Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 35 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Впервые слышу, чтобы в Пскове был датский консул, – сказал старший лейтенант Седельников. – По крайней мере, в моем служебном справочнике его телефонного номера нет. Может, в Питере таковой и имеется, только сюда он не сразу доберется. А пока доберется, вам придется, уважаемый господин дипломат, посидеть в нашей кутузке. Не переживайте, крыс мы там на прошлой неделе, кажется, вывели. Задержанные на них все равно жалуются, но это они врут. Правда, крыс как травили, они так под полом и передохли, а теперь из-под пола запашок идет. Но это не страшно. Переночуете, завтра, может быть, ваш консул и приедет. Или сразу поговорим? Без консулов? – Мне надо быть звонить, – сказал задержанный. Седельников подумал, что, с одной стороны, раскрутить дело с хулиганством дипломата было бы совсем неплохо. Все равно, конечно, дипломату даже пятнадцать суток не дадут, но хоть Ваня Ушкин руки разомнет. С другой стороны, такое дело могло бы скандалом обернуться. А скандалы молодому сотруднику милиции, когда всякими переменами по всей системе МВД постоянно грозят, ни к чему. Все-таки иностранец, и скандал будет международным. Не лучше ли иностранца передать тому, кто больше с ними работать приспособлен? – Не-а, не надо тебе звонить. Сначала я позвоню… Старший лейтенант пошел в свой закуток и позвонил дежурному по районному управлению ФСБ. Все управление состояло из шести с половиной человек, не считая состава погрангруппы, а она и не за управлением числилась, а за погранотрядом, который стоял в соседнем районе, граничащем с Эстонией. Но погранцы и здание отдельное занимали. А в управлении ФСБ были начальник, заместитель начальника, четыре опера и секретарша. Вот и получалось, что шесть с половиной человек. При таком штате держать дежурного было смешно, и дежурный телефон поочередно переключался на домашние номера оперов или заместителя начальника. Сам начальник, естественно, функций оперативного дежурного нести не мог по уставу службы. Седельников попал на заместителя начальника, объяснил ему ситуацию, и тот пообещал через десять минут приехать вместе с начальником, чтобы забрать подследственного, естественно, только им сотрудника иностранного посольства. * * * – Старший лейтенант Седельников, – представился дежурный по райотделу, но приехавший начальник районного ФСБ от официального доклада отмахнулся. – Теперь полный комплект… – То есть? – не понял старший лейтенант. – Есть Седельников, есть мой заместитель майор Саблин. Чего не хватает к седлу и сабле? Гусара. Но и он нашелся… Старший лейтенант, естественно, знал, что районным управлением ФСБ руководит подполковник Гусаров. И пришел в милицию подполковник, судя по всему, в хорошем расположении духа, если сразу начал с шутки. – Рассказывай по-человечески, что произошло? Задержанный, кстати, где? – В «обезьяннике». Пусть привыкает… – Вежливо это, и я, пожалуй, соглашусь с демократичностью твоих, старлей, действий. Если только есть серьезное правонарушение. – Есть. Выстрел в человека из странного оружия, в результате чего пострадавшим получен серьезный ожог лица. Плюс к тому же проколотые колеса у машины. Мы отправили на место эвакуатор. Лесник место покажет, машину вывезут. Необходимо будет провести экспертизу и доказать, что колеса проколоты именно изъятым у задержанного шилом. Цель таких действий непонятна. Откровенные, скорее всего, хулиганские побуждения, причем с нанесением увечья средней степени тяжести. По первой части статьи за хулиганство дают от десяти до тридцати суток, по второй части от двух до пяти лет. А наши события уже полностью под вторую часть тянут. Хулиганов, даже если они иностранные дипломаты, надо воспитывать жестко, иначе потом хлебнем с этим. – Ладно. С побуждениями разберемся. Рассказывай суть дела. – Пострадавшего, гражданина Кнориса Аркадия Львовича, «Скорая» увезла. Оказывают первую возможную помощь, потом отправят дальше на лечение. Заявление он написал, аж на трех страницах мелким почерком, но почерк очень неразборчивый. Говорит, пальцы у него после инцидента сводит. Я, если можно, сообщу суть своими словами. – Гони. С подробностями. Старший лейтенант неторопливо и вдумчиво, выстроив события в хронологическом порядке, но без собственных комментариев, рассказал все, что услышал от пострадавшего фотографа и от лесника. И сразу после этого выложил на стол, что нашлось в рюкзаке и в карманах задержанного. И даже его брючный ремень приложил к этому. Ремень, согласно правилам, сняли, когда отправляли человека в камеру. Это чтобы не повесился. Такое уже случалось раньше. Потом из ящика стола достал документы, но их положил отдельно. Подполковник в документы не посмотрел, поскольку, кроме фамилии и гражданства, ничего из них узнать не мог, а это ему и без того было уже известно, но сразу взял в руки пистолет. А майор Саблин, чтобы не выглядеть статистом, пододвинул к себе металлический ящик с прибором. Стали рассматривать внимательно. – «Тазер Икс 26-эм», – сообщил подполковник таким тоном, словно все знали, что это такое. Оказалось, не знали. – Что это за штука? – поинтересовался старший лейтенант. – Не встречался? – подполковник был рад оказаться знающим в среде незнающих. – Не доводилось. – Мне тоже, честно говоря. Знаю только по публикациям в спецлитературе. Пистолет электрошокового действия, стоит на вооружении французской полиции, имеет разряд в 50 киловольт. Долбанет – мало не покажется. Неделю волосы дыбом стоять будут. Стреляет двумя металлическими пластинами-стрелками на дистанцию до шести, кажется, с половиной метров или около того. Пластины соединены с самим пистолетом тонкими проводами. После выстрела автоматически меняется кассета с пластинами. В комплекте четыре кассеты. И можно производить следующий выстрел. Пораженный на какое-то время теряет связи между мозгом и конечностями, иногда и сознание, ориентацию в пространстве. Все зависит от индивидуальных способностей организма к токопроводимости. – Это что, как электрошокер? – спросил старший лейтенант Седельников. – Примерно. Только дистанционного действия. Напряжение разряда меньше, чем у электрошокера, но другие частота колебаний и сила тока. И чуть меньшая сила поражения. Хороший электрошокер на полчаса вырубает, пистолет – на пару минут. Старший лейтенант вытащил из ящика стола еще и электрошокер, показал подполковнику с улыбкой. Тот взял в руки, рассмотрел: – Тоже вещдок? – По другому делу. Днем сегодня мужик пьяный шел, у него сигарета потухла, а в зажигалке газ кончился. У девок молодых зажигалку спросил. Они ему электрошокер подсунули. Сначала разрядом в стороне блеснули. Потом в руки дали, показали, где нажимать. Тот сдуру к носу поднял и нажал кнопку… – И как? – с улыбчивым любопытством спросил подполковник Гусаров.
– Плохо. На носу же нервные окончания собираются. Как долбануло, мужик сознание потерял. В себя пришел – нос разнесло так, что шире лица стал. И почернел. – Задержали девок? – Задержали. Прохожие позвонили, сообщили. Несовершеннолетние. Вызвали родителей, провели беседу, отправили домой. Захочет пострадавший, подаст в суд, пусть там разбираются; не захочет – его дело. – Нашему пострадавшему хотя бы нос в целостности оставили? – спросил Гусаров. – Ему в надбровье попали. Опухоль сойдет, а синяк будет обеспечен. И кожа вокруг обожжена. Возможно образование шрама от ожога. И врач говорит, самое неприятное, что все суставы поражены. Двигается с трудом. Шоковое состояние заставляет двигаться. Через пару дней, если не лечить, не сможет ни ногой, ни рукой пошевелить. Его отправят в областной ожоговый центр. Все из-за того, что попадание было в лицо. Если бы в любую другую часть тела, все обошлось бы легче. А так получилось, что током по мозгам дали почти напрямую. – Тем не менее этот выстрел мы не можем полноценно выставить как хулиганство, – сделал вывод подполковник. – Хороший адвокат всегда сможет оправдать выстрел внезапной вспышкой фотокамеры, естественным испугом и адекватным действием. Просто несчастный случай, недоразумение. Кстати, цель своего появления в наших местах этот датчанин не объяснил? – Он разговаривать без консула и без адвоката не желает. Я хотел было применить испытанное средство для повышения разговорчивости… – Водку? – уверенный в ответе, спросил майор Саблин. – Нет, Ваню Ушкина, – невозмутимо ответил старший лейтенант и показал большим пальцем за спину, где в дверном проеме стоял, почесывая кулак, младший сержант. Средство впечатлило даже видавших виды офицеров ФСБ. По крайней мере, в глазах у них при виде кулаков Ушкина появилось уважение. – И что? – Иностранец все-таки, дипломат… Дурак, одним словом, не поймет аргумента. – Это да, – согласился подполковник. – Иностранцы, они все сплошь тупые. А с приборами у нас что? Старший лейтенант с подполковником повернулись к майору Саблину. – Здесь несколько приборов в одном. Могу только точно сказать, что есть передатчик. Что-то типа трубки мобильника, работающего в одну сторону. Но он выключен. Я посмотрел, полностью, кажется, посажен аккумулятор. Даже «поплыл». Видимо, от попадания солнечных лучей корпус сильно грелся. По нынешней-то погоде на открытом месте никакой аккумулятор не выдержит. Если, конечно, этот стоял на открытом месте. А он стоял. Не знаю, правда, на открытом или на закрытом, – майор повернул ящик с приборами набок, показывая, что к днищу прилипло множество травинок и немного бурой земли. – Скорее всего, обладатель ящика землю и траву стряхивал, но не слишком тщательно. Просто рукой смахнул или слишком спешил, чтобы быть тщательным. Времени не имел. Возможно, на автобус опоздать боялся. – Так что, это шпион, а не дипломат? – наивно спросил старший лейтенант. – А ты скажи мне, Седельников, где ты видел дипломата, который не является шпионом? Ну, за исключением министра иностранных дел. Не бывает такого противоестественного явления в природе. Дипломатов для того и посылают в чужую страну, чтобы они там все разнюхивали и вынюхивали и сообщали свои выводы. – Домой вернусь, деду расскажу, похвастаюсь, – заулыбался старший лейтенант. – А кто у тебя дед-то будет? – Он в войну в «СМЕРШе» служил. – Жив еще? – спросил Гусаров. – Старая гвардия наша, – восхитился Саблин. – Девяносто три года. Последние три года лежит, не встает. Порадую старика. Он мне в детстве, помню, много всякого рассказывал. Теперь и мне есть что сказать. – Скажи. Но лучше, кроме старика, никому. Что там еще, Алексей? – Вот это, Денис Юрьевич, мне кажется, какой-то мини-компьютер. Наверное, всей системой этого ящика управляет. По крайней мере, он имеет соединение со всеми приборами. У него, кстати, аккумулятор цел, состояние рабочее, но разбираться с ним нужно экспертам. – Позвонить нашим экспертам? – предложил услужливый старший лейтенант. – Спасибо, – сухо отказался подполковник. – У нас свои эксперты. Отправим в Псков, а оттуда уже в Москву отгонят. Здесь экспертиза серьезная нужна. Что еще? – Могу точно сказать еще только в отношении двух приборов. Первый – это абсолютно точно – лазер. Причем настроенный на строго вертикальный луч. Здесь даже два уровня есть, чтобы прибор выставлять. В отношении второго точно сказать не могу, но, мне думается, это анализатор воздуха. Не термометр, а анализатор. Не температуру показывает, а химический состав. И, по всей видимости, передает данные через радиостанцию. Передавал то есть. – А лазер зачем? – Могу только предположить, что это как маяк. Для поиска прибора с большого расстояния. Например, из космоса. – Очень интересно. Хорошо иметь в заместителях технаря, – сказал подполковник Гусаров. – Что, интересно, понадобилось в наших краях иностранному шпиону? Наверное, даже не датскому, но это не важно. Анализатор воздуха… Нашей аномальной жарой интересуются? – Чем-то интересуются, – сказал старший лейтенант. Подполковник достал из кожаного чехла трубку мобильника и набрал номер: – Здравия желаю, товарищ полковник. Подполковник Гусаров беспокоит. У нас интересное дело открылось… Нет, это не про снежного человека, это гораздо интереснее и полностью по нашему профилю…
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!