2. Польша. Дорога. Спецназ ГРУ Ситуация была лишена контроля. Как ни старались разработчики предусмотреть все, но встречи с бандитами они не предусмотрели. Такое банальное в современном мире осложнение при просчете вариантов вообще не рассматривалось. И приходилось на месте думать и искать тот единственный выход, который сможет хотя бы задержать на некоторое время обязательное преследование и введет в заблуждение расследование, которое обязательно должно было быть. Если дорогу заблокируют польские полицейские, придется прорываться с боем. А это может существенно осложнить положение группы в дальнейшем. Значит, до появления полиции следует принимать срочные собственные меры маскировки. – Куда мы можем их спрятать? Вместе с машинами… – Через три километра будет поворот вправо. Там старая мельница. Она давно уже не работает, и даже сторожа нет. Мы там несколько раз останавливались целой колонной. Если туда машины отогнать… – предложил водитель «Форда». Свентовитов даже команду давать не стал. Бойцы группы свое дело знали и жест командира уловили сразу. Тела убитых бандитов, предварительно обыскав и забрав все документы, которые могли сгодиться и военным разведчикам, быстро забросили в кузов чужого грузовика. Совковой лопатой, притороченной к раме «Форда», натаскали с обочины грязи и пыли и засыпали пятна крови. Только днем, да и то лишь остановившись, можно было догадаться, что здесь произошла какая-то трагедия. А ночью все проедут мимо, вовсе ничего не заметив. Подобрали и стреляные гильзы, забросили их подальше в траву. Кому надо, пусть ищут. Только кто тут искать будет… Майор Веримеев, как испытанный водитель-универсал, сел за руль чужого грузовика и быстро развернулся. Спецназовцы снова загрузились в фургон «Форда», только в этот раз подполковник Свентовитов сел в кабину, чтобы наблюдать обстановку и отдавать необходимые распоряжения, если это понадобится. В микроавтобус сел капитан Лысенков. Машины тронулись и поехали вполне спокойно, никак не показывая торопливости даже в положении, когда за ними следить со стороны, кажется, было некому. И в это время, едва проехали сотню метров, сзади появился свет фар и проблесковый маяк на крыше легкового, как показалось, автомобиля. Впрочем, высота маячка давала право думать, что это даже не легковой автомобиль, а микроавтобус. Сирену, правда, слышно не было. Но включать сирену на шоссе и смысла, наверное, никакого не было – движения почти нет. Если понадобится, включить ее недолго. – Полиция? – спросил подполковник, пытаясь посмотреть в зеркало заднего вида, выставленное под взгляд водителя, а не пассажира, и оттого Валентину Александровичу смотреть в него было неудобно. – Едем спокойно, – сказал водитель «Форда», не ответив на вопрос. – Едем спокойно, – в свою очередь, сказал подполковник Свентовитов в микрофон «Подснежника». – Будут останавливать, останавливаемся все дружно. Дорога была неплохой, и ехать можно было бы даже быстрее. Однако быстрая езда всегда привлекает внимание полиции и милиции, и потому предпочитали держать скорость не низкую, но вписывающуюся в рамки международных правил. А по международным правилам, точно так же, как и по российским, если дорога не имела разделительного ограждения, то движение по ней лимитировалось скоростью 90 километров в час. Если бы разграничительное ограждение между встречными полосами стояло, то дорога считалась бы магистральной, и тогда уже можно было бы ехать со скоростью 110 километров в час. Свет фар догоняющей машины приближался. Более того, где-то позади, пока еще далеко, появился свет фар еще пары машин с точно такими же проблесковыми маячками. Положение становилось серьезным. – Внимание! – сказал подполковник в микрофон. – Всем быть готовыми к уходу в лес. Внимательно слушать мою команду. В случае конфликта огонь вести ограждающий. На поражение стрелять только в крайнем случае. Валентин Александрович посмотрел сквозь стекло в сторону от дороги. Вокруг стояли лесистые не высокие и не крутые горы. Ночь была достаточно светлой и позволяла рассмотреть окружающую природу. Уйти через такие горы было бы не сложно. Единственным тормозом мог бы стать водитель «Форда». Брать его с собой – усложнять себе жизнь. Есть, правда, другой выход. – Если что, мы уходим, ты остаешься в машине. Ты был заложником. Тебя остановили бандиты. Мы вышли из леса, перестреляли бандитов и поехали дальше. Тебя принудили ехать. Все понял? Умеешь «вертеться»? – Как пропеллер. Это я сумею… – согласился водитель. Машина с проблесковым маячком легко догнала «Форд» и сразу же обогнала и его, и идущий первым микроавтобус «Фольксваген» и на той же скорости проехала дальше. Машина была полицейская и спешила куда-то по своим делам. Две другие машины быстро нагоняли кавалькаду из двух грузовиков и микроавтобуса. Водитель «Форда» стал притормаживать. Оторвавшийся было микроавтобус, заметив увеличившуюся дистанцию, тоже сбросил скорость. – Скоро поворот. Надо этих пропустить… – объяснил водитель. – Как раз успеем. Две машины легко нагнали и обогнали кавалькаду. И в свете фар «Форда» подполковник Свентовитов сумел рассмотреть их. Это были уже не полицейские машины, а медицинские. – Где-то впереди авария, – понял ситуацию водитель. – Поворот впереди, – через «Подснежник» сообщил капитан Лысенков. – Поворот, – не слыша сообщения, но самостоятельно ориентируясь, сказал водитель. – Сбрасываем скорость. – Поворачиваем налево, – сказал подполковник в микрофон. Встречного движения на ночной дороге не было, и потому поворачивать никто не мешал. Но свернули на дорогу старую, которой никто давно не пользовался, и потому никто за ней не следил. Даже мощным грузовикам ехать здесь было нелегко. Пришлось не ехать, а ползти… * * * Большой сарай за мельницей был в крайне аварийном состоянии. С дальнего конца крыша провалилась, да и стены, казалось, могли быть свалены простым крепким ветром. Но это было даже к лучшему. Чужой грузовик загнали в этот сарай, с трудом открыв широкие ворота. Причем, чтобы распахнуть створки, их приходилось приподнимать. – «Фольксваген» за сарай, – распорядился подполковник. – Первый, я – Парик, – из салона микроавтобуса отозвался капитан Лысенков. – Здесь в машине все документы водителя. И на машину документы. На меня он не сильно похож, а вот на Сталина – я бы подумал, это его документы. Житель Ровно, кстати. Бывший наш соотечественник. Может и не знать польский в совершенстве. Микроавтобус пятнадцатиместный. Все поместимся и можем даже одного пассажира взять. – Я – Сталин, – вступил в разговор капитан Туруханов, – я готов приобрести эту машину. И в Ровно я трижды был. Правда, в раннем детстве. У мамочки там сестра жила. В гости с мамочкой ездил. Может быть, даже что-то вспомню. – Подождите, сейчас подойду, – Валентин Александрович мысленно проверил варианты. – В принципе, возражений не имею. Все думаем. Чем это нам грозит? – Опознанием, – высказался майор Веримеев. – След идет к расстрелу бандитов на дороге. – Пока их хватятся, мы уже будем в Кракове. Там машину бросим, – предложил старший лейтенант Простаков. – И никаких проблем. Если полиция остановит «Форд», могут возникнуть вопросы по поводу перевозки людей в фургоне. Здесь вопросов не возникнет. – Согласен, – решился Свентовитов. – Переодеваемся здесь. Документы у всех в кармане. Оружие в рюкзаке, но под рукой. Гражданская одежда у всех была предельно простой. Джинсы, майка или рубашка и джинсовая куртка. Самый демократичный костюм, который могут носить в любой стране. В паспортах у всех стояла туристическая виза и штамп о пересечении границы только минувшим вечером. Единственно, капитану Туруханову придется обходиться чужими документами. Ситуацию водителю «Форда» подполковник объяснил сам. Тот даже облегчение почувствовал, о чем сообщил его довольный вздох. Но водитель должен был сопроводить группу до места и передать с рук на руки другому человеку. Значит, ему в любом случае следовало ехать вместе с микроавтобусом. – Едем. Так спокойнее… «Форд» уже готов был заурчать сильным двигателем. Но подполковник не спешил. Валентин Александрович сам проверил новые документы капитана Туруханова. Фотография в самом деле показывала сходство. Правда, виза в паспорте уже заканчивалась через четыре дня. Но это было не страшно, поскольку через четыре дня капитан будет жить по другим документам. И вообще эти документы нужны только для того, чтобы добраться до Кракова. Устраиваться на месте Туруханову лучше сразу по документам, подготовленным для группы. – Едем, – последняя команда, как и полагается, была дана командиром… * * * Водителю «Форда» пришлось выделить во временное пользование один из запасных комплектов «Подснежника», который он обязательно должен снять, если его остановит полиция. Это несмотря на то, что полиция хорошо знает о существовании средств связи между водителями дальних рейсов. Практически каждая машина такими средствами оборудована, и водители предупреждают друг друга о милицейских или полицейских постах, об авариях, о появлении на дороге подозрительных машин и о всем прочем, что можно сообщить. Но, как правило, это стандартные радиостанции, похожие на милицейские или полицейские, в зависимости от страны, где проходит маршрут, и часто эти радиостанции настроены даже на полицейскую или милицейскую волну, чтобы знать, на каком участке следует сбросить скорость до того, как радар дорожного инспектора возьмет машину «на прицел». Но наличие «Подснежника» может показать существование другого рода связи, и эта связь должна привлечь внимание своей непохожестью на обычные стандарты. А группа предпочитала вообще не привлекать к себе внимания. Но связь поддерживать все же требовалось. «Форд» шел первым. Ярко-желтый, как цыпленок, «Фольксваген» следовал на небольшой дистанции от него. Легенда для спецназовцев была выработана на ходу и выглядела вполне правдоподобной. Путешествует группа друзей. Договорились, что в Польше их встретит машина. Машина встретила и везет в Краков. Какие могут быть вопросы? Вопросов возникнуть не должно. – Авария впереди, – подсказал водитель «Форда», быстро освоившись с «Подснежником», хотя и установив микрофон слишком близко ко рту, отчего в наушниках гуляло легкое эхо. – Там полно полиции и медицинские машины. С двух сторон подъехали. Останавливать, скорее всего, не будут. Попросят взять левее и пропустят. Красный свет стоп-сигналов большегрузной машины несколько раз мигнул. Водитель тормозил тяжелую машину постепенно, легкими нажатиями на педаль. Тем не менее «Форд» начал сбрасывать скорость заметно. – Понял. Едем спокойно. Капитан Туруханов тоже начал притормаживать. Останавливаться рядом с местом аварии следует только тогда, когда требуется помощь. В данном случае ее есть кому оказать. Тут и полиция, тут и машины «Скорой помощи» в большом количестве, что было видно издали по множественному свету фар. «Форд», видимо, повинуясь указаниям регулировщика, стал выезжать на встречную полосу движения, сейчас свободную. Микроавтобус следовал за ним на небольшой дистанции, словно на буксире ехал. Самого регулировщика со светящимся электрическим жезлом в «Фольксвагене» увидели только тогда, когда с ним поравнялся «Форд». Валентин Александрович опустил стекло в передней дверце и высунулся. – Помощь нужна? – крикнул регулировщику по-русски. Тот, видимо, понял русские слова, отрицательно мотнул головой и несколько раз махнул жезлом, поторапливая. С другой стороны приближался свет фар встречной машины, и требовалось освободить полосу. Но мимо места аварии проезжали все же медленно, потому что дорогу занимали множество людей, санитары несли к медицинским машинам носилки с пострадавшими. Но что случилось, из «Фольксвагена» видно не было, потому что дорога здесь, на повороте, была высокая, а откос с правой стороны крутой. – Что там случилось? – спросил Свентовитов в микрофон. – Украинский автобус… – сообщил водитель «Форда», которому из высокой кабины видно было лучше. – Свалился набок. Наверное, и перевернулся. Но сейчас на боку лежит. Помят сильно. Наверное, в поворот не вписался. Проехав место аварии, машины на свободной дороге стали передвигаться на более высокой скорости. «Фольксваген», конечно, имел возможность ехать быстрее большегрузного «Форда», но приходилось ориентироваться на самого медленного, и потому обе машины не разгонялись до предела возможностей, хотя завершить эту поездку и оказаться как можно дальше от места стычки с бандитами и от старой заброшенной мельницы хотелось. Трижды в течение часа их обгоняли машины «Скорой помощи». Теперь уже при обгоне и сирены включали. И навстречу еще несколько таких же машин проехало. Видимо, пострадавших было много. А потом проследовал порожний автобус. Этот, скорее всего, должен был отвезти не пострадавших пассажиров туда, куда их намеревались на время устроить. Без остановок миновали несколько небольших городков, потом проехали через относительно большой Жешув, то ли вообще не имеющий объездной дороги, то ли закрытую на ремонт или по какой-то другой причине, но идущий первым «Форд» двинулся напрямик через город, а «Фольксваген» послушно ехал за ним. Это, как помнил подполковник Свентовитов, примерно половина пути до Кракова. Впрочем, в сам Краков им пока и не было надобности заезжать, поскольку устроить группу на стоянку должны были в небольшом хуторе в нескольких километрах от древней польской столицы. Организацией базы занималась Служба внешней разведки, а привести группу на место должен был водитель «Форда». На случай какого-то чрезвычайного происшествия с водителем Валентин Александрович хранил номер сотового телефона хозяина базы и имел возможность связаться с ним… * * * Польские дороги были все же лучше российских, хотя еще только приближались к настоящим общеевропейским. В принципе, это не удивительно, поскольку Польша является окраиной Евросоюза, и не самой развитой в сравнении с другими окраинами – крайне западными, крайне южными или же, наоборот, крайне северными, не говоря уже о Европе Центральной. Тем не менее как подполковник Свентовитов не мог спать, когда ехали по российской дороге, так он быстро уснул, когда пошло почти ровное, без тряски движение по польской. Да и своей подвеской микроавтобус «Фольксваген» сильно отличался от российского военного грузовика, отвозившего группу почти до польской границы прямо с российского аэродрома, и это тоже способствовало сну. Точно так же дремали и другие бойцы, удобно устроившись в старых, продавленных и местами ободранных, но все же креслах, которые почему-то мало походили на скамьи, вывешенные по бортам того же военного грузовика. Так, отсыпаясь по привычке при каждой возможности, спецназовцы сохраняли силы, потому что не знали, когда и как сложится у них оперативная ситуация и будет ли возможность выспаться в дальнейшем. И потому дорога для них легла несравненно короче, чем для тех, кто сидел за рулем. Капитан Туруханов вообще-то всегда успешно боролся со сном, а кроме того, любил ездить за рулем. Но при этом подполковник Свентовитов был уверен: едва капитан почувствует, что глаза начинают слипаться, он тут же кого-то разбудит и посадит за управление машиной, чтобы самому вздремнуть хотя бы 15 минут. Так работает в бойцах чувство ответственности. А 15 – это та стандартная для спецназа ГРУ норма, что отпускается на отдых во время многодневных скоростных маршей, которых группой за время командировок на Северный Кавказ совершено было немало. И все обучили себя умению засыпать сразу, как только это разрешается. И через 15 минут тот, кому это было необходимо, уже просыпался. Организм к такому ритму привыкает быстро, и по завершении командировки офицеры порой жаловались на трудность возвращения к обыденной гражданской и семейной жизни. Привычка спать по 15 минут разрушала все бытовые привычки и стереотипы. Впрочем, через короткий промежуток времени организм и к обычной жизни тоже привыкал. Все вместе это называлось умением адаптироваться. Для каждого спецназовца оно рассматривается почти в равной степени с умением вести боевые действия. Причем адаптация от спецназовца требовалась не только к сну или к бессоннице, но и к любым условиям существования, какие могут возникнуть в боевой жизни военного разведчика. Спать по пояс в болоте, обходиться без костра в течение многих дней поиска противника, питаться только сухими продуктами и множество-множество других вариантов, при которых требуется чувствовать себя в непривычной обстановке так, словно ты в ней родился. И без этого, как говорили старшие командиры, военного разведчика не бывает… * * *