– И? – Мы весьма обеспокоены их благополучием. Все же, несмотря ни на что, их высочества – родные дочери. Мой господин весьма их любит. И случись что, будет огорчен. – Мне жаль. И чувство вины было острым. Не стоило затевать все это… демоница, невесты… как подобное вообще в голову пришло? – Я все же надеюсь, что с их высочествами все хорошо. – Они живы, – виросец вытащил из-под воротника склянку на нити. – Матушка её высочества была весьма одарена. Пусть она и не умела даром пользоваться, но кое-что сотворила. Пока огонь горит, её высочество жива. А стало быть, с высокой долей вероятности, и ваши высочества тоже. – Моя сестра, – отозвался степняк. – Жива. Я чувствую её. У нас свой дар. И прижал раскрытую ладонь к груди. А вот островитянин ничего не сказал. Так и шли. Вверх. И уже там, встретившись взглядом с обеспокоенною демоницей, Ричард молча развел руками. Он ведь не хотел, чтобы так получилось. Он… – Куда? – поинтересовался Командор. А и вправду, куда? Ричард задумался. Поглядел на тело. Тело оставалось телом. Недвижимо. Бездыханно. С чего он вообще взял, что от него можно чего-то добиться? – Зеркало, – демоница как-то взяла и оказалась рядом. И за руку взяла. – Она ведь там. Отдельно. А тело тут. И если… соединить? Идея была тоже не самой здравой. Но с другой стороны… В лабораторию бы… но зеркало даже сдвинуть не получилось. Так. Думать надо. Если не получится отнести покойницу в лабораторию, то можно поднять кое-что из. – Ксандр, – Ричард отряхнулся. – Черный мел. Свечи. Омелу. Лунное серебро. Все, что для вызова надо. – Малый алтарь? – Его тоже. Люди слушали. И не стоит надеяться, что забудут. Не забудут. Более того, расскажут остальным, добавив от себя малость. А те другим и… слухи поползут. Плевать. Это будет потом. – Пока не подготовлю ритуал, стой тут. Надо было вообще сперва подготовить, а потом уже за телом отправляться. Все-таки он, Ричард, на диво безответственный. И показалось, что в ушах звучит скрипучий голос отца. Потом. Все потом. В матушкиных покоях все также пахло лавандой. Резкий терпкий запах. Раздражающий. От него начинает болеть голова. И Ричард замирает на долю мгновенья. Воспоминания… Мелькают и исчезают. – Смотри, – матушкин голос раздается издалека. – Смотри внимательно и увидишь… ты ведь хочешь узнать, что случилось с твоим другом… тогда смотри. И чернота зеркала подрагивает. Еще немного и на нем проступят тени. Ричард увидит. Становится страшно. И он отворачивается, а видение ускользает. Проклятье. Нельзя верить. Душницы тем и славятся, что способны заморочить почти любого. – Что? – демоница рядом. Она обеспокоенно заглядывает в глаза, и от нее пахнет лесным костром. – Все хорошо? – Не особо. Постой там. Зеркало встало не слишком удобно. Но в принципе круг получится. И Ричард молча приступил к делу. Руки двигались сами, да и нужные руны вставали одна за другой, послушные, как никогда. Свечи. Травы. Малый алтарь. – Дай её сюда, – сказал Ричард и Командор молча перевалил тело. Тяжелая. Вот еще одна странность. Красавица выглядела такой невероятно хрупкой, а меж тем весу имела прилично. Ричард переступил через черту. Тело он усадил, подперев спину стулом, так, чтобы смотрело оно на зеркало. И то заволновалось, пошло черной рябью, потом и вовсе выплюнуло кусок тьмы. Тот пополз по раме, оставляя черные капли, словно кровь. С мечом пришлось повозиться. Ричард вовсе подумал, чтобы убрать его. Все же древний артефакт с неизвестными свойствами… но оставил. Переступил границу вновь. Замкнул круг. Зажег свечи. И привычно провел ритуальным клинком по запястью. Красная кровь упала на алтарь, а губы зашевелились, произнося древнее заклятье. Мелькнула мысль, что сам по себе призыв души мало отличается от призыва демона. Пламя свечей задрожало и вытянулось, превратившись в тонкие нити. А те потянулись выше. И еще выше. И слегка изогнулись, выпустили новые нити, создавая узорчатый купол пламени. Зеркало заволновалось. А вот покойница осталась неподвижна. Все-таки надо было убрать меч. Надо было… – Ты здесь, – спокойно сказал Ричард, когда тишина надоела. – Я чувствую тебя. Покажись. Зеркало вспучилось пузырем, выпустив… Мама? – Ричард! – она была именно такой, как Ричард запомнил. Очень бледной. Очень худой. Почти прозрачной. И протянула бледные руки. – Ричард! Призрак качнулся и… Рассыпался, коснувшись огненной стены. Комнату сотряс крик боли. Люди… про людей он почти забыл. И про демоницу, которая держалась рядом. Хорошо, что она рядом. – Ричард, – призрак матери появился вновь. – Ты освободил меня! Я знала, что ты меня спасешь! По бледной щеке сползла слезинка. – Иди же ко мне… обними меня. – Ты – не она, – Ричард произнес это с трудом. – Ты – не она. – Что ты такое говоришь? Мальчик мой… он тебя все-таки изуродовал. Страшный, страшный человек… я так любила его! И что он сотворил с нами? Ты мне не веришь? Понимаю. Но я могу… я могу доказать, что я именно твоя мать. Я все знаю… все-все про тебя знаю. Помнишь, у нас был секрет? Она прижала палец к губам. С каждым мгновеньем призрак обретал плоть. А вот тело так и оставалось неподвижным. И неужели он все-таки ошибся. – Хочешь, я расскажу о нем? Но тогда узнают все… все-все. И секрет перестанет быть секретом. – Ты можешь знать все мои секреты. Но ты – не она. Анна. – Видишь, ты и имя мое знаешь. – Знаю.