Хотя в последнее время Баффетт часто появляется в новостях, он не так уж часто инвестирует. «Проблема в том, что ко мне не приходит пятьдесят великих идей в год, – говорит он. – Можно считать везением, если появляется по крайней мере одна или две». Но когда Баффетт действительно решается на покупку – действует по-крупному. В последнем ежегодном отчете Баффетт предупреждает акционеров, что слишком большие ставки на несколько идей все-таки приносят плохой годовой доход периодически. Может это и правда, хотя до сих пор его акционерам жаловаться было не на что. 29 апреля 1985 года Кеннет Либич Из статьи. «А теперь послушай» «Наша чистая прибыль в течение года составила $613,6 миллиона, или 48,2 %. Очень символично, что приближение кометы Галлея совпало с таким процентным увеличением; ни одного из подобных явлений я больше в своей жизни не увижу». – Уоррен Э. Баффетт, пятьдесят пять лет, председатель совета директоров Berkshire Hathaway, в ежегодном отчете компании за 1985 год. Заметка редактора: на самом деле Баффетт был неправ: прибыль через тринадцать лет, в 1998 году, была немного выше – 48,3 %, хотя и без кометы Галлея. Но в своем письме 1998 года Баффетт принизил это достижение, говоря, что большая часть выручки была получена благодаря тому, что Berkshire в течение года выпускала акции для приобретения компаний (в основном NetJets и General Re), и при этом их акции продавались гораздо выше своей балансовой стоимости. Конечно, это не было случайностью, что Баффетт выпускал акции Berkshire в год, когда их цена по отношению к более важному индикатору, фактической стоимости, также была высокой. Он посчитал бы преступным продавать акции Berkshire по дешевке, если можно так выразиться. 28 апреля 1986 года Из статьи. «Стоит ли все оставлять детям?» Благодаря этой истории Уоррен Баффетт оказался на обложке Fortune в первый раз (определенно, не в последний). Тогда Баффетт был только одним из главных действующих лиц длинной статьи, которая также включала в себя много второстепенных ролей, где все – богатые люди. Так что мы просто выделили абзацы про Баффетта, включая те, с которых начиналась статья. Негативные взгляды Баффетта на передачу большого наследства детям – мнение, давно известное мне, – послужили причиной для этой истории. Конечно, недостатка в людях, пожелавших говорить на эту тему, по воспоминаниям писателя Рика Киркланда (который позже стал шеф-редактором Fortune), не было. Его статья задела читателей за живое. Как сказал председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер, увидев редактора Fortune на одной из вечеринок в Вашингтоне: «Все говорят о вашей статье». Даже сегодня, через четверть века после того, как статья была опубликована, Баффетту задают вопросы о ней – как будто, говорит он, читатели ее вырезали и сохранили. Его дочь, Сьюзи (самая старшая из троих детей Баффетта, еще у него два сына, Говард и Питер), вероятно, получает вопросы даже чаще, из-за одной истории, описанной в статье. Сьюзи говорит, что люди, которых она встречает, все еще спрашивают ее недоверчиво: «Он не дал бы тебе денег на ремонт кухни?» Баффетт считал тогда, что «несколько сотен тысяч долларов», может быть, уместно оставить детям. Даже сейчас он скорее склоняется к лагерю бережливых людей. Но с течением времени инфляция и его собственные умозаключения изменили мнение Баффетта о том, что его дети должны получить, и привели к переосмыслению – в большую сторону – тех ранних мыслей о «нескольких сотнях тысяч долларов». Долгие годы он публично не заявлял, к чему его привели размышления. Но на одном из званых ужинов в 2010 году в Нью-Йорке среди небольшой группы богатых людей Баффетт произвел фурор, впервые озвучив, что его дети получили к тому моменту и еще получат после его смерти. Он сказал, что, когда его первая жена Сьюзи умерла в 2004 году, согласно ее завещанию, каждый из трех детей получил по $10 миллионов и что в его завещании, которое он совсем недавно переписал, указано, что каждый получит еще по $15 миллионов. Для троих детей Баффетта тем не менее это в общей сложности $75 миллионов, то есть миллиОНОВ. Его же состояние, как он утверждал, приближалось к $50 миллиАРДАМ. Очевидно, он все еще верит, что не стоит оставлять детям все свое состояние. Также он не собирается передавать управление Berkshire Hathaway детям, хотя этот вопрос имеет нюансы. Считая, что член его семьи сможет лучше всего сохранить культуру компании, Баффетт надеется, что старший сын Говард сменит его на посту председателя совета директоров Berkshire, когда такая необходимость возникнет. Но активное управление компанией не будет осуществляться членами его семьи. Ко всему этому существует оговорка, связанная с филантропией. В 1999 году, задолго до смерти Сьюзен Баффетт, они с Уорреном сподвигли своих детей заняться благотворительностью, дав каждому по $10 миллионов для организации собственных фондов. Позже, в качестве дополнительного бонуса, в какой-то степени обеспеченного завещанием Сьюзи, в каждый из фондов родители отдали более чем по $100 миллионов. Потом произошло событие, которое сын миллиардера и писатель Питер Баффетт (статья о нем далее) назвал «Большим Взрывом». Это было невероятное заявление Уоррена Баффетта в 2006 году (сделанное в статье журнала Fortune), что он постепенно распределит большую часть своего состояния между пятью фондами, три из которых находятся под управлением его детей. С тех пор каждый из этих трех фондов получил огромное количество акций общей стоимостью около $400 миллионов на момент дарения. Ставки повысились 30 августа 2012 года, когда Баффетт, праздновавший свое 82-летие в тот день, заявил, что впредь удвоит количество акций, которые отдает фондам под управлением его детей. Изменение цены акций Berkshire определит цену взносов. Но легко представить, что общая сумма подарка, с самого первоначального «Большого Взрыва» и до его измененного варианта в 2012 году, достигнет $2 миллиардов на каждый фонд, а может быть, и намного больше. (Статья из Fortune, в которой раскрываются благотворительные планы Баффетта, находится далее на страницах этой книги.) Кэрол Лумис Статья начинается следующим образом: Уоррен Баффетт, которому сейчас пятьдесят шесть лет, гений, председатель и управляющий Berkshire Hathaway, невероятно успешной холдинговой компании, владеет по крайней мере $1,5 миллиарда. Но не торопитесь завидовать трем его детям. Баффетт не считает, что передавать большое богатство по наследству – это мудрое решение, он планирует отдать большую часть денег благотворительному фонду. Оплатив учебу своей дочери и двух сыновей в колледже, инвестор из Омахи довольствуется тем, что дарит им по несколько тысяч долларов на Рождество. По словам его тридцатитрехлетней дочери Сьюзан: «Если я выпишу моему отцу чек на $20, он его обналичит». Баффетт лишает своих детей состояния не потому, что они его промотают, растратят, и не потому, что они отказываются заниматься семейным бизнесом, – это традиционные причины, по которым богатые родители отказываются передавать по наследству деньги. По его словам: «Мои дети сами найдут свое место в этом мире, и они знают, я буду на их стороне, чем бы они ни решили заняться». Но Баффетт считает, что обеспечивать своих наследников «на всю жизнь запасом продовольствия только потому, что они родились в правильной семье», может вредно сказаться на них и будет антисоциальным актом. Для него идеальное количество денег, которое можно оставить детям, – «достаточно, чтобы они чувствовали, что могут заниматься чем угодно, но не столько, чтобы могли позволить себе не заниматься ничем. Для выпускника колледжа, считает Баффетт, «несколько сотен тысяч долларов» – это очень даже неплохо. «Покупайте акции только тех компаний, чья продукция нравится вам лично». Сколько стоит оставить детям? Споры относительно этого вопроса – типично американская одержимость. В основном в нашем мире традиция и закон диктуют, что дети, если только они не совершили какого-то чудовищного преступления, автоматически получают большую часть богатства своих родителей, когда те умирают. Только Британия и ее колонии (все это – страны общего права) предоставляют владельцам собственности право оставить своим детям то, что они захотят. Как говорится в середине статьи: Некоторые богатые личности спорят, что если не оставить деньги детям – это тоже может вызвать проблемы. По словам одного: «Если ребенок видит все богатство своего отца и у него вроде бы есть часть, но слишком уж маленькая, просто нельзя не думать, что в итоге у ребенка возникнет чувство обиды». Сьюзан Баффетт, которая работает в Вашингтоне секретарем-референтом редактора журнала U.S. News & World Report и замужем за адвокатом, отстаивающим общественные интересы, признает, что порой бывает довольно тяжело переносить позицию отца. «Мой отец – один из самых честных, принципиальных и хороших людей, которых я знаю, – говорит она, – и по большому счету я согласна с ним. Но это немного странно, когда ты знаешь, что большинство родителей покупают что-то для своих детей и для этого нужна лишь небольшая сумма денег – чтобы сделать ремонт на кухне, например, но не чтобы валяться на пляже шесть месяцев. Он принципиально не даст нам этих денег. Всю мою жизнь отец учил нас. Что ж, я чувствую, что выучила урок. Но в определенный момент можно и остановиться». И далее в статье: Уоррен Баффетт спорит, что большинство правообладателей должны перестать держать управление любимыми компаниями в пределах семьи; он предполагает, что текущее не семейное управление компанией Berkshire будет продолжаться и после того, как его не станет. Он допускает, что иногда наследник может быть самым подходящим кандидатом для управления компанией, но считает, что такие шансы невелики. По словам Баффетта: «Может ли кто-нибудь сказать, что лучший способ набрать чемпионскую олимпийскую команду – это выбрать сыновей и дочерей тех, кто выигрывал медали двадцать лет назад? Ставить кого-то на руководящую должность только потому, что его родитель достиг чего-то, – это сумасшедший способ конкурировать в обществе». 29 сентября 1986 года Отрывки из статьи Ричарда И. Киркланда-младшего Полный текст статьи «Стоит ли все оставлять детям?» доступен на сайте fortune.com/buffettbook. Наберите Б-А-Ф-Ф-Е-Т-Т для слияния компаний В одной из самых необычных реклам, когда-либо публиковавшихся в журнале Wall Street Journal, 56-летний Уоррен Э. Баффетт, председатель правления корпорации Berkshire Hathaway, объявил, что хочет купить бизнес стоимостью $100 миллионов или более до 31 декабря 1986 года. «У нас есть деньги, – написано в рекламе, занимающей почти всю страницу и стоящей $47 тысяч, – и мы можем действовать с невероятной скоростью. Если у вас появился хоть какой-то возможный интерес, звоните сейчас». Причина таких быстрых действий – это закон о налогах, который вступит в силу 1 января. Резкое увеличение федеральной ставки налога на доход от прироста капитала для частных инвесторов с 20 % до 28 % уже само по себе настораживает. Баффетт предупреждает, что владельцы бизнесов, возможно, будут платить около 52,5 % налога на доход от прироста капитала, если будут ждать продажи бизнеса до 31 декабря. Он вывел эту цифру, учитывая новый налог на доход от прироста капитала в 34 %, которые корпорации должны платить при продаже бизнеса, и 28 %, которые акционеры должны платить за оставшийся прирост капитала. По словам Баффетта: «У многих компаний есть причины поторопиться». Однако прежде чем вы кинетесь к своим телефонам, он предупреждает, что не любое потенциальное приобретение подойдет. Компания должна иметь «по крайней мере $10 миллионов выручки после уплаты налогов, а предпочтительно и больше», – согласно рекламе, компания должна также отличаться хорошей рентабельностью капитала, отсутствием долга или небольшим процентом использования заемного капитала и наличием хорошей системы управления. Она также должна заниматься простым бизнесом: «Если в бизнесе много технологий, мы его просто не поймем». 22 декабря 1986 года Из секции «Новостные тренды» Заметка редактора: желающих не было. Опасения по поводу индексных фьючерсов В середине октября 1987 года целую неделю на бирже продолжались жестокие торги, кульминацией которых стал Черный понедельник, девятнадцатое, когда промышленный индекс Доу – Джонса упал на 22,6 %. Причины обвала биржи попали под яростное расследование, и внимание участников сосредоточилось на роли, которую сыграл производный инструмент, индексные фьючерсы S&P, трейдинг которых был разрешен всего лишь несколько лет назад. В особенности рассматривались инвестиционные организации, следующие стратегии «страхования портфельных активов», которые много раз играли на понижение индексных фьючерсов S&P, и их действия вовлекали другие инвестиционные организации, которые делали то же самое, увеличивая панику на бирже. Итак, наступило время – и веская причина для журнала Fortune – опубликовать письмо, которое Баффетт написал несколькими годами ранее, в 1982-м, конгрессмену Джону Дингеллу-младшему, на тот момент председателю подкомитета по наблюдению и расследованию. Конгресс в том году обсуждал, стоит ли позволять Чикагской товарной бирже торговать фьючерсными контрактами, привязанными к уровню биржевых индексов. Дингелл выступал против этого плана, и, как выяснилось, Баффетт тоже. Эти двое знали друг друга немного, потому что многими годами ранее их отцы, оба конгрессмены, были друзьями, хотя Говард Баффетт (по прозвищу R-Nebraska) был архиконсервативным, а Джон Дингелл-старший (по прозвищу D-Michigan) являлся полной противоположностью. Несмотря на эту предысторию, Дингелл-младший попросил в письме Баффетта-младшего объяснить, почему он считает, что трейдинг индексными фьючерсами – это плохая идея. Баффетт закончил свое логически построенное письмо: «Нам не нужны ни люди, играющие в азартные игры с второстепенными инструментами, идентифицируемыми с биржей в нашей стране, ни брокеры, которые подстрекают их делать это». Дингелл и Баффетт оказались, конечно, на проигравшей стороне этого спора. Торговля фьючерсами S&P началась в апреле 1982 года и, вопреки кризисам, таким как кризис 1987 года, быстро стала популярной. Контракты двадцатью годами позже были заменены электронными потомками, фьючерсами S&P E-mini, которыми спекулянты, быстро ставшие королями контрактов, могли торговать в небольших количествах. Когда произошел «Молниеносный обвал» в мае 2010 года, испугав многих инвесторов, контракты E-mini послужили причиной большой части этого обвала.