* * * 5 — го января Саша весь день пытался дозвониться до Катрин, но та всё время была не доступна, — что за чёрт, — ругался Саша, — куда она подевалась? Времени остаёться всё меньше и меньше. Вечерний звонок Юрки, заставил и Сашку и Димона, не на шутку разволноваться. Одно дело свести личные счёты с Борей, другое — посягнуть на общаковские деньги. Каждый из них прекрасно понимал, чем это грозит. — Какие балбесы они, — орал Димон, — на хрен мы с ними связались. И сами погибнут и нас за собой утащат. Сашка уже тоже начал жалеть о том, что втянул в эту историю своих друзей. Он продолжал и продолжал набирать номер Катрин — всё бесполезно — не доступна. — Если Борька сегодня сообщит в Москву о случившимся, а он обязательно сообщит, — размышляли друзья, — то завтра здесь уже будут головорезы из Москвы и нам надо будет по скорому валить на фиг от сюда. * * * Саша не ошибался насчёт Бори. Тот действительно сразу же, как только его высвободили, вызванный Славик с парнями, позвонил в Москву и всё рассказал. На другом конце его внимательно выслушали, — нам кажется, Борис, мы в вас ошиблись. Вы там в вашей сытой Германии совсем разучились работать. Боря стоял и молча слушал как на другом конце провода его отчитывают как пионера. — Вы не только там зажрались, — постепенно переходил на крик абонент, — но и мозги свои на хрен пивом и сосисками забили. Вам только коз пасти доверить можно. Совсем, бля, распустились!!!!! Трубка замолчала…. через какое то время снова раздался шорох, — значит, так, — послышался снова тот же, но уже спокойный голос, — завтра первым же рейсом встретить наших людей, обеспечить всем неоюходимым…. и не дай бог, если снова что не так. Трубка угрожающе замолчала. Боря весь покрылся белыми пятнами и потом. — За всё спросим. Ты понимаешь, Борис, что это значит? В трубке раздались гудки. Боря прекрасно понимал и уже всем телом ощущал все те последствия, о которых только что упомяналось. Следующим утром к аэропорту шёнефелд подкатила целая вереница черных БМВ и Мерседесов. Самолёт из Москвы прилетел без опозданий. Через какое то время в зал ожидания вышло четверо парней. Двое в кастюмах, подтянутые похожие на бывших военных и двое — блатных. Выйдя из здания аэропорта один из блатных сплюнул на тротуар, выставив свою золотую фиксу, и тут же получил по загривку от главного в костюме, — види себя прилично, урод, ты в европе. Блатной оскалился, но перечить не решился. Двое в костюмах сели в Борин Мерин, блатные в сопровождающие машины. Рассевшись, вереница помчалась в город. Как только Борин мерин рванул с места, Боря не вытерпел и спросил у главного, — вы, я смотрю, на бандита не очень то похожи. Главный посмотрел на Борю, — а, я и не бандит. — А кто, осмелюсь спросить, — не унемался Боря. — Какая вам разница. Я приехал спасать вашу жопу от неприятностей, в прямом и переносном смысле. Боре от таких слов стало ещё страшней, сразу вспомнился вчерашний разговор. Этот в костюме вел себя с ним вызывающе нагло, — значит, — решил Боря, — человек не последний в столице. — Мы навели справки про всех фигурантов в вашем деле, — перешёл сразу к делу главный, — эти двое Александр Штольц и Дмитрий Коновалов, очень даже не простые ребята. Не удивительно, что вы их до сих пор не достали. Я и сам не уверен, что и мне их удастся достать. Но попытка, как говорил Лаврентий Палыч, не пытка. — Понятно, — подумал про себя Боря, — конторский, бля. — Так вот, — продолжал Главный, — Штольц Александр, 1972 года рождения — спецназ ВДВ, воевал в Чечне, уволился в запас в начале 1995 — го. — Почему? — спросил Боря. Главный опять зыркпул на Борю, — это тоже вас не касается. Были значит причины. Коновалов Дмитрий — 1969 года рождения, армия, батальонная разведка, уволился в запас в звании старшего сержанта. Затем школа милиции. Служил в Москве — следаком. Уволился в звании капитана. Не мало уркаганов на зону отправил. От Бори не ускользнуло то, как этот конторский рассказывал про этих двух фигурантов, как он выразился. Чувствовалась какая то симпатия с его стороны. — Они там все друг за друга, — подумал Боря, — офицерьё, бля, доморощенное. — Так, теперь вы, — Главный обратился к Боре, — в подробностях обрисуйте мне картину, происходящего здесь. Все детали, кто что слышал, видел, унюхал. Боря в кратце рассказал всю историю. Главный всё время внимательно слушал, ни разу не перебив рассказчика. Когда Боря закончил, Главный подвёл итог, — так, то, что у вас там с этими двумя произошло — это ваши личные дела и разбирайтесь с ними сами. А вот то, что общак какие то отморозки у вас из под носа увели — это моё дело. Конечно, я уверен, что без их участия здесь не обошлось, но мой приоретет — это деньги. Всё остальное — побочные дела. — Как же побочные, — вскипел Боря, — меня же закрыть эти уроды могут! — Ваши проблеммы, — холодно ответил Главный, — незаменимых у нас нет. Посадят вас, поставим другого. У Бори опять всё внутри похолодело. Этот КГБист не скрывал того, что с ним может произойти. — Значит, — думал Боря, — я на волоске. Приехав в «офис», Главный сразу же переговорил со Славиком. Тот рассказал, что сделано и делается. За кем следят, кто на подозрении. После опроса всех девушек, свидетельниц вчерашнего разбоя, Главному сразу бросился тот факт, что никто, кроме одной, не упомянул о том, что один из нападавших шептал что то на ушко этой миленькой блондинке. — Скорей всего, — рассуждал про себя Главный, — это были делитаннты. Девушка ему понравилась и он назначил ей свидание. Штольц с Воронцовым никогда бы так не прокололись. Скорей всего это их какие то друзья. Нужно пробить все их связи. Главный вызвал Славика и распорядился, что и как делать. — К твоим людям возмёшь моих отморозков, этих блатных. За девкой поставьте слежку. Я думаю, она то нас на грабителей и выведет. Что касается этой прокурорской, то слежку не снимать. Скорей всего Штольц там объявится. Туда поставишь моего помошника, — Главный показал на высокого парня, одетого так же как и он, — иначе, боюсь, что твои люди сами с ним не справятся. Как только, что будет прорисовываться, сразу же докладывать мне. Всё, за работу! * * * Следующие события этого дня развивались так, как и предполагал Главный. В 17:00 девушка стояла у выхода Станции Метро Витенберг Платц напротив КаДеВе. В 17:02 на обочине дороги возле филлиала Дойче Банка, что напротив КаДеВе, остановился серый Ауди. Из него выскочил высокий парень и подбежал к девушке. Они о чём то поговорили и направились к машине. — Ну, чекист, мать твою, — выругался тот, что с фиксой, — опять прав оказался. Бандиты сидели в зелёной БМВ и наблюдали за происходящим. — Козу эту сразу вычислил. Так давй за ними. Ауди помигав поворотником выехала на дорогу и встала на светофоре, ожидая зелёный для поворота. Развернувшись, машина рванула в сторону Нолендорфплатц. Зелёный БМВ, пропустив вперёд себя Ауди, тоже выехал на дорогу и направился за ним. Парень за рулём БМВ достал свой мобильник и набрал номер шефа, — аллё, Славик, это я. Всё мы их засекли и ведём. Получив указания, парень отключился. — Ничего не предпринимать, — сообщил он своим попутчикам. — Я его в рот имел, — огрызнулся один из блатных, — вы, бля, здесь уже и так весь общак прохлопали. Теперь мы решаем, что делать, понял!? Парень за рулём сглотнул. Ему никогда до этого не приходилось иметь дело с блатными. Эти двое наводили на него ужас. — Да, мне то, чё, — попробовал оправдаться он, — делаю, что говорят…. — Вот и делай, — перебил его с фиксой. Юра гнал свой видавший виды серый Ауди по вечернему Берлину. Он сразу понял, что понравился девушке и рассказывал ей всякие небылицы, которые он всегда рассказывал в подобных ситуациях. Девушка хохотала от души. Они посидели в китайском ресторанчике. Потом покатались немного по городу и направились домой к Юре. Припарковав машину у своего подъезда, Юра выскочил, оббежал машину и галантно открыл девушке дверцу. Зелёная БМВ остановилась метрах в пятидясяти от них. — Иди глянь, какая квартира, — приказал фиксатый водителю. Тот послушно вышел из машины и направился за парочкой. В подъезд он зашёл намного погодя. Посмотрел на табло лифта, то показывало 12 — ый этаж. Парень поднялся на 12 — ый. Три квартиры на площадке. Постояв у каждой двери, и определив по смеху, доносившемуся из за одной, нужную, поехал снова в низ. — 12 — ый этаж, квартира самая левая, — доложил он, усевшись снова в машину. — Молодец, — похвалил его фиксатый, — теперь звони своему боссу. Парень набрал номер и отсчитался. — Скоро приедут остальные, — сообщил он, после разговора. — Хорошо, сказал фиксатый, — пусть едут, а мы пока сделаем этих лохов. Парень выпучил на него глаза, — сказали же ждать. — Ждать ты будешь, когда течка у тёлки твоей закончится, — грубо оборвал его фиксатый, — а сейчас идём и работаем! Парню ничего не оставалось, как повиноваться. От фиксатого исходило столько холода и ненависти, что становилось страшно уже и за свою шкуру. * * * … … Через час, по указанному адресу прибыли Главный со Славиком. Войдя в квартиру, картина, представшая их взглядам, вызвала приступ ярости у Главного. Человек Славика сидел на кухни и ревел. Вся квартира пропахла чем то палённым. Главный как только увидел, что натворили его отморозки, сорвал фиксатого с девушки и принялся пинать его ногами, — я вам, уроды, что говорил, — орал он, пиная фиксатого, — никого не трогать, козлы! Второй блатной бросил утюг и попытался помочь корешу, но против Главного у него не было никаких шансов. Главный одним точным ударом в челюсть сбил его с ног и тут же врезал ему между ног, — вы, уроды, о женщинах больше думать не будете! Я вам, козлам, все яйца сейчас отобью! Фиксатый, до сих пор закрывавший лицо от ударов Главного, после таких слов, забыл про лицо и обеими руками прикрыл свой пах…. и следующий удар в голову, лишил его сознания. Разделавшись со своими отморозками, Главный подскочил к девушке. Пощупав пульс, он выругался, — завалили девку, суки! Парень был прикован к батареи и тоже не подавал признаков жизни, — они бы и сами всё отдали, — взявшись за голову, сказал Главный. Второй блатной начал юлить, — бугор, бугор, мы, ведь казну нашли. — Заткнись, сука, — оборвал его Главный, — ты сейчас почки и зубы свои искать будешь. Блатной кивал на сумку, стоявшую у стены. Главный подошёл к ней, открыл. — Даже спрятать не попытались, — подумал Главный. Сумка была набита пачками сотенных. — Всё, валим! — приказал Главный… …. * * * Утром 6 — го января Саша всё таки дозвонился до Катрин и попросил о встрече. Катрин была сильно удивлена звонку, но когда услышала, что ей обещал Саша, сразу согласилась. Они условились встретиться в метро на станции Мерингдам. В 16:00 станция была битком набита людьми. Все торопились с работы домой. На мерингдаме пересекались 6 — я и 7 — я линии метро. Две платформы разделённые рельсами. Саша появился без одной минуты. Спустившись в метро, он прошёлся по противоположной платформе и посмотрел, что происходит. Катрин стояла у ларька и как было условленно, ждала его. Ничего странного или подозрительного Саша не заметил. Он снова поднялся по эскаллатору и спустился уже на платформу, где ждала его Катрин. Спускаясь, он обратил внимание на парня, который, как ему показалось, пялился на Катрин, — во, кобелина, — подумал Саша. Поравнявшись с ним, Саша посмотрел на него, тот как буд то бы вздрогнул и отвернулся. Создавалось впечатление, что ему стало стыдно, когда его подловили за чем то нехорошим. Катрин увидела Сашу и помахала ему. Саша подошёл к ней и поцеловал её в щеку. — Привет, — сказала она, — принёс? — Да, — Саша похлопал по сумке с лэптопом, — только, прошу тебя, будь, пожалуйста, осторожна. — Не волнуйся, милый, — Катрин рассматривала Сашу, — я всегда осторожна. — Пушка у тебя с собой, — спросил Саша. Катрин расскрыла свои красивые глаза, — это ещё зачем? — На всякий случай. Подходил поезд в сторону Рудова, — ну, всё, милая, мне пора, — Саша поцеловал её в губы и повесил на её плечеко свою сумку с лэптопом, — буть осторожна и…. дай мне день, пожалуйста. Ты же понимаешь? Катрин кивнула и прикусила губу. Слёзы хотели покатиться из глаз, но она сдержала их, — понимаю… милый…. и ты будь осторожен. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. — Осторожно, двери закрываются, — раздолось в динамиках. Саша заскочил в вагон. Двери закрылись и поезд двинулся. Саша помахал ей и послал воздушный поцелуй… …. * * * Катрин осталась стоять и ждать своего поезда на Мариендорф. Она достала сигарету и закурила. Через минуту послышался стук колёс, подходящего поезда. Она затушила в пепельнице сигарету и подошла к краю платформы… …. * * * Когда поезд заехал в тунель, Саша осмотрелся в вагоне. Людей было много. Какой то гитарист бренчал на своём инструменте и выл что то на английском. Бездомный с газетами протискивался между стоящими, предлагая свои газеты. Саша поднял голову на карту и начал рассатривать её, обдумывая, где ему лучше сойти, что бы быстрей попасть домой. В метро Саша ориентировался плохо, проводя время, в основном, на верху. Димон ждал его дома и собирал вещи. Определив свой маршрут, Саша прислушался к песни…. и тут он уловил на себе чей то взгляд. Аккуратно посмотрев в ту сторону, Саша увидел того парня, что пялился на Катьку. Высокий, хорошо одетый, он стоял в другом конце вагона, оперевшись на стенку. Встретившись с Сашей взглядом он не стал отводить глаз, а посмотрел на него, как показалось Саше, с вызовом. — Неужели выследили? — пронеслось в голове у Саши, — но как? Он лихорадочно начал просчитывать ситуацию, — через Катюху, скорей всего, — думал он, — за ней, наверняка, следили. Какой же я лох, — думал он, — не заметил этого типа, хотя заметил, но не придал значения. Кто это может быть? Ну, не от Славика, это уж точно. Тогда от куда?…. и холодок пробежал по спине, — братва московская?! Говорил же Юрке, не надо брать бабки! Поезд остановился на следующей станции Гнайзенауштрассе, — выйти сейчас? Нет, на следующей, — решил Саша. Парень на другом конце вагона напрягся. Двери закрылись и поезд двинулся дальше. Саша всем телом, каждой клеточкой организма начал ощущать приближающуюся опасность. Казалось вагон наполнился опасной энергией, исходящей от двух здоровых парней, стоящих по разным концам вагона. Показались огни станции Зюдштерн, — вот сейчас, подумал Саша. Он нарочито расстегнул замок куртки, показывая своё спокойствие и намеринение продолжить свой путь дальше. Поезд остановился…. люди входили и выходили…. секунды тянулись…. — Осторожно, двери закрываються, — вырвалось из динамиков и двери поползли друг к другу…. Саша выставив руки вперёд ринулся наружу. Двери, буквально, хлопнули за его спиной, поезд тронулся…. Саша бросился к выходу. Подбигая уже к лестнице, Саша боковым зрением увидил, как тот — другой, пытается на ходу открыть дверь…. Саша рванул вверх по лестнице. Выскочив на улицу, он быстро огляделся. Поток машин. Саша начал выглядывать в потоке жёлтый прямоугольник на крышах машин, — есть! Одно такси включив правый поворотник ждало на светофоре зелёный. Саша рванул на перерез и замахал руками, пытаясь привлеч внимание водителя. Такси начало уже поворачивать в маленькую улочку, но водитель увидел бегущего и притормозил. Саша подскочил к дверце и рванул её на себя…. Собираясь прыгнуть в салон, он на мгновение бросил взгляд на выход из станции, — успел всё таки, — промелькнуло у него в голове. Парень, следивший за ним стоял на другой стороне дороге и ждал люка среди потока машин, что бы рвануть дальше за своим подопечным. Саша прыгнул в машину, — поехали, быстро! — заорал он. Таксист не стал спорить и надавил на газ. Машина начала быстро удаляться от перекрёстка. Саша ещё два раза менял машины, пока полностью не убидился, что слежки больше нет. * * * Парень преследовавший Сашу, увидев, что того уже не догнать, отряхнулся после падения из вагона. Ему в последний момент удалось открыть двери и вывалиться на перон. Он постоял ещё с минуту, ожидая, когда его функ снова поймает связь. Набрав номер шефа, он рассказал, что произошло. — Возвращайся, — ответила трубка, — у нас всё, что нам нужно. Они нам больше не опасны. * * * Вернувшись домой, Саша быстро пересказал Димону о случившимся. Ловить в Берлине было уже нечего. Дело сделанно. Через три часа друзья уже были в аэропорту в Гановере и покупали билеты на ближайший рейс… …. Улетать или уезжать поездом из Берлина они не решились, полагая, что везде их могут ждать. * * * 13 — го января 2000 года старший коммисар Берлинской полиции Хартман, расследовавший дело о происшествии 6 — го января сего года на станции метро Мерингдамм, пришёл к выводу, что это было, скорей всего, убийство. — Всё указывает на это, — думал он, — камерам наблюдения удалось заснять последние минуты Катрин. В деле оставалось много непоняток, но эти непонятки к делу не пришить. Свидетелей уйма, но никто ничего толком не видел. Было не понятно, куда делась сумка с её плеча. Камеры засняли, как за пару минут до происшествия, Старший следователь прокуратуры Фрау Шмидит, разговаривала с каким то молодым человеком, личность которого установить не удалось, и что тот передал ей квадратную сумку. Но при досмотре вещей, сумки при теле, или что от тела осталось, не оказалось. Странным было и то, что несколько свидетелей вспоминали какого то наглого парня, скорей всего не немца, постоянно сплёвывавшего на перон. — Почему вам показалось, что это был не немец, — спрашивал Хартманн. — Да, у него коронка золотая во рту, — отвечали те. Хартман напряг всех своих специалистов по видео наблюдению, раследование дела о смерти коллеги — дело чести всех полицейских. Специ обработали каждый миллиметр видеоплёнок того дня и…. им всё таки удалось разглядеть типа, который сплёвывал на перон и скорей всего был тем, кто помог Катрин упасть на рельсы. Так же удалось разглядеть, как он покидал перон с чёрной квадратной сумкой на плече…. Теперь отавалось только опознать этого ублюдка. Хартман обзвонил всех своих коллег из разных отделов, занимавшихся криминальными не немецкими структурами и поинтересовался от куда мог быть человек с золотой коронкой? — Бывший Союз, — сразу же ответили ему в отделе восточной европы, — там было типично безобразить себе золотом рот. — Бывший Союз, значит, — размышлял Хартман, — всё сходится! Катрин занималась русскими группировками последние несколько лет, вот и влипла куда — то? Он связался с погранцами и немецкими посольствами в Москве, Киеве и Минске. Разослал всем фотографии подозреваемого и в кратце обрисовал ситуацию. В Москве отриагировали сразу же. Пробили по своей базе данных, кому за последние 3–4 месяца выдавались визы? Ответ пришёл на следующий день: «Павловский Пётр Валентинович, 1969 года рождения. Уроженец города Ленинграда. Виза выдана немецким посольством в Москве 15.12.1999 года.» — Павловский, значит, — думал Хартман, сравнивая фотографии подозреваемого с посольского бланка и своими с видеокассеты. Он сразу же связался с Интерполом и переслал им фотографии. Интерпол связался со своими русскими коллегами из Москвы и попросили их о помощи. Москвичи не заставили себя долго ждать и преслали ответ: «Павловский Пётр Валентинович, 1969 года рождения, пропал в марте 1999 года. Жена Павловского Екатерина Михайловна подала заявление о пропаже мужа и его объявили в розыск. Были проведены все мероприятия по поиску пропавшего, но безрезультатно.» Прилагалась выписка из паспортного стола. Хартман сразу же увидел, что на фото не Павловский, т. е это мог быть, конечно, и он, но только не подозреваемый. — Что за чёрт!? — выругался Хартман, и принялся читать дальше: «Учитывая важность просьбы наших немецких коллег, нами было установленно, что на фотографии, присланной вами, изображён не Павловский П.В, а Харитонов Михаил Васильевич 1968 года рождения, уроженец города Смоленска. Очевидно Харитонов М.В каким то образом завладел паспортом пропавшего Павловского П.В. По вновь вскрывшимся уликам по делу о пропаже Павловского П.В нами было возбуждено уголовное дело. Харитонов М.В объявлен в федеральный розыск по подозрению в убийстве офицера немецкой полиции и Павловского П.В.» — Во, блин, дела там у этих русских, — подумал Хартман, — творится чёрт знает, что? Придётся ждать, когда они его там поймают. Ждать пришлось не долго. Недели через две Хартмана вызвали в Берлинский филлиал интерпола. — Липка, — представился Хартману мужчина, сидевший за столом, в кабинете, указанном в приглашение. — Хартман, — кивнул в ответ тот. — Присаживайтесь предложил хозяин кабинета. Хартман сел в кресло. — И так, не будем терять время зря, — сказал Липка, — мы сегодня получили вот этот конверт из Москвы, — Липка пихнул пухлый конверт, лежавший у него на столе, к Хартману. — Так вот, — продолжил Липка, — посмотрите фотки, а я пока в кратце ознакомлю вас с текстом послания. Хартман развернул конверт и вытащил стопку фотографий. На всех было изображён труп мужчины с обезображенным лицом. — Значит дело в следущем, — продолжал Липка, — русские говорят, что этот труп был обнаружен в городе Люберцы, под москвой, подростками в обном из водоёмов. Местный уголовный розыск возбудил уголовное дело. Так вот, — Липка превстал из своего кресла и наклонился к Хартману, — обратите внимание на колличество татуеровок на руках и теле парня. Русские говорят, что это татуеровки сделанные в зоне. Они ведут специальную базу данных по всем таким тутуеровкам. И по этим же росписям они могут определить на какой иерархической ступеньке в крименальном мире стоял человек и кому они пренадлежали. Так вот, — Липка снова уселся у себя в кресле, — эти вот татус с уверенностью на 100 %, как утверждают русские, пренадлежали вашему подозреваемому. Но что бы быть уверенными на стопять процентов, они там провели и экспертизу его зубов, которые ему вставлял и лечил врач на зоне. Врач уверено подтвердил, что эти зубы пренадлежали его пациенту, а именно Харитонову В.М. Он даже рассказал историю этой золотой коронки: в 1995 году, Харитонов отбывал заключение на его зоне в архангельской области. И там он выиграл у одного зека в карты. Тот не мог отдать карточный долг, а у них это святое, и что бы не быть опущенным, расплатился своей коронкой. Этот стоматолог переделал её под Харламовский зуб и получил с того за это деньги. — Да, уж дела, — проговорил Хартман. В руках он держал фотографию, на которой крупным планом было изображенно лицо трупа. Опознать в нём кого либо было трудно, сплошное месево из кожи и мяса. Губы опухшие и чуть чуть приоткрыты… … золотая коронка отчётлива видна… … …