все тише, хотя после еще долго продолжали звучать в ушах. Никогда раньше я не замечала за собой расизма, но сейчас русалки как таковые были мне неприятны. Вот неприятны, и все тут. Как кошка собаке. Наверное, все из-за крови ундин. Мы же вроде как на противоположных сторонах стоим, русалки – с глубинным Нагхаром, ундины – с поднебесной Ританой. Когда обозначенные пять миль оказались пройдены, пиратами даже не запахло. Аргар посмотрел в подзорную трубу и вскоре сообщил, что никаких кораблей поблизости нет. – Проклятье, – негромко выругался капитан Вагхан. – Нашел кому поверить… – Может, это был Флинт? – предположила Агира. – Его фрегат постоянно то появляется, то исчезает… настоящий «Черный призрак». – Типун тебе на язык, баба бестолковая! – цыкнул вышедший на палубу дроу, до сего момента трусливо отсиживавшийся в трюме. – Нашла кого поминать, ящерица огненная! «Ящерица огненная» на оскорбление отреагировала моментально, и наш матрос получил по носу сгустком пламени. Ойкнул, отпрянул, открыл рот, явно намереваясь выругаться, но тут же опасливо прикусил язык. Повисла недолгая тишина. – Капитан, – нарушил ее Тэйн. – Если я правильно понимаю, мы вошли в Пентаграмму? Тишина повисла снова. Абсолютная, не нарушаемая даже плеском волн и свистом ветра – шторм незаметно затих, на что я обратила внимание только сейчас. Но какое дело до шторма, когда мы, следуя указаниям русалок, вошли в одну из самых опасных зон Сумеречного моря? Кладбище кораблей или, как его еще называли, Пентаграмма, поглотило не одну сотню судов. Все взгляды, и мой в том числе, обратились в сторону застывшего капитана Вагхана. Судя по его виду, Тэйн попал в точку. А судя по тому, что никто из нас (даже сам капитан) не заметил, как мы сюда приплыли, своими чарами русалки все-таки воспользовались. Тысяча кругов глубины! Относительно небольшой участок моря в форме пятиконечной звезды пользовался дурной славой не просто так. Не просто так здесь затонуло и столько кораблей. Это было место, где магия вела себя самым непредсказуемым образом, а любая защита с кораблей чаще всего попросту исчезала, чем пользовались и потерянные души, и глубинные твари, и даже некоторые русалки, любящие утащить моряков на дно. А еще, если верить слухам, здесь обитали чернозубые акулы. Много чернозубых акул, встреча с которыми грозила потерей конечностей, а то и жизни! «Бух!» – раздался поблизости глухой стук. Это наш женоненавистник-дроу лишился чувств. Капитан Вагхан бросил на него быстрый взгляд, затем с уверенным видом расправил плечи. Не став терять времени, он отдал приказ привязанным душам вести корабль обратно, а ловцам – занять свои позиции на случай, если атакуют потерянные. Повисло ощутимое напряжение, а когда спустя несколько минут корабль не сдвинулся с места, оно усилилось в разы. – В чем дело? – резко спросил капитан. – Наша сила не действует, – прошелестели негромкие мужские голоса. – Не можем управлять… За те самые считаные минуты утихший шторм перерос в штиль, и «Летящий» встал как вкопанный. Обычно в таких случаях его управление полностью брали на себя души, но, раз сейчас они оказались бессильны, у нас появились проблемы. И проблемы крупные. «Шлеп!» – раздался плеск волн – это очухавшийся дроу выбросил за борт свою старую швабру. – Ты зачем это сделал, плесень корабельная?! – вскинулась обиженная на него Агира. – Шоб вы, бабы, понимали, – пробубнил он. – Примета такая: шоб призвать ветер, нужно в море швабру бросить или мачту поцарапать! Сказав это, дроу незамедлительно приступил к воплощению альтернативного варианта. Пока он царапал ножом по дереву, капитан Вагхан ровно произнес: – Ветра можно не ждать, его здесь не бывает. У нас есть три варианта. Поскольку магия в Пентаграмме непостоянна, можно подождать, пока души сумеют снова взять управление. Но неизвестно, когда это случится и случится ли вообще. Второй вариант – проверить, можем ли пользоваться магией мы, и, если можем, направить ее на выход из этих вод. И вариант номер три, на случай, если не сработает второй, – садиться в шлюпки и выбираться за пределы Пентаграммы на них. Третий вариант предполагал множество нюансов и рисков, но все понимали, что другого может не остаться. Если прибегнем к нему, за «Летящим» все равно придется возвращаться, только уже с подмогой. И надо же было адмиралу не пойти с нами в рейд именно сегодня! Что-то мне подсказывало: он сумел бы в одиночку управлять кораблем даже здесь. Когда все стали проверять наличие магии, выяснилось, что она работает только у ундин и частично – у альвов. То есть у меня с Косичкой и у Сильвии с капитаном Вагханом. Потянувшаяся ко мне водная струя стала полнейшей неожиданностью – я даже не сомневалась, что окажусь бессильна! Сперва я просто не поверила своим глазам, но всеобщее внимание, тут же устремленное в мою сторону, поверить вынудило.