Деревянный клоун, перелетев через стену, удачно упал на клумбу цветов. Выбравшись из нее, он, как крыса, зашнырял по темным улицам. В первом доме, куда ему удалось пробраться сквозь полуотворенную дверь, клоун нашел только дряхлого старика со старухой. Это не подходило, разведчик пустился дальше. В другом доме было открыто окно. Доносились обрывки разговора: — Стыдно… надо было… на помощь… если бы было оружие… Клоун понял, что и здесь ему делать нечего. Много домов миновал он, и, наконец, из дома, побольше и побогаче других, вышли два человека и остановились на крыльце. Первый сказал: — Так ты, почтенный Руф Билан, все еще злишься на Страшилу? Второй, низенький толстый человек с красным лицом, сердито ответил: — Как я могу помириться с соломенным чучелом, которое без всяких прав завладело троном правителя нашего города? И добро бы этот самозванный правитель дал мне такой высокий пост, на который я имею полное право по уму и заслугам. Так и этого не случилось! Мне, Руфу Билану, оставаться в ничтожном звании смотрителя дворцовой умывальной? Позор! Когда первый откланялся и ушел, хозяин уже хотел закрыть дверь, но в это время снизу какой-то голос пропищал: — Погоди, почтенный Руф Билан! Мне надо с тобой поговорить! Изумленный толстяк впустил клоуна в дом. Тот вскочил на стол и зашептал хозяину в ухо, озираясь по сторонам: — Я пришел от могучего волшебника Урфина Джюса. О его искусстве можешь судить по мне. Ты видишь — он оживил меня, деревянную куклу, а этого не умели делать даже сестры-колдуньи Гингема и Бастинда. — Что тебе нужно? — пролепетал пораженный Руф Билан. — Ты должен перейти на службу к моему повелителю. Он даст тебе и власть, и богатство, и все, к чему ты стремишься. Руф Билан обещал исполнить любое приказание нового волшебника. Он перебросил клоуна обратно через стену, и тот доложил Урфину, что задача выполнена. А утром Руф Билан явился к Страшиле и заявил, что хочет принять участие в защите города. Целый день Руф стоял на стене, кидал камни и даже сбил с ног одного из неприятельских солдат. За отвагу и выносливость Руф Билан удостоился от Страшилы похвалы. Поздно вечером пришел слуга Руфа и принес корзинку съестных припасов и бочоночек вина. Руф Билан щедро разделил все это с соратниками. Дин Гиор и Фарамант пили вино, не замечая его странного вкуса, а потом заснули беспробудным сном: в вино был подмешан сонный порошок. Руф Билан и его слуга связали Страшилу, разобрали баррикаду у ворот, и деревянная армия вошла в Изумрудный город. Утром жители проснулись при звуке трубы, выглянули в окна и услышали, как глашатай, в котором они узнали слугу Билана, объявил, что отныне Изумрудным городом правит могущественный Урфин Джюс, которому все должны оказывать беспрекословное повиновение под страхом суровой кары. Страшила Мудрый сидел в это время в дворцовом подвале. Его не столько мучило сожаление об утраченной власти, сколько мысль о том, что Железный Дровосек, явившись к нему на выручку, попадет в беду. И не было никакой возможности предупредить друга! Фарамант и Дин Гиор, заключенные в том же подвале, напрасно старались утешить бывшего правителя. Железный Дровосек попадает в плен На следующий день по улицам снова прошел глашатай. Он объявил, что жители Изумрудного города, которые пожелают служить могущественному Урфину Джюсу, будут приняты им милостиво и получат должности при дворе. Таких желающих оказалось немного. Кроме Руфа Билана, нашлось всего несколько человек такого же сорта — из самых неуважаемых в городе людей. Руф Билан получил должность главного государственного распорядителя, но, когда он напомнил правителю обещание щедро наградить его золотом, Урфин Джюс очень удивился. Клоун, вероятно, что-то напутал, ничего такого ему не поручали говорить. Остальные, переметнувшиеся на сторону Урфина Джюса, тоже получили должности распорядителей и смотрителей… Но их было слишком мало, чтобы образовать пышный двор, о каком мечтал Урфин Джюс. Напрасно он отправлял посланцев к бывшим придворным Страшилы. Те, хоть и привыкли торчать по целым дням во дворце, болтать всякий вздор и пересмеиваться, считая при этом, что заняты важными государственными делами, однако на приглашение Урфина Джюса не откликнулись. Новых придворных все презирали. Но особенное презрение и даже ненависть заслужил Руф Билан, потому что стало известно о его измене. С тех пор он осмеливался ходить по городу только в сопровождении двух дуболомов. Пришлось дать провожатых и другим советникам. От Руфа Билана правитель узнал, что Страшила послал ворону за Железным Дровосеком. Высчитав, когда должен явиться Дровосек, для него приготовили засаду. Место Фараманта в будке у ворот занял Руф Билан, сменивший на этот случай пышное придворное одеяние на простой кафтан. Под аркой ворот притаился взвод деревянных солдат под командой капрала Арума. Они ждали Дровосека с веревками в руках… Кагги-Карр долетела до страны Мигунов без всяких задержек. Она нашла правителя на дороге с большим кузнечным молотом в руках. За несколько месяцев перед этим, когда Мигуны просили Железного Дровосека править их страной, они говорили так: — Такой правитель, как вы, будет для нас очень удобен: вы не едите, не пьете и, значит, не будете обременять нас налогами… Мигуны получили больше, чем ожидали. Железный Дровосек не только не собирал налоги со своих подданных, но, наоборот, сам работал на них. Скучая по Элли, Страшиле и Смелому Льву и не привыкнув жить в безделье, Дровосек с утра отправлялся в поле, дробил там большие камни и мостил ими дороги. Мигуны получали сразу две выгоды: их поля очищались от камней, и во все концы страны пролегали прекрасные, прочные пути сообщения. Узнав от Кагги-Карр, что Страшиле грозит опасность, Железный Дровосек не мешкал ни минуты. Он отшвырнул в сторону молот, сбегал во дворец за топором и отправился в путь. Ворона примостилась у него на плече и подробно рассказывала невеселые новости. Мигуны терли глаза и грустно мигали, провожая своего любимого правителя. …Железный Дровосек подходил к Изумрудному городу. Все вокруг было спокойно, лагерь Урфина Джюса исчез, ворота заперты, как обычно. Дровосек заколотил в калитку, в маленьком окошке появилось багровое лицо Руфа Билана. — А где Фарамант? — удивился Дровосек. — Он болен, я его заменяю. — Что у вас тут происходит? — Да так, ничего особенного. Подходили неприятели, но мы их отбили с большим уроном, и они ушли. — Как Страшила? — Бодр и весел, ждет встречи с вами, уважаемый господин Дровосек! Прошу вас, входите! Руф Билан приоткрыл калитку. И лишь только Железный Дровосек ступил в темноту арки, как из его руки был вырван топор, а туловище опутали веревки. После недолгой ожесточенной борьбы Железный Дровосек был повален на землю и связан. Кагги-Карр с резким криком «Измена!» сумела увернуться от дуболомов и взлетела на стену. Кагги-Карр видела, как обезоруженного Дровосека со связанными руками повели во дворец. Горожане сквозь приоткрытые окна смотрели на него с сочувствием и жалостью. Ворона издали следовала за печальным шествием и пристроилась на карнизе дворца, у раскрытого окна тронной залы. Отсюда она видела и слышала все, что здесь происходило. Урфин Джюс в роскошной мантии сидел на троне, украшенном изумрудами; его мрачные глаза под сросшимися бровями блестели торжеством. Немногочисленная кучка придворных теснилась возле трона. По сторонам залы, как статуи, стояли желтые и зеленые деревянные солдаты, сверкая свежими заплатками. Ввели Железного Дровосека; он шел спокойно, и узорчатый паркет сотрясался под его тяжкими шагами. Сзади два солдата тащили огромный блистающий топор. Урфин Джюс содрогнулся при мысли о том, что мог сделать с его армией этот богатырь, если бы его не схватили обманом. Железный Дровосек бесстрашно встретил испытующий взгляд диктатора, а тот сделал знак Руфу Билану, и предатель рысцой выбежал из залы. Через несколько минут ввели Страшилу. Железный Дровосек взглянул на его разорванное платье, из которого торчали клочки соломы, на его бессильно опущенные руки, и ему стало невыносимо жаль друга, недавнего правителя Изумрудного города, гордившегося полученными от Гудвина замечательными мозгами. Из глаз Железного Дровосека потекли слезы. — Осторожнее, ведь при тебе нет масленки! — в испуге закричал Страшила. — Ты заржавеешь! — Прости, друг! — сказал Железный Дровосек. — Я попал в подлую ловушку и не смог выручить тебя. — Нет, это ты прости меня за то, что я так необдуманно послал за тобой, — возразил Страшила. — Довольно нежностей! — грубо вскричал Урфин Джюс. — Сейчас речь не о том, кто из вас перед кем виноват, а о вашей судьбе. Согласны ли вы служить мне? Я дам вам высокие должности, сделаю вас своими наместниками, и вы по-прежнему станете управлять странами, но только под моим верховным владычеством. Страшила и Железный Дровосек переглянулись и в один голос ответили: — Нет! — Вы еще не опомнились от своего поражения и не соображаете, что говорите, — злобно сказал Урфин Джюс. — Подумайте о том, что я могу вас уничтожить, и ответьте мне снова! — Нет! — повторили Дровосек и Страшила. — Я дам вам время одуматься, поразмыслить над своим положением. Завтра, в это же время, вы снова предстанете передо мной. Эй, стража, отвести их в подвал!