Я отключился первый, затем снял трубку другого аппарата и набрал городской номер. Натаниэля Паркера, адвоката, к которому в крайних случаях обращается Вулф, не оказалось на месте, зато оказался его сотрудник Сол Эрлих. О Хансене Сол знал только, что тот старший партнер в адвокатской конторе, с офисом в центре города и обширной практикой, и имеет репутацию очень умного парня. Повесив трубку, я сказал Фрицу, что у нас появилась надежда пополнить счет на полгода вперед, если, конечно, Фриц поможет мне окончательно проснуться, для чего сварит еще одну чашку кофе. Когда стрелка часов прыгнула на одиннадцать, в ту же секунду загудел спускающийся лифт, и я вышел в прихожую, где встретил Вулфа, доложил все, что узнал о Хансене, и следом за ним вошел в кабинет. Там, как всегда, дождался, когда Вулф дошествует до своего кресла, и лишь тогда, поскольку Вулф не любит пожимать руки незнакомым людям, представил ему посетителей. Хансен рванул с места в карьер. Вскочил, положил перед Вулфом на стол визитку, снова сел. – Моя визитка, – сказал он. – Я Рудольф Хансен, адвокат. Эти джентльмены – мои клиенты, вернее, клиентом является их компания. Мистер Оливер Бафф. Мистер Патрик О’Гарро. Мистер Вернон Асса. Мы уже потеряли зря драгоценные минуты. Нам необходимо поговорить без свидетелей. Вулф нахмурился. Первые минуты знакомства с клиентами даются ему нелегко. Не всегда находится уважительная причина выставить их за порог, а если причины нет, значит придется работать. – Тут нет свидетелей, – покачал головой Вулф. – Только мистер Гудвин. Возможно, его нельзя назвать незаменимым, но он, безусловно, неустранимый. – Мы предпочли бы беседовать наедине. – Сожалею, сэр. В таком случае вы действительно зря потеряли время. Он посмотрел на посетителей, и я тоже посмотрел. Старший из них, Оливер Бафф, был краснолицый и седой. Из-за белизны волос его круглое лицо казалось краснее, а седина из-за красноты – белее. Это он, как и Хансен, пришел в шляпе. Патрик О’Гарро был с ног до головы коричневый – глаза, волосы, костюм, галстук, носки и ботинки. Рубашка, естественно, была белая. Вернон Асса, невысокий, толстоватый, с пухлыми плечами, вероятно, только что вернулся из Флориды, где загорал, наверное, не меньше месяца, хотя, возможно, был просто смуглый от рождения. Вот ему пошел бы коричневый костюм, но Вернон Асса был весь в сером, не считая черных ботинок. – Какого черта! – пробормотал он. – Действуйте, – велел Бафф Хансену. Адвокат повернулся к Вулфу: – Мистер Гудвин работает, разумеется, на вас? – Разумеется. – Здесь он присутствует в качестве вашего полномочного заместителя? – Полномочного заместителя? Пусть так… Да. – Значит, этот момент прояснили. Теперь я прежде всего хотел бы предложить вам нанять меня в качестве адвоката и выдать мне один доллар на оплату моих услуг. Я поднял на него глаза. Парень чокнутый. В этом кабинете деньги движутся только в одну сторону. – Не слишком заманчивое предложение, – сухо сказал Вулф. – У вас есть аргументы? – Конечно. Насколько вам известно, доверительные отношения между адвокатом и клиентом охраняются законом, и содержание беседы между ними не подлежит разглашению. По этой причине я хотел бы установить между вами и мной доверительные отношения, а затем изложить причины, заставившие этих джентльменов искать здесь помощи. Конечно, вы будете вольны прервать их в любой момент, если посчитаете нужным аннулировать эту договоренность, но вы получите законное право не сообщать о нашем деле властям, не нарушая закона. Мы с моими клиентами попадаем, таким образом, в зависимость от вас, однако ваша репутация не позволяет усомниться в вашей порядочности и разумности. Я предложил бы даже сузить круг моих функций, а именно: нанять меня как консультанта по вопросу целесообразности принятия делового предложения со стороны компании «Липперт, Бафф и Асса». – Что это за компания? – Вы наверняка слышали. Рекламное агентство. Вулф двинул губами влево и назад. У него это считалось улыбкой. – Очень изобретательно. Поздравляю. Но, как вы и сказали, вы окажетесь в зависимости от меня. Я буду иметь возможность разорвать наши отношения без штрафных санкций. – Одну минутку, – вклинился О’Гарро; его умные яркие карие глаза перебегали с Вулфа на Хансена. – В самом ли деле это разумно? – У нас нет другого выхода, Пэт, – ответил адвокат. – Если мы его нанимаем, придется ему доверять. – Мне это не нравится… Но если нет другого выхода… – Его нет. Оливер? Бафф сказал «да». – Вернон? Асса кивнул. – В таком случае нанимаете ли вы меня, мистер Вулф? Как оговорено? – Да… Арчи, выдай мистеру Хансену один доллар. Я достал из бумажника доллар, удержавшись от колкости, какой, безусловно, заслуживала эта транзакция, подошел к адвокату и протянул. – Передаю вам доллар, – сказал я официальным тоном, – как полномочный заместитель мистера Ниро Вулфа. Глава 3 – Это длинная история, – начал Хансен, обращаясь к Вулфу, – но ее придется изложить как можно короче. Эти джентльмены приглашены к окружному прокурору для беседы. С этого момента я говорю как ваш консультант по вопросу о вашем найме. Знаете ли вы об убийстве Луиса Далманна? – Нет. – О нем сообщали по радио. – По утрам я не слушаю радио. Как и мистер Гудвин. – К черту радио! – рявкнул Асса. – По делу, Рудольф! – Я по делу. Один из самых крупных партнеров ЛБА – так мы называем между собой агентство «Липперт, Бафф и Асса» – это парфюмерная компания «Хири продактс инкорпорейтед». Одно из основных ее направлений – косметика марки «Pour Amour». Линию запустили в производство несколько лет назад, и все это время она давала хорошую прибыль. Прошлой весной один из сотрудников ЛБА по имени Луис Далманн выдвинул новую идею для продвижения «Pour Amour» на рынке. Он добился одобрения, затем представил ее в «Хири», где идея также показалась перспективной, и ей был дан старт двадцать седьмого сентября прошлого года. ЛБА вместе с «Хири продактс» объявили конкурс с призовым фондом, какого еще не было в нашей истории: пятьсот тысяч долларов наличными за первое место, двести пятьдесят тысяч за второе, за третье – сто, а также еще пятьдесят семь мелких призов. Теперь я должен объяснить, в чем суть. По условиям конкурса в течение двадцати недель во всех крупных газетах и журналах печатали четверостишие, в котором… – Сэкономлю вам время, – сказал Вулф. – Знаю. – Вы тоже принимали участие? – немедленно спросил О’Гарро. – В конкурсе? Бог мой – нет! – По делу! – поторопил Асса. Хансен продолжил: – Участники должны были прислать ответы до четырнадцатого февраля. До полуночи четырнадцатого февраля, что подтверждал бы почтовый штемпель. В конкурсе приняли участие больше двух миллионов человек, потому Далманну пришлось набрать команду помощников. В нее вошли триста мужчин и женщин, которых он обучил обрабатывать письма. После окончания этой работы было выявлено семьдесят два конкурсанта, правильно отгадавших все двадцать загадок. На такой случай Далманн заготовил дополнительное задание из пяти загадок, которые двадцать восьмого марта были отправлены авиапочтой семидесяти двум конкурсантам. Ответы они должны были отправить до полуночи четвертого апреля. На этот раз одинаковые результаты показали пятеро. Они разгадали все пять загадок, уложившись в срок, и Далманн пригласил их в Нью-Йорк, сам лично всех обзвонив. Предполагалось, что здесь будут вручены первые три приза, а также два приза по десять тысяч долларов. Все приехали, и вечером накануне награждения Далманн пригласил их на обед в малом зале в «Черчилле». Там же присутствовали Тэлботт Хири от «Хири продактс», Вернон Асса и Патрик О’Гарро. Далманн собирался выдать этим финалистам еще одно дополнительное задание и дать срок неделю. Однако одна конкурсантка запротестовала: она приехала из Лос-Анджелеса, так что ей осталось бы намного меньше времени, потому условились для каждого установить свою дату, отсчитывая начало срока со дня возвращения домой, а конец – по почтовому штемпелю в день отправки. Встреча закончилась около одиннадцати часов, после чего все разошлись. Четверо из пяти финалистов приехали в Нью-Йорк из других мест, и компания поселила всех в том же «Черчилле». Пятая, молодая женщина по имени Сьюзен Тешер, ушла из отеля, вероятно, домой. – Да переходи же к делу, черт побери! – рявкнул Асса. – Верн, я излагаю короче некуда… Далманн, скорее всего, тоже отправился домой. Он был холост и жил один в квартире на Перри-стрит. Каждый день в семь утра приходила женщина, которая готовила ему завтрак. Когда она явилась сегодня, то увидела Далманна на полу в гостиной… Он был мертв. Его убили выстрелом в спину, использовав вместо глушителя диванную подушку. Пуля попала в сердце. Женщина побежала за управляющим домом, тот известил полицию, полицейские приехали, занялись своим делом. Возможно, позже вы захотите узнать подробности убийства, на данный момент они неизвестны. Далманна обнаружили всего четыре часа назад… Возможно, и не захотите, потому что вы нам нужны не для расследования убийства. Вы нужны для дела, куда более важного. Я положил ногу на ногу. Если у людей есть дело более важное, чем раскрытие убийства, мои мышцы реагируют на это сами. Хансен, уперев руки в колени, подался вперед: – Тут мы подошли к главному. Ответов на конкурсные вопросы не знал никто, кроме Луиса Далманна. Каждую загадку он сочинил сам – и первые двадцать, и дополнительные пять для семидесяти двух победителей, и вторые дополнительные пять для последних пяти победителей. Ответы на первые двадцать, конечно, знала команда помощников, но ответы для второго этапа знал только он, и победителей называл он. Задания же для финалистов он хранил в строжайшем секрете до последнего момента, как и ответы на них. Эти задания Далманн распечатал на машинке, сделав всего семь копий. Одну положил в депозитный сейф, одну – не уверен где, остальные пять вчера вечером раздал пятерым финалистам. – Ту он положил в бумажник, – сказал О’Гарро. Хансен это проигнорировал. – Как бы то ни было, нас сейчас интересуют не загадки, а разгадки. Я говорю об ответах для последнего задания, остальное не важно. Пять имен плюс краткие комментарии: какие слова в четверостишии указывают на загаданных женщин. Считается, что существует единственный экземпляр ответов. Далманн напечатал их на бумаге с логотипом ЛБА, поставил свою подпись и дал подписать Баффу, Ассе и О’Гарро, прикрыв ответы другим листом, так чтобы их никто не видел, затем положил в конверт, заклеил и в присутствии пятерых свидетелей собственноручно убрал в депозитный сейф. Так что ответы, как я и сказал, знал только Далманн. – Насколько это известно нам, – вставил Бафф. – Разумеется, – согласился адвокат. – Бог ты мой, сколько можно! – разъярился Асса. – Перехожу к главному. Вчера на встрече в «Черчилле» Далманн совершил один в высшей степени необдуманный поступок. Когда… – Мягко сказано, – перебил его Бафф. – Безответственный поступок! Преступление! – Пожалуй, это чересчур. Но поступок был и в самом деле неразумный. Собираясь вручить конверты с новым заданием, Далманн вынул из внутреннего кармана пиджака не только конверты, но и бумажник и несколько листков бумаги. Он стал раздавать по кругу конверты, и тут… Пэт, дальше – ты, ты там присутствовал. О’Гарро кивнул: – Он раздал конверты, потом стал собирать то, что достал случайно, потом на мгновение вдруг задумался, улыбнулся всем, раскрыл бумажник, вынул сложенный листок и сказал, что будто бы… – Нет. Дословно. – Он сказал: «Просто хочу убедиться, что этот листок не попал ни к кому в руки. Тут все пять ответов на последнее задание, которое вы получили». После чего убрал листок в бумажник, а бумажник в карман. – Преступная глупость! – прорычал Бафф. – Когда закончилась встреча?