– Что-то он не очень похож на голливудского ковбоя. – Какое разочарование для нашего младшего, – сказал Сэм, мывший руки над раковиной. – Рори надеялся, что он пройдется тут, звякая шпорами, с серебряной лентой на шляпе и в начищенных до блеска сапогах. – Ничего такого нет, – вздохнул Рори, пережевывая кусочек бекона. – Каким уехал, таким и приехал. Разве что старше стал. – Да он старше меня всего на год. Даже чуть меньше. Эй, не сожри весь бекон, оставь нам, – добавил Чейз. – У меня найдется еще, – добродушно сказала Морин и подняла голову, когда Сэм наклонился поцеловать ее. – Рин, ты хорошенькая, как коробка конфет. И пахнешь тоже приятно. – Сегодня утром у меня много встреч. – Кстати, о встречах. – Бодин бросила взгляд на часы. – Мне пора. – Ой, дочка, может, задержишься немного и поздороваешься с Колленом? Ты ведь не видела его лет десять. Восемь, мысленно уточнила Бодин и невольно призналась себе, что ей любопытно взглянуть на него. Но… – Мне жаль, но я просто не могу. И я ведь все равно с ним увижусь, – сказала она, целуя отца. – Рори, мне нужно кое-что обсудить с тобой в офисе. – Я приду, босс. Она усмехнулась и вышла в прихожую, где уже лежал собранный портфель. – После полудня ожидается снег! – крикнула она. Надев куртку, шляпу, шарф и натянув перчатки, Бодин вышла на холодный утренний воздух. Она опаздывала уже на минуту и быстрым шагом направилась к своему пикапу. Ей было известно, что Коллен возвращается, ведь она участвовала в семейном совете, где решили нанять его на ранчо старшим конюхом. Сколько Бодин помнила, он был самым близким другом Чейза, а для нее сначала кошмаром, потом первой тайной любовью, опять кошмаром и опять любовью. Она не могла теперь припомнить, в какой категории он состоял, когда свалил из Монтаны. И теперь, когда она ехала по пятнистой от снега дороге, ей пришло в голову, что тогда, уезжая, он был моложе, чем сейчас Рори. Ему было около двадцати лет, прикинула она, и, несомненно, он был злым и разочарованным из-за потери большей части наследства. Землю у Скиннеров купил ее отец, когда – мягко говоря – у отца Кола начались тяжелые времена. А тяжелые времена начались, поскольку он проиграл все, что мог. Не игрок, а полный лузер, как сказал когда-то ее отец. Скиннер-отец не мог не играть, как алкоголики не могут не пить. И когда участок земли, которую Коллен Скиннер наверняка любил, уменьшился до пятидесяти акров с домом и несколькими хозяйственными постройками, он уехал из Монтаны искать счастья в другом месте. По словам Чейза, дела у Кола шли неплохо: он снимался в фильмах, играл ковбоев. Теперь, когда его отец умер, мать стала вдовой, а сестра вышла замуж и ждала уже второго ребенка, он вернулся домой. Бодин слышала достаточно разговоров и знала, что оставшаяся у Скиннеров земля ничего не стоила, была заложена, закредитована. Дом стоял пустой, миссис Скиннер переехала с дочерью в красивый дом в Миссуле, где Севена и ее муж держали маленькую лавку кустарных товаров. По прикидкам Бодин, в скором времени речь пойдет о покупке оставшихся пятидесяти акров, и она уже думала, как их использовать – в интересах ранчо или гостиничного комплекса. Можно сделать ремонт дома, рассуждала она, и сдавать его туристам. Или устраивать там небольшие свадебные приемы, корпоративы, семейные торжества. А может, не тратить деньги и время и просто все снести? Обдумывая разные варианты, она оставила позади арку «Бодин резорт» с логотипом-трилистником. Она проехала по территории, заметив, что в «Фактории» уже включили свет, значит, кто-то из первой смены готовился к открытию магазина. На этой неделе у них намечалась «продажа из сундука» товаров из кожи и изделий местных ремесленников, чтобы привлечь осенних туристов. С помощью команды Рори можно было сделать другой маркетинговый ход и пригласить местных, которые останутся на ланч в «Торбе». Она подъехала к длинному, приземистому зданию с широкой верандой, где находилась стойка администратора. Когда Бодин смотрела на это строение, ее всегда переполняла гордость. «Бодин резорт» появился до ее рождения, когда собрались вместе ее мать, бабка и прабабка, – причем кашу заварила бабка, Кора Рили Бодин. Захудалое ранчо превратилось в гостиничный комплекс класса люкс с пятизвездочной кухней, персональным сервисом, экскурсиями, развлечениями, роскошью и всякой всячиной на территории более тридцати тысяч акров, включая ранчо. И все это, подумала Бодин, выбираясь из кабины, благодаря потрясающей красоте пейзажей западной Монтаны. Она торопливо вошла в здание, где несколько отдыхающих уже пили кофе перед жарким камином. Ее ноздри уловили осенние запахи тыквы и чеснока. Она махнула рукой сидевшей за стойкой рыженькой Сол, с которой дружила еще со школьных времен, и направилась в свой кабинет, чтобы приняться за дела. Но Сол подала ей знак. Пришлось подойти. – Я хотела тебе сообщить, что недавно звонила Линда-Сью. Она чуточку задерживается. – Как всегда. – Да, но на этот раз она предупредила об этом. Она хочет заехать за матерью. Прочный фундамент делового графика Бодин дал первую трещину. – Ее мать приедет на встречу? – Увы. – Сол печально улыбнулась. – Впрочем, это в основном проблема для Джесси, но спасибо, что предупредила. – Джесси еще нет. – Все в порядке, это я приехала раньше. – Как всегда! – крикнула Сол, когда Бодин уже повернулась и взяла курс на офис генерального менеджера. Ее офис. Ей нравились его размеры. Достаточно большие, чтобы проводить совещания с персоналом или менеджерами, но достаточно скромные, чтобы такие совещания проходили как бы в узком кругу. В широкое окно были видны мощенные камнем дорожки и та часть здания, где находилась «Торба» и более роскошный «Дайнинг-холл». А еще там плавно катились к снежным горам поля. Бодин специально поставила бабушкин рабочий стол так, чтобы сидеть спиной к окну и не отвлекаться. Еще у нее были два кожаных кресла с высокими спинками, которые раньше украшали офис на ранчо, и маленькая софа – когда-то она стояла у матери, а теперь ее обили рельефной тканью голубого, как летнее небо, цвета. Она повесила куртку, шляпу и шарф на стоявшую в углу вешалку, пригладила ладонью волосы – черные, как у отца, только длинные, завязанные в хвост. Бодин была похожа на деда – так всегда говорила бабушка, его вдова. Бодин видела фотографии и признавала свое сходство с молодым несчастным Рори, который в двадцать два года погиб во Вьетнаме. У него были озорные зеленые глаза и широкий рот с полными губами. Правда, его черные волосы были волнистыми, а у нее они абсолютно прямые, но она унаследовала его высокие скулы, маленький курносый нос и белую ирландскую кожу, требовавшую тонны солнцезащитного крема. Бодин нравилось думать, что она унаследовала от бабушки ее деловую хватку. Она подошла к стойке с капсульной кофеваркой, в которой получался приличный кофе, и вернулась с кружкой к столу, чтобы просмотреть заметки для первых двух встреч. Когда она закончила первый телефонный разговор и отправила письмо по электронной почте, вошла Джессика. Как и Морин, Джессика была в платье, только ярко-красном, и в коротком кожаном жакете цвета сливок. Короткие сапожки на высоких каблуках – в таких и пяти минут не пройдешь по снегу, зато они отлично сочетались по цвету к платьем, словно их красили в одном котле. Бодин невольно восхитилась столь безупречным выбором. Джессика собрала волосы с осветленными прядями в гладкий пучок, как часто делала в рабочие дни. Как и сапожки, ее губная помада идеально совпадала по цвету с платьем, а губы сочетались с острыми скулами, аккуратным, прямым носом и ясными, холодными, голубыми глазами. Пока Бодин заканчивала разговор, она села и, достав из кармана жакета телефон, принялась просматривать сообщения. Бодин положила трубку и выпрямилась. – Координатор Ассоциации писателей Запада свяжется с тобой насчет трехдневного пребывания и прощального банкета. – Уже определились с количеством участников и датами? – Высветилось число «девяносто восемь». Даты такие: приезд девятого января, отъезд двенадцатого января. – В январе? Бодин улыбнулась: – У них что-то не сложилось первоначально, вот они и обратились к нам. Я проверила, и мы можем это сделать. Сразу после праздников у нас резко падает бронирование. Мы приготовим «Мельницу» для конференции и банкета, а кроме того, еще какое-то число домиков, которые они бронируют на сорок восемь часов. Координатор Мэнди, по-моему, вполне организованная, только вот в отчаянном положении. Письмо с деталями я отправила тебе, моей матери и Рори. Их бюджету это не помешает. – Хорошо, я переговорю с ней, составлю план питания, трансфера, мероприятий и так далее. Значит, писатели? – Угу. – Сообщу в «Салун». – Джессика сделала еще одну заметку в своем телефоне. – Я никогда не устраивала больших мероприятий для писателей. Максимум – застолье в баре. – Нам повезло. – Бодин указала большим пальцем на капсульную кофеварку. – Выпей кофе. Джессика молча подняла зеленую бутылочку «Бодин резорт», которую обычно носила с собой. – Как же ты живешь без кофе? – искренне удивилась Бодин. – Или колы. Как можно пить одну воду?