– Вы живете в здешних краях? – спросил Лоуренс Эндрю. Отец и сын ответили одновременно: – О, нет, – сказал Мервин. – О, да, – сказал Эндрю. Луиза не выдержала и, хотя губы у нее оставались плотно сжатыми, испустила носом легкое ржание, будто пони. Мистер Уэбстер вздрогнул, словно это стены заговорили, и со звоном поставил чашку на блюдечко. Хогарты поспешили исправить свой грубый промах и опять заговорили хором. Мервин: – Ну, большей частью мы живем в Лондоне. Эндрю: – Я хотел сказать, что больше времени мы проводим здесь. Отец решил поддержать версию Эндрю и вяло закончил: – А иногда ездим за границу. Лоуренс поглядел на часы и поспешно сказал Эндрю: – Пойдемте выпьем. До закрытия еще минут пятнадцать. Он сразу понял, что ляпнул совсем не то, но в ту минуту парень выглядел вполне здоровым, вовсе не инвалидом. – Спасибо, но не сегодня. Как-нибудь в другой раз, если вы еще здесь будете, – ничуть не удивившись, ответил Эндрю. – Лоуренс останется до конца недели, – сказала Луиза. Лоуренс поспешил уйти. Они слышали, как он перешел дорогу и направился по деревенской улице в «Розу и корону». – Приятный парень, – произнес мистер Уэбстер. – Да, – согласилась Луиза, – и такой умница. – Занимательный малый, – сказал Мервин. – Я подумал… – начал Эндрю. – О чем, мой милый? – спросила Луиза. – Может, нам лучше не появляться до следующей недели? Мистер Уэбстер повернулся лицом к старой даме и произнес: – Не думал, что вы позволите вашему внуку с нами встретиться. Насколько я понял, нынче вечером он должен был находиться в другом месте. Надеюсь, он не утратил из-за нас душевного равновесия. – Что вы! – любезно возразила Луиза. – Он душевного равновесия не утратит, мистер Уэбстер. Нынешняя молодежь лишена предрассудков. На самом деле имелось в виду другое. Следующим высказался Мервин, закуривая болгарскую сигарету: – Думаю, он начнет задавать вопросы. В конце-то концов, Луиза, это вполне естественно, чего еще ожидать? – И какие же вопросы он начнет задавать? – Он непременно… – начал Эндрю. – Он непременно спросит, кто мы такие и что мы тут делаем, – сказал Мервин. Мистер Уэбстер с грустью воззрился на Мервина, уязвленный грубой прямотой его слов. – Еще бы! – сказала Луиза. – Лоуренс наверняка станет обо всех вас расспрашивать. Не сыграть ли нам еще партию, господа? Мервин поглядел на стенные часы. – Он ведь вернется после закрытия паба? – спросил Эндрю. Мистер Уэбстер улыбнулся Луизе отеческой улыбкой. – Время нас не торопит, – сказал он, – мы можем отложить наше дело до конца недели, если вы скажете, в какой вечер вашего внука не будет дома. – Дело можно обсуждать и при Лоуренсе, – заметила она. – Лоуренс – милый мальчик. – Ну еще бы, – произнес Мервин. – Именно это мы и хотим сказать, – добавил Эндрю. – Не следует заставлять милого мальчика задаваться вопросами… Луиза казалась слегка раздраженной – ее что-то расстраивало. – Я-то надеялась, – сказала она, – что мы примем Лоуренса как своего. Уверяю вас – проявив осмотрительность, мы сможем обсуждать при Лоуренсе все, что нужно. Он по натуре совсем не подозрителен. – Вот именно, осмотрительность, – произнес мистер Уэбстер. – Осмотрительность, дорогая моя миссис Джепп, никогда не помешает. Луиза наградила его теплой улыбкой, словно он понял ее если и не до конца, то лучше всех остальных. – Я тебя понимаю, Луиза, – сказал Мервин. – Ты неспособна жить в раздельных мирах. У тебя врожденная тяга к единству, к согласованию несовместимых элементов жизненного опыта. У тебя страсть отбирать случайные жизненные явления и соединять их в единое целое. Это твой идеал, когда-то он был и моим идеалом. Реальность, однако, не желает идти навстречу идеалистам. В твои годы трудно постичь факт, который ты не имела возможности осознать, но… – Не понимаю, о чем ты говоришь, и никогда не пойму, – заявила Луиза. – Разумеется. – Далеко же тебя занесло, – сказала она, но затем оживилась: – Послушай, Мервин, если ты сочтешь, что я такая уж старомодная, я пойму. Ты всегда можешь выйти из нашей компании. Мервин успел встать, но теперь снова сел. Эндрю невесело рассмеялся, и Луиза наградила его удивленным взглядом. В ответ Эндрю сказал: – Он говорил о сыске. По этой части котелок у него, похоже, отлично варит. – Лоуренс прекрасно ведет передачи на радио, но сыщика из него не выйдет, до такого он не опустится. – Из него получится хороший осведомитель, – сказал Эндрю и, пользуясь своим положением инвалида, с вызовом поднял глаза на Луизу. – Ты не обязан и дальше участвовать в нашем деле, Эндрю, голубчик, раз тебя что-то гложет. В таком случае, нам, разумеется, тоже следует выйти из дела. Правда? Она посмотрела на Мервина и мистера Уэбстера, но они промолчали. Затем они поднялись. Мистер Уэбстер взял ее за руку и произнес: – Понимаете, миссис Джепп, ваш милый внучек и вправду чрезвычайно наблюдателен. Только по этой причине я и воззвал к здравому смыслу. – Ну, от него ничего не ускользнет, – рассмеялась Луиза, – я в жизни не встречала человека, столь внимательного к мелочам. Но, видите ли, милый мальчик неспособен сообразить, что к чему. – Вы хотите сказать, он неспособен к аналитическому мышлению? – спросил Мервин. – Я хочу сказать, – сказала бабушка Лоуренса, – что в некоторых делах он мог бы проявлять больше сообразительности. Но у него хватает ума преуспевать в жизни и у него чудесный характер, а это главное. – Но если он станет задавать вопросы… – начал Эндрю. – Станет, обязательно, – ответила Луиза. С ней решительно не было сладу. – Но, миссис Джепп, вы будете осмотрительны, не правда ли? – спросил мистер Уэбстер. – Мой внук неспособен сообразить, что к чему, у него даже два и два не всегда четыре, – изрекла она с довольным видом, так что им стало немного не по себе. – Он уезжает в пятницу? – спросил Мервин. – К сожалению, да. – Тогда до вечера пятницы? – спросил Мервин. – Да, – печально согласилась она. – До пятницы, – попрощался Эндрю. – Благодарю за в высшей степени приятный вечер, миссис Джепп, – произнес мистер Уэбстер.