– Что это у тебя? – Райдон смотрел на плеер, лежащий у меня на ладони. – Как ты его так? – Да есть тут одна особа, любящая распускать руки, – сказал я с грустью. – Лет шесть меня колотила, но до сих пор ни разу ничего не ломала. – Ну, все когда-нибудь бывает в первый раз, – похлопал он меня по плечу. – И что за особа? – Кояма Шина. И пойдем уже, до церемонии осталось не так уж и много. – Просидев второй урок, мы стояли у класса, намереваясь идти в актовый зал на церемонию открытия. – Ну вот, а я так рассчитывал на плеер на церемонии. – Кояма Шина? Ты знаком с Кояма Шиной?! – А она такая знаменитость? Чего ты так удивляешься? – Черт, да она считается сильнейшим подростком Японии, самый молодой Учитель за последние лет тридцать, наверное! И ты вот так просто говоришь, что тебя шесть лет бьет Гений клана Кояма?! Что? Черт. Черт, черт, черт! – Гений клана Кояма? – переспросил я осторожно. – А ты думал! Этот клан вообще богат на гениев. Говорят, их глава – Кояма Кента – тоже стал Учителем лет в шестнадцать. Так что общественность считает, что Кояма Шина, как и ее дед, получит Виртуоза лет в тридцать. Чисто для справки, если кто не знает, Виртуоз – это высочайший ранг в боевых искусствах. Таких людей максимум пятьсот на те миллиарды, что живут в этом мире. И они, вы уж мне поверьте, настоящие монстры. Впрочем, меня сейчас занимают совсем не Шина и не ее ранги и умения. Вот только обдумывать это надо в более спокойной обстановке. Дома, например. – Мм, прикольно. Виртуоз – это круто, – ответил я задумчиво. – Слушай, это получается, что ты шесть лет знаком с Кояма Шиной?! Оп-па. Он что, только сейчас это понял? – Вообще-то я знаком с ней всю свою жизнь, – вторую, по крайней мере. – Она, если что, моя соседка. – Ты, сосед… ты… – завис парень. – Повезло же тебе, – выдохнул он. Повезло? Он что, сейчас сказал: «Повезло»?! Я покачал головой. Вот дурак человек. – Что это ты головой машешь? – Ничего, пойдем лучше, а то и вправду опоздаем. Спросив у незнакомого второкурсника дорогу в актовый зал, мы направили свои стопы на церемонию открытия. Сама церемония была стандартным мероприятием, проводимым всеми школами. По крайней мере, в средней школе именно так я встречал каждый учебный год. Всех учеников выстраивали по классам в актовом зале, а в менее обеспеченных школах – в спортзале, и заставляли выслушивать, иногда по несколько часов, нудные речи директора и учителей. Примерно во второй половине этого действа ученикам начинали выдавать более информативные вещи, касающиеся школы. Именно тогда я узнал про некий ежегодный турнир, который начнется не в начале второго триместра, а в конце первого. А потом выступили президент школьного совета и один из новичков этого года. Президент всех стращал, а новичок агитировал прилежно учиться. Напомнив всем, что участие в школьных клубах обязательно, президент сообщил, что после церемонии клубы будут устраивать презентации, которые он настоятельно рекомендует посетить. Наконец, подведя итог всему этому словоблудию, директор пожелал ученикам удачи в новом учебном году и, закончив церемонию, всех отпустил. Но, по-видимому, этот день задался целью расплавить мне мозг, и данная церемония входила в его великий план. Ибо ничем иным я не могу объяснить то, что директором этой школы оказался старик Кента. Глава клана Кояма и мой сосед. * * * – М-да… Слушай, Охаяси-кун, ты не в курсе, как зовут нашего директора? – спросил я. Только что закончилась церемония открытия, и мы с Райдоном, выйдя во внутренний двор, стояли у самого выхода. – Э-э-э… – Парень смотрел на меня удивленно-подозрительным взглядом. – Кояма Кента. Странно, что ты не знаешь этого, будучи их соседом. – Ну да, ну да. Кояма Кента, – пробормотал я задумчиво. – Я, видишь ли, даже не подозревал, что он директор Дакисюро, так что была надежда, что он мне померещился. – Надежда? – спросил удивленно брюнет. – А, не обращай внимания, у меня с семейством Кояма немного запутанные отношения. – Ясно. Ты лучше скажи, что сейчас делать будешь? Домой пойдешь или еще по школе побродим? – Да что здесь интересного-то может быть? А если что и есть, со временем все равно увидим. – Сакурай-кун, ты не забыл что вступление в школьный клуб обязательно? А сегодня как раз представления клубов. Надо бы пройтись, присмотреться. – Клубы… – Мое лицо скривилось. – И как я мог забыть? – Легкое недовольство само собой появилось в голосе. Я не был против школьных клубов, они мне были не интересны, и я их просто игнорировал. Но в Дакисюро это дело являлось обязательным и именно поэтому меня раздражало. Тем нескольким часам ежедневно, которые займет клубная деятельность, я мог бы найти более рациональное применение. – Судя по твоему лицу, ты не горишь желанием вступать куда-либо, – хмыкнув, сказал Райдон. – Есть причины? Или просто лень? – Понимаешь, не то чтобы я считал подобную затею бессмысленной, совсем наоборот, но у меня и без того есть чем заняться. Поэтому мне просто жаль тратить свое время на школьный клуб. – Хм, понимаю. В таком случае тебе надо выбрать что-нибудь… – он пощелкал пальцами, – необычное. В этой школе если и не все, то очень многие клубы принимают активное участие в соревнованиях, выставках, презентациях. В Дакисюро клубам всеми силами помогают в этом. Так что тебе надо выбрать такой, у которого просто нет возможности куда-нибудь поехать и где-нибудь выступить. Что-нибудь вроде… ну, я не знаю, клуба оккультных наук. – Да ну на фиг, неужто и такое есть? – Да откуда же мне знать, может, и есть. Это я так, для примера. Ну, или, может, найдешь клуб, где разрешено минимальное участие. В любом случае надо смотреть. – Ну что ж, тогда пойдем смотре… Прервала меня девчонка, которая, пробегая мимо, врезалась мне в плечо. От толчка ее развернуло на сто восемьдесят градусов. Остановившись, она оказалась лицом к лицу с нами. И физиономия у нее была довольно-таки удивленная. С чего бы это? Хотя прежде всего в глаза бросается не выражение ее лица, а волосы. Зеленые волосы. Острый подбородок, курносый носик, аккуратные губки, изумрудного цвета глаза – красивая, в целом, внешность. Но эта ее зеленая непотребщина на голове, собранная в два длинных хвоста, нехило раздражает глаз и отвлекает от всего остального. Но вот удивление на ее лице ушло, и на смену ему пришло раздражение. – Ты что, гаденыш, совсем страх потерял – посреди дороги стоять? Тут вообще-то люди ходят. Я поднял брови в удивлении и демонстративно огляделся. Мы с Райдоном стояли у бордюра, с правой стороны дороги. – Прошу прощения? – переспросил я. – Ты. Мешаешь. Мне. Пройти. Ты кто вообще такой? Я так офигел, что даже ответил: – Сакурай Синдзи. – Эгей, а это не ты ли тот слабак, которому Кояма с утра лекцию читала? Ну вот, начинается. Похоже, я становлюсь знаменитым. Что ж за день такой… длинный. – А с кем, собственно, имею честь… – Тебя, ничтожество, это не касается! Лучше ответь, какого ты мне ходить мешаешь? Мм, матюгнуться-то как хочется. – Какая воспитанная девушка. Что и неудивительно, с таким-то цветом волос. Кажется, мне даже удалось сбить ее с толку. – При чем здесь вообще мои волосы? – Да так, Амстердам напомнили. – Что? – с недоумением спросила она. – Ничего-ничего, это я так, о своем, о девичьем. – И подтолкнув Райдона вперед, решил закончить разговор: – Ну мы пойдем, пожалуй. Всего хорошего. Пройдя мимо нее, мы успели сделать всего пару шагов, когда зеленовласка очнулась. – А ну стоять! Я вас еще не отпускала, – услышали мы за спиной. Отпускала? Да кто она такая, чтобы разговаривать в таком тоне со мной? Резко развернувшись и почти мгновенно приблизившись к ней вплотную, я буквально прошипел ей в лицо: – Если вы, сударыня, не понимаете вежливого языка, то скажу иначе: отвали, дрянь! И удовлетворившись выражением удивления и замешательства на ее лице, вернулся к Райдону: – Пойдем уже, наконец. Посмотрим на здешние клубы. Отойдя на приличное расстояние от ошарашенной девчонки, Рай-дон спросил: