17 Их проникновение в американское хранилище данных фактически осталось незамеченным, и они скопировали такое количество материалов, что их оценка стала настоящей проблемой. Им потребовались бы сотни людей с хорошим знанием английского языка, чтобы получить хотя бы первоначальные сведения и худо-бедно отделить зерна от плевел – но, к сожалению, в их распоряжении, наоборот, оставалось все меньше и меньше людей, потому как по мере обострения политического кризиса с Польшей личный состав ведомства продолжал сокращаться из-за призывов в вермахт. Леттке был встревожен, наблюдая за тем, как постепенно пустеют коридоры управления, исчезают таблички на дверях, а столовая становится все более пустой во время обеденного перерыва. Он представлял себе это совершенно иначе. Фактически работа в НСА не считалась автоматически важной для войны по той простой причине, что она была классифицирована как работа в гражданском ведомстве, а не в военном. Поэтому ему нужно доказать, что здесь он полезнее для рейха и фюрера, чем на фронте. И это будет нелегко. В последующие недели он неутомимо читал тысячи электронных писем и других документов, составлял списки, составлял докладные записки и как можно больше протокольных записей, приходил утром пораньше и дольше оставался по вечерам и даже пренебрег своей страстью. Ну, как минимум большей частью. Только однажды, не выдержав, он вытащил из своей секретной папки неиспользованную распечатку и отправился в Эрфурт, где проживала указанная в ней женщина. Но на следующее утро он снова сидел за письменным столом! Но, несмотря на все эти усилия, на его столе однажды появилась повестка. Явиться лично к большому начальнику. К тому же безотлагательно. У него еще было время зайти перед этим в туалет, куда ему срочно понадобилось, еще раз пригладить перед зеркалом волосы и проверить, как сидит галстук, – тогда можно идти. Он не произнес ни слова, когда секретарша махнула ему проходить, и его рука дрожала, когда он нажал на ручку массивной двери кабинета. Он был готов сразу услышать такие слова, как: «К сожалению, мы вынуждены…», но не был уверен, что сможет спокойно на них отреагировать. Хотелось бы надеяться. Но, открыв дверь, он увидел, что был не единственным, кого вызвал к себе А. За круглым столом переговоров уже сидели трое мужчин, которых он знал в лицо, и они смотрели на него с такими же напряженными выражениями лиц, как, наверное, и он на них. Они представились. – Добришовский. – Мёллер. – Кирст. – Леттке, – сказал он, пожимая холодные влажные руки других. – Ойген Леттке. И нет, никто из них не знал, о чем пойдет речь. Как только Леттке сел на последнее остававшееся свободным кресло, открылась другая дверь и появился начальник в своем инвалидном кресле, которым он управлял так же совершенно, как велосипедист своим велосипедом. – Господа, – произнес он, окидывая каждого из них коротким, но напряженным взглядом своих сине-зеленых глаз. – От вас это не скрылось – наше управление обескровлено. Целые коридоры опустошаются, и это именно сейчас, когда наша работа важнее для рейха, чем когда-либо. Все кивнули. Леттке тоже, исполненный осторожной надежды. Это прозвучало не как начало увольнения. – В этой ситуации, – продолжал худощавый мужчина в инвалидном кресле, – настало время положить конец преувеличенному стремлению к секретности. Вы знаете меня только как «А.», так вот: мое настоящее имя Август Адамек. Я родился в 1889 году, во время Мировой войны служил в Первой компьютерной дивизии и принимал участие в создании радиосети для портативной телефонии, особенно той части, которую поляки после войны использовали для своей собственной телефонной сети. А что касается этой штуки, вокруг которой ходит так много диких слухов, – он постучал по инвалидному креслу, – то подлинная история крайне банальна: несчастный случай на лыжной трассе в январе 1928 года. Меня предупреждали, но я не слушал. Таким образом я научился дорожить ценностью обоснованных предупреждений. Они все смотрели на него, отчасти смущенные множеством личных подробностей, которые их начальник, до сих пор овеянный тайной, раскрывал перед ними, отчасти недоумевая: к чему все это? – Теперь перейдем к вам. Этот круг здесь – вы, я, все здесь сидящие – состоит из опытных людей, которые, по всей вероятности, останутся в НСА. Людей, которым я доверяю руководить другими. Поэтому отныне вы будете тем внутренним кругом, вокруг которого я намерен организовать то, что осталось от нашего ведомства. – Он вздохнул. – Кто еще с нами останется, будет видно. Мы, конечно, сохраним нашего доброго Энгельбрехта, для телефонной службы и в качестве правой руки. Техническую службу я буду защищать зубами и когтями как можно дольше, но в долгосрочной перспективе в безопасности, наверное, только трое старших, потому что в полевых условиях потребуются именно компьютерные техники. То же самое относится к безопасности. Что касается женщин… Пожалуй, количество наборщиц программ, конечно, тоже уменьшится, если там возникнет нехватка аналитиков, чтобы справиться со всей работой. Станет пусто, ужасно пусто. Мы должны будем нести свою службу Отечеству как дом с привидениями. Он сложил руки на коленях, сосредоточенно глядя перед собой. – Теперь, раз уж мы решили беспощадно прояснить наше положение, давайте также рассмотрим положение, в котором находится рейх. В течение ближайших недель начнется война. Фюрер полон решимости разрешить конфликт в Польше с применением силы. Его высказывания последних недель и месяцев, направленные на переговорные решения, следует понимать как политическую тактику, чтобы замаскировать свои намерения и самому определить время наступления. На самом деле фюрер всегда преследовал цель присоединить бо́льшую часть территории Польши к Германии и изгнать оттуда польское население, чтобы обеспечить германскому народу столь необходимое жизненное пространство. Другими словами, он хочет не просто одержать верх над Польшей – он хочет ее уничтожить. Адамек поднял взор, по очереди окидывая их взглядом. – Все это, конечно же, чрезвычайно секретная информация. Полагаю, что это само собой разумеется? Они кивнули. Один только Добришовский произнес охрипшим голосом: «Разумеется». Леттке был не в состоянии вымолвить ни слова. Он понял, что это было не увольнение, а продвижение по службе! – Англия, – продолжал Адамек, – объявит нам войну, как только мы нападем на Польшу. По крайней мере, это тот вариант, к которому я собираюсь подготовиться. Если Гитлер окажется прав и западные державы закроют глаза на еще одну военную интервенцию, тем лучше. Но согласно всей имеющейся у нас информации – разумеется, я направил соответствующую оценку в рейхсканцелярию, – вторжение в Польшу перегнет палку. Он развернулся на месте, подъехал к продольной стенке своего кабинета и потянул за шнур, после чего позади него вниз соскользнула карта мира. – Польша не может дать отпор немецким вооруженным силам, и у нее нет географических препятствий. Так что война закончится довольно быстро, я предполагаю, задолго до Рождества. С Советским Союзом заключен пакт о ненападении с дополнительным секретным пунктом о разделе польской территории между двумя державами. Таким образом, положение на востоке вначале будет улажено, так что все силы можно будет свободно перебросить на Западный фронт. Здесь мы должны исходить из того, что Англия и Франция к тому времени уже предпримут контрмеры. Он потянулся за длинной указкой. – Франция сосредоточилась на обороне, в отношении Германии прежде всего на усовершенствовании линии Мажино, но у нее есть явные недостатки в наступательном вооружении. Следовательно, предполагая состояние войны с западными державами, Франция, по логике вещей, станет следующим противником, который также должен быть разгромлен как можно скорее. Указка двинулась вверх по Ла-Маншу. – Англия – другой, более сложный случай. С одной стороны, она защищена своим островным расположением, но, с другой стороны – изолирована. Поэтому ключевой мерой будет блокада всех английских торговых путей нашим подводным флотом. Соответствующие маршруты движения уже давно определены внешней разведкой Главного управления СД. Мы также можем внести свой вклад с помощью расшифровки телефонных разговоров, сообщений, электронных писем и тому подобного, которые мы стараемся собрать по всему миру. Адамек посмотрел на крепкого, почти лысого мужчину, сидевшего рядом с Леттке. – Это будет ваша сфера ответственности, Добришовский. Добришовский кивнул. – Решающее значение, – добавил Адамек, – при этом, конечно же, имеют защита наших технологий шифрования и взлом чужих ключей. Это уже ваша работа, Кирст, вашей же и останется. Упомянутый худощавый мужчина, пальцы которого в это время продолжали блуждать по нагрудному карману, куда он сунул пачку сигарет, тоже кивнул. – Еще одна важная цель – как можно дольше отсрочить вступление в войну Соединенных Штатов Америки. – Адамек переместил указку через Атлантику. – Министр финансов рейха, граф фон Крозиг, еще год назад предупреждал, что американская экономика переживает кризис, из которого ее не могут вывести даже действия Рузвельта, так что многие видят выход только в большой европейской войне. Американская промышленность в настоящее время задействует только четверть своих мощностей, если бы США вступили в новую большую войну, из неиспользованных резервов сформировалась бы военная промышленность беспрецедентной эффективности. Он предупреждающе постучал по карте. – Чтобы предотвратить это, первым делом нужно поддержать те голоса американской общественности, которые выступают против участия в войне. Сами американцы так или иначе склонны к изоляционизму, к тому же многие американские семьи потеряли мужей и сыновей в Мировой войне и, конечно, задаются вопросом, ради чего. Тот аргумент, что кровь американцев не должна снова проливаться в европейских войнах, скорее всего, встретит серьезную поддержку. Указка постучала по карте. – Это будет ваша сфера ответственности, Леттке. Через подставную фирму в Нью-Йорке у нас есть доступ к американской части глобальной сети, так что наш доступ к американским форумам из Германии невозможно отследить. Поскольку в США нет как таковой службы связи и регистрации, то там, в принципе, легко войти в систему как пользователь, личность не проверяется. Поэтому вы можете создать столько личностей, сколько вам необходимо, чтобы выступать в дискуссиях с достаточным перевесом. Взгляд Адамека устремился на последнего мужчину примерно тридцати пяти лет, оставшегося без задания, Мёллера, молчаливого, в очках с толстыми стеклами. – Но мы также должны принять меры предосторожности в том случае, если США все-таки вступят в войну. По опыту Мировой войны 1914–1917 годов, опасность представляют не столько американские солдаты, сколько американские заводы. Здесь важно начать. Американские заводы тоже управляются компьютерами. Если мы выведем их из строя, мы выведем из строя и производство. Это будет ваш проект, Мёллер. Он будет носить кодовое название «Летучий песок», и если возникнут проблемы с шифрованием, то Кирст вам поможет. Он оглядел присутствующих. – Еще вопросы? Леттке нерешительно поднял руку. – Вы говорили об американских форумах – это значит, что их несколько? Адамек кивнул. – Нам известно о трех крупных, сопоставимых с Немецким форумом, и о многочисленных небольших. Я предоставлю вам соответствующий список. – Ему понадобятся люди, хорошо знающие английский, – произнес Добришовский. – Их не хватает. – Да, к сожалению, – признал Адамек и посмотрел на Леттке. – Вы получите всех, кто у нас есть. Некоторые программистки тоже обладают хорошими знаниями английского языка – многие основные работы по компьютерной технике были написаны еще на английском языке, не в последнюю очередь оригинальные сочинения лорда Бэббиджа и леди Лавлейс. Пусть эти женщины тоже поработают на вас. Важно, чтобы вы контролировали сообщения: не все из них имеют опыт общения на политических форумах. Кроме того, я хочу нанять еще кого-нибудь, чтобы помочь вам проанализировать настроения американской общественности и найти правильные аргументы. – Хорошо, – сказал Леттке. Не уволили, повысили! Он один из тех, кто был в безопасности в НСА! Облегчение было настолько ошеломляющим, что он едва ли не дрожал. – Цель фюрера, – подытожил Адамек, – проста и ясна: необходимо как можно скорее разгромить Англию и упрочить власть на континенте. Испания и Италия – наши союзники, остальные будут под контролем Германии. Как только цель будет достигнута, Соединенным Штатам станет слишком поздно объявлять нам войну, потому что тогда Европа, Великий германский рейх, станет неукротимым гигантом как с точки зрения военной силы, так и с точки зрения промышленного потенциала. – Он сделал движение рукой в сторону затемненных окон. – Миллионы мужчин будут бороться там, на фронте, чтобы этого достичь. Но у современного мира есть внутренняя сторона, состоящая из компьютеров и глобальной сети, и это наше поле битвы. Надпись над нашим порталом каждый день напоминает нам: SCIENTIA POTENTIA EST, знание – это сила. Вполне возможно, то, что один из нас совершит или не совершит, будет значить больше, чем кровь миллионов солдат там, на фронте. Давайте всегда осознавать эту ответственность. 18 В мае 1939 года Хелена перешла в выпускной класс гимназии, но без Мари, потому что та ушла из гимназии после предпоследнего класса, чтобы в июне, через неделю после своего 18-летия, выйти замуж за Отто. Хелена была свидетельницей на свадьбе, и, когда регистратор обратился к ней со словами: «Поставьте, пожалуйста, здесь свою подпись, фройляйн Боденкамп», она впервые по-настоящему осознала, что теперь она действительно стала взрослой и у нее впереди целая жизнь. Жизнь, что делать с которой она не знала до сих пор. Из приветственной речи регистратора она не расслышала практически ничего, только как он вручил молодоженам экземпляр книги Гитлера «Моя борьба», которую назвал «библией национал-социализма». Хелена заметила, как Мари с трудом не поморщилась от этих слов. Затем в церкви стало очень торжественно, совсем не так, как до этого на репетициях. Неф был полон людей. Казалось, собралась вся деревня, к тому же и у Мари, и у Отто было довольно много родственников, и потому поздравлениям не было конца. Многие мужчины пришли в форме; они образовали живой коридор и приветствовали молодоженов поднятыми руками, когда Мари и Отто выходили из церкви. Позднее, на свадебном ужине, Хелена чувствовала себя одинокой и потерянной. Она ведь никого не знала, а Мари была слишком занята, чтобы они смогли обменяться друг с другом больше чем парой слов. Так что она немного побеседовала с другим свидетелем, другом Отто по имени Фридер, у которого были забавные оттопыренные уши. Впрочем, общаться с ним было далеко не так забавно; он был довольно неразговорчив и, пожалуй, даже немного закомплексован. Сама еда оказалась на удивление изобильной. Здесь было все – это преимущество того, что праздник устраивают две крестьянские фермы, шепнул ей Отто с заговорщицкой усмешкой. В магазинах было трудно достать некоторые продукты, с тех пор как некоторые страны ввели эмбарго против Германии, они обиделись на Гитлера за то, что в марте он вернул в империю Мемельланд, а затем Чехословакию. Тем самым, как сказал отец, фюрер лишь восстанавливал исторически правильные границы, потому что Богемия и Моравия, конечно, принадлежали Германии, кроме того, людям там скоро станет лучше, чем когда-либо, и тогда вся критика стихнет. Хелена не могла судить, так ли это. Ей становилось все жутче и жутче от этого все более и более агрессивного тона в вечерних новостях.