— Что, дохлячок, не удалась тебе твоя комбинация? — время от времени ласково спрашивал майор. Я хранил надменное молчание. Я даже не особенно рисовался, не желая разговаривать с этой компанией; перед моими глазами стояли три пулевых отверстия на спине моей Нади. — Деньги, — вдруг сказал я. — Что?! — встрепенулся майор. Парни слева и справа тоже посмотрели на меня. Водитель притормозил, майор Звягинцев выскочил и скомандовал одному из охранников выволочь меня из машины. Меня вытаскивали не один охранник, а оба, и рыжий капитан, который сидел за рулем, помогал, и сам майор помогал. Я постарался, чтобы у них ушло на это как можно больше сил и энергии. Время от времени я плевался. Впрочем, управу на меня нашли быстро. Прислонили спиной к какому-то дереву прямо на газоне между тротуаром и проезжей частью одной из центральных московских улиц, и стали поочередно избивать, вонзая кулаки в брюхо и не только в брюхо. Занимались этим с большим удовольствием майор Звягинцев и рыжий капитан. Когда устали оба, я растянулся на траве. Майор наклонился надо мной и прошептал: — Где деньги? — Можно было обойтись без всего этого, — ответил я, с трудом ворочая языком, — в ста километрах от Москвы по Клыковскому шоссе у нас дача. Кооперативный дачный поселок «Зеленые холмы» — слыхали о таком? — Ну, еще бы, — он нагнулся к самому моему носу, я услышал смрадное дыхание из его пасти. — Деньги там… — сказал я. — Врешь! — выдохнул Звягинцев. — Это мы три недели назад перерыли всю твою хибару. Там пусто. — Правильно, так и думал, что это вы, — кивнул я, вспоминая разгром в дачном домике. — И это вы, точнее, один из ваших сотрудников (пожалуй, это был прапорщик с лицом, пятнистым, как терка для картофельных оладий!) убил несчастного идиота-сторожа… — Поговори у меня! — воскликнул Звягинцев, впрочем, он при этом нервно оглянулся. — Я закопал деньги в лесу, — продолжил я, не давая майору опомниться. — Лес прочесан в радиусе двухсот метров от забора! — перебил Звягинцев. — Кому ты пудришь мозги, детка? Если мы довезем тебя до Петровки, ты не выйдешь оттуда живым. Вот тут я заинтересовался: — А вы хорошо прочесали лес? Прежде чем ответить, майор переглянулся с рыжим капитаном. Мне показалось, что Звягинцев ответил только потому, что парни, его спутники, сделали ему знак: мол, они не против. — Ну-у, у нас миноискатели последней модели, — протянул майор. — Эти звери прощупывают все на глубину до трех метров. — Но вы старательно обошли место, где я зимой спрятал кейс, — ответил я. — В этой яме сейчас лежит бедняга Старцев, который пропал без вести. Его порешил рябой прапорщик, по-другому говоря, один из ваших запасных киллеров, которого вы привлекли для усиления значимости ваших оперативных мероприятий! Глаза Звягинцева метали молнии. Меня, судя по этим глазам, посетило небывалое прозрение. Другими словами, я все угадывал правильно. — Изначально деньги, конечно, были в кейсе, — продолжал я. — Но я перепрятал их!.. — Где ты закопал полный чемодан? — возбужденно стал спрашивать Звягинцев. — Хорошо, что я слетел в кювет, — продолжил я, словно не слыша майора, — рябой киллер упустил меня из виду. Его машина проехала мимо. Мне же удалось беспрепятственно перепрятать деньги, а он, вернувшись на дачи, стал в отчаянии допрашивать Петровича! Он убил его, потому что несчастный идиот-сторож не сказал обо мне ни слова! Все это я выпалил на одном дыхании. Лица моих слушателей потемнели, как предгрозовое небо. — Наконец, я объявляюсь сам и говорю, куда приехать, — торжественно стал заканчивать я. — Безошибочно, заметьте, описываю место: такой-то объект, строительство ведет такая-то организация, прораб такой-то, недалеко от кольцевой дороги… Что делают чины из доблестного МУБОП? Чины из МУБОП не появляются там, где гремит перестрелка, им очень даже наплевать на гибель людей! Они появляются там, где пахнет мафиозными деньгами! Гроза подобралась слишком близко, я счел за лучшее скомкать конец своей речи: — Так вот, деньги… Я положил их в пластмассовый тубус и заклеил его. Обычный студенческий тубус! Я бросил этот тубус в реку, привязав к нему увесистый камень… Если вы сейчас отпустите меня, я покажу вам это место… Они быстро переглянулись, и я понял, что вырваться из лап этих чудовищ — напрасная затея. Я продолжил: — Или если не отпустите… Если хотя бы скостите срок… — Все твои показания будут записаны в протокол допроса, — торопливо пробормотал Звягинцев. — Где это место? — Поехали, — как будто придя к важному решению, произнес я. Остатки плана я обдумал по дороге, пока мы ехали по Клыковскому шоссе. Я чувствовал, что лицо мое совсем заплыло от полученных побоев, ведь меня били не только в живот. Но синяки и припухлости оказались весьма кстати, они маскировали ход моей мысли, который обычно, как в зеркале, отражается на лице. УАЗик остановился возле километрового столба с отметкой «69». Меня высадили и подвели к краю обрыва. Здесь я потребовал минуту, чтобы сосредоточиться. — Где? — выдохнул майор. — Снимите браслеты, — сказал я, — и я укажу на это место рукой, как Кутузов!.. — Не умничай! — оборвал майор. — Ведите его к реке! Речка не стала чище за прошедшее время. Как и прежде, берега ее были загажены: но если в прошлый приезд я насчитал на берегу семь кострищ, то теперь их было девять. Вокруг кострищ, как и прежде, валялись клочки бумаги, смятые сигаретные пачки и пустые бутылки… — Отлично, — сказал я. — Тубус я бросил в этот омут… — Я картинно поднял перед собой скованные руки. — Ага, — сказал майор Звягинцев. Я передумал забавляться, наблюдая, как они полезут в воду. В конце концов, мне было жаль времени. И потому я сказал: — Вот эти кусты чудно сохранились. Посмотрите, здесь должна быть привязана леска… Один из парней по команде майора присел, положив автомат на колени, и принялся шарить руками возле куста — сначала у самой воды, а потом и под водой. Я молча наблюдал, как его ладони погружаются в мутную зловонную жижу, покрытую нефтяной пленкой. — Есть, — наконец сказал мубоповец и вынул руки. Он сжимал леску, конец которой был привязан к одной из веток куста. — Тяни, — сказал майор. Я очень осторожно сделал шаг назад. Это был даже не шаг, а так, шажок. Его никто не заметил. Во всех троих проснулся рыбацкий инстинкт — они были очень поглощены процессом вытягивания лески из реки. Тут же я сделал второй шаг… Водитель УАЗика наблюдал за нами с шоссе, с расстояния тридцати метров. Он должен был видеть мои маневры как на ладони, но… сам не знаю, почему он меня не остановил. Мне было не до рассуждений. Я рисковал, мне надо было спасти свою шкуру… Когда облепленный тиной тубус оказался в руках майора, между мной и моими конвоирами было уже метров пять. Если бы кто-то из них обернулся, все труды мои пропали бы напрасно, но весь фокус состоял в том, что азарт не давал никому из них отвлечься от тубуса. Я отступал в направлении маленького холма — или возвышения, называйте как хотите, — его высота не превышала полуметра. За этим холмиком я рассчитывал лечь на землю и укрыться. Один из конвоиров протянул Звягинцеву штык-нож; майор словно консервную банку принялся кромсать тубус. Наконец, искореженная крышка упала на землю, и майор запустил внутрь руку… Секундой позже из тубуса на белый свет появилась пачка долларов. В этой пачке, как вы помните, было десять тысяч «зеленых»… Я отчетливо видел восторг, который нарисовался на лицах парней в камуфляже. Восторг их непомерно вырос, когда майор Звягинцев вынул из тубуса вторую такую же пачку денег. Звягинцев третий раз запустил в тубус руку — и тут я прервал наблюдения. Одним скачком преодолев последние три метра, я растянулся на земле за пригорком. Я успел вовремя. Огромной силы взрыв потряс берег. Взрыв оказался сильнее, чем я ожидал. Я не видел, что произошло с моими конвоирами. Вдруг что-то шлепнуло меня по лицу. Я подумал, что это оглушенная рыба, которую взрывом подняло из воды, схватил эту «рыбу» обеими руками и вдруг нащупал ровные края… Это была стодолларовая пачка. Не особо раздумывая, я засунул ее за пазуху и вскочил на ноги. И тут же рядом со мной возникло перекошенное от ярости лицо мубоповца, который все время оставался возле машины. Мубоповец, словно в фильме ужасов, протягивал ко мне свои руки. Я упал перед ним на колени. Сжал кулаки и — раз, два! — несколько точных ударов вонзились между ног парня. Мубоповец дико вытаращил глаза и присел, застонав от боли, а я подобрал с земли бутылку, одну из тех, которых здесь валялось несметное множество, занес над его головой и от души опустил. Раздался звон, в руках у меня осталось бутылочное горлышко с неровными краями. При желании я мог хорошенько изувечить этим горлышком парня, но отбросил «розочку» в сторону. Опустив взгляд, я заметил ключ от наручников на поясе у мубоповца. Это было просто прекрасно. На плече его висел автомат Калашникова. Неловко действуя связанными руками, я снял автомат. Хотел было завладеть ключом, но пока это оказалось выше моих сил. В конце концов, подумал я, кое-как приспособившись, можно вести стрельбу из автомата даже в наручниках. Правда, для этого надо держать автомат Калашникова боком, так сказать, «в профиль». Это было трудно, но я рассуждал так: лучше с автоматом, чем без него. Но в кого стрелять? Оглянувшись, я никого не увидел. Лишь на берегу, у самой воды, валялись без движения три тела. Это были майор Звягинцев, рыжий капитан и еще один мубоповец. Тихо, неспешно несла свои воды река. Прибрежный ветерок шевелил растрепанные волосы майора. Эпилог Это был старый подъезд — знаете, из тех, с решетчатой лифтовой шахтой посреди лестничной клетки. Я отправился вверх по лестнице. На каждом этаже располагалось по пять квартир, еще по две было на площадках между этажами. Дом имел совершенно фантастическую архитектуру, потому что был построен в начале нашего века. Я, отыскивая нужную мне дверь, думал о том, что когда-то был нормальным человеком, пока в моей жизни не появился чемодан денег. Как только он появился, я покатился по наклонной плоскости… Я достал последнюю пачку денег, которая лежала у меня в кармане, пачку, в которой, как вы помните, было десять тысяч долларов, и положил ее перед дверью. Это та дверь, которую я искал. Я положил пачку денег аккуратно, чуть наискосок, надорвав на ней бумажку, чтобы было видно, что это доллары, и чтобы хотелось их взять. Я положил эту пачку у самого коврика, о который вытирают ноги, чтобы не оставалось сомнений, что эти доллары предназначены тому, кто здесь живет. Затем я позвонил и, пока квартиру не успели открыть, спустился на один лестничный марш вниз. Если на лестнице кто-то появится — из соседей, разумеется, — мне придется еще раз показать мое умение выхватывать пистолет… Если нет, то… все будет в порядке. Щелкнул замок, и открылась дверь. Я наблюдал, вытянув шею. На коврик ступила женская нога в тапочке с пуховой оторочкой, я эту ногу отлично увидел…