– Нет. – Проблема в том, что их вообще нельзя купить. Ведь, как известно, владеть ими немцам запрещено, а покупка всплывет в данных банка и будет отправлено автоматическое сообщение в полицию – мы с вами хорошо знаем, как это работает, верно? Она с тревогой кивнула, но ничего не сказала, только уставилась на него как загипнотизированный кролик на змею. Уже хорошо. – Такую пачку, – с наслаждением продолжал Леттке, – нужно на что-то обменять. Например, на одолжение. Возможно, на бутылку дорогого коньяка для французского военнопленного, который работает на какой-нибудь ферме и имеет связи на родине. Возможно, на небольшое изменение данных для водителя грузовика или торгового представителя… Вот чего стоят эти презервативы. Плюс риск быть пойманным. Каково это, мы теперь вместе с вами знаем, не правда ли? – Да, – прошептала она. – Я понимаю. На самом деле все было гораздо проще: он знал кое-кого в Берлине, кто присылал ему их, заявленными как бельгийский шоколад. Но мыши-программистке не нужно знать это. Леттке остановил запись на том месте, где видно, как она прячет пачку под своей старомодной юбкой. – Возникает вопрос, что нам теперь делать, – пояснил он. – Как нам уладить эту неприятную ситуацию. Она издала дрожащий, стонущий звук и сказала: – Я могу вернуть вам пачку. Было очевидно, что она сказала это с неохотой. Леттке скрестил руки и насмешливо посмотрел на нее. – Вернуть? А содержимое полностью на месте? Она опустила глаза, смущенно покачала головой: – Нет. Он рассмеялся: – В противном случае меня это сильно удивило бы. То, что вы сделали, говорит мне о том, что у вас есть любовник, с которым вы хотите наслаждаться радостями любви, но при этом не хотите – или пока не хотите – забеременеть. Предполагаю, потому что никто не должен узнать о вашей связи, особенно ваши родители, которые, несомненно, очень надеются, что их единственная дочь выйдет замуж должным образом. Я прав? Она кивнула: – Да. Леттке уже собирался выключить монитор и закрыть шкаф, но, возможно, с психологической точки зрения было правильнее еще на некоторое время оставить на виду вещественное доказательство. Поэтому он просто обогнул письменный стол, опустился в кресло и сказал: – Предлагаю вам поступить иначе. Поскольку упомянутая пачка, как я вам только что объяснил, получена в обмен на одолжение, предлагаю вам оставить ее у себя и в свою очередь оказать одолжение мне. – К… Какое одолжение? Она сразу села прямо, казалось, вернула самообладание и была готова на все. Очевидно, ожидала худшего, но готова смириться с этим и решила не отчаиваться. Леттке поморщился. Он ненавидел, когда женщины были храбрыми. К счастью, здесь речь шла о чем-то совершенно другом. – Я хочу, – сказал он, – чтобы вы обучили меня программированию. 34 – Программированию? – повторила Хелена, у нее возникло ощущение, что ей просто снится нелепый сон. Она была готова к непристойному предложению, к требованию, которое включало бы встречу в отдаленном отеле и сексуальные действия, – в общем, к предложению услужить ему как своему второму любовнику. Леттке из тех, от кого легко можно ожидать подобное. Как бы опрятно он ни одевался, в нем всегда было что-то нечистоплотное и отвратительное. – Не так громко, – рассерженно фыркнул Леттке. – Всему коридору не обязательно это слышать. Да, программированию. При этом два условия: во-первых, вы объясняете так, чтобы мне было понятно – то есть без кулинарных рецептов, складов провизии или цветочных клумб. Хелена ошеломленно посмотрела на него. Звучало так, будто он знаком с книгой Кролль! – А, во-вторых, – добавил он, – дело останется исключительно между нами. – Но зачем? – поинтересовалась Хелена. – Вы же аналитик. Вам не нужно программировать. Леттке пренебрежительно махнул рукой. – Да-да. Но считаю, что могу стать лучшим аналитиком, если буду уметь программировать. Разделение задач по половому признаку – это же вздор. Почему мужчина не может программировать? Хелена пожала плечами. – Это данные исследований с момента изобретения… – Взять только это дело со студентами и их листовкой, – перебил ее Леттке, он, казалось, даже не слушал, что она говорит. – Идея сопоставить списки местоположений телефонов – это должно было прийти мне в голову! Звучало правдоподобно, но почему-то Хелене все равно не верилось, что причина действительно в этом. Она уже собралась переспросить, как ей пришло в голову, – она ничего не получит, если отговорит его от этой идеи, а наоборот. Тогда он придумает что-нибудь другое, и это обязательно будет чем-то более неприятным. Поэтому она просто сказала: – Да, хорошо, я могу попробовать. Только я не знаю… Как вы себе это представляете на практике? Леттке поднял брови. – У нас есть совместный проект, не так ли? Проект, требующий много обсуждений. Вы приходите сюда, а вместо обсуждений мы проводим занятия. Хелена задумалась. Странно – хотя она и не поверила, что он хочет стать лучшим аналитиком, но ей все равно казалось, что его намерения на самом деле серьезны. Как будто ему действительно хотелось научиться программировать, но у него возникли комплексы, потому что программирование считалось недостойным мужчины. – Хорошо, – сказала она. – Когда вы хотите начать? – Лучше всего прямо сейчас, – ответил Леттке, указывая на свой компьютер. – Мне бы хотелось начать с практического примера. Я поставлю задачу, а вы шаг за шагом объясните мне, как ее решаете, что и по какой причине делаете и так далее. Он встал, расчистил пространство возле компьютера и позвал ее почти что возмутительно властным жестом. Не подавать вида, подумала Хелена и молча последовала за ним. Постепенно она начала верить, что, если повезет, ей удастся легко выбраться из этого положения. Она уселась, положила все еще немного дрожащие пальцы на клавиатуру. – Но я сейчас на вашем рабочем поле, – обратила она внимание. – Мне перейти на свое? – Нет, спокойно оставайтесь на моем. Позже я хочу иметь возможность еще раз все посмотреть в спокойной обстановке. – Хорошо. – Правда, это означало, что в ее распоряжении нет схем, но с ними будет слишком сложно для начала. – Итак, поставьте задачу. Она наблюдала, как он некоторое время смотрел в пустоту, со стальным сиянием в глазах, которое вызывало у нее страх и беспокойство. – Что-нибудь с определением местонахождения, – сказал он наконец. – Это приводит меня в восторг. – Это прозвучало как бы вскользь, так, будто только что пришло ему в голову – но, с другой стороны, и нет. – Напишите запрос, который покажет, кто был вчера в Веймарском отделении Рейхсбанка между 10:30 и 11:30. Хелена помедлила, спросила: – Вам нужны имена или номера телефонов? – Что проще? – Номера телефонов. – Тогда для начала давайте их, – распорядился Леттке. Хелене пришлось притормозить себя, чтобы не взяться за дело чересчур стремительно. Это была задача, которую она обычно выполняла за считаные минуты, но теперь, когда он смотрел через ее плечо и хотел точно знать, что она делает, она начала с самого начала. Объяснила ему, как создать пустой запрос, как сохранить его, чтобы использовать позже, объяснила вслух вещи, которые обычно сами текли из-под пальцев и о которых она не задумывалась со школьных лет. Разницу между обычной программой и командой СЯЗ, например. – Что такое СЯЗ? – спросил Леттке. – Аббревиатура от «Структурированного языка запросов», – пояснила Хелена. – Его используют, просто чтобы извлечь данные из таблиц. С помощью определенных командных слов четко описывают, какие данные необходимы, а затем программа СЯЗ выполняет все остальное автоматически. Для отдельного запроса сделать это быстрее, чем написать специальную программу. – А чем отличаются действия программы? – Программа определяет, что конкретно должен сделать компьютер. Поскольку компьютер делает все, что ему прикажут, нужно быть осторожным, чтобы случайно не задать ему команды, которые повлекут за собой ошибку. Поэтому программирование – кропотливое дело. Леттке призадумался над этим.