А такие ли уж воры безымянные? Моргана де Винтер. Про нее Ианта была наслышана, хотя лично с дамочкой и не встречалась. Моргана опасный противник, но если за похищением стоит она, то хотя бы ясно, с кем бороться. Да и Ианта не такая уж безобидная. Стоило подумать об этой твари, как мгновенно накатила волна дикой ярости. Матерью Ианта себя почти не считала, но если похитители полагали, будто могут украсть медвежонка у медведицы и уйти как ни в чем не бывало, то сильно ошибались. Злость лучше горя, а действие лучше бездействия и ожидания. Завтра Ианта отправится за новыми сведениями, чтобы осторожно выяснить, не Моргана ли похитила Луизу. «Завтра», — сказала она себе и закрыла покрасневшие глаза. Нужно поспать или наутро от нее не будет толку. Глава 7 «Сэр Джеффри Меллорс, колдун Георгианской эпохи, писал, что для каждого чародея или чародейки есть в мире половинка души, и если суждено обоим встретиться, их отношения будут замечательными, союзом равных. Возлюбленные, чьи сердца бьются как одно, не разлучатся до самой смерти». — Записи леди Эберхард касаемо духовных уз На следующее утро они быстро позавтракали за столом. Ианта надела бархатное платье бордового цвета, что закрывало тело от шеи до кончиков пальцев на ногах и все же оставалось опасно чувственным. Цвет шел к ее темным волосам и бледной коже и часто привлекал взгляд Люсьена. Повисло молчание, нарушаемое лишь шелестом бархата и звоном ножей и вилок. Эти звуки чем-то напоминали фехтование. Люсьену показалось, что они и правда сражаются, переглядываясь украдкой и используя молчание в качестве оружия. Только на сей раз оно было полно непристойных фантазий — по крайней мере, с его стороны. Когда Ианта плавно двигала руками, он вспоминал, как она обмякала под ним во время соития. Когда наклоняла голову к тарелке, демонстрируя длинную шею, эта поза напоминала Люку о других признаках покорности. Кровь закипела, но судя по тому, как Ианта отвлеченно глядела через стол в никуда, она думала совсем о другом. Люсьен нахмурился. Он внимательно рассмотрел ее — не просто восхищаясь — и заметил, что прекрасные глаза слегка припухли. Будто Ианта провела полночи в слезах. Люка словно под дых ударили. Когда он уходил, она была счастлива. Что же довело ее до слез? Он причинил ей боль? Тогда Люсьену было не до нежности, но вроде бы напор Ианте нравился. — Ты хорошо спала? Она взяла чашку и посмотрела ему в глаза: — Подремала несколько часов. Совсем ни о чем не говорит. — Ты выглядишь усталой… я не причинил тебе боли? Теперь Ианта обратила на него все внимание и удивленно моргнула, на губах заиграла усталая улыбка. — А если и причинил, тебя бы это волновало? — Обычно я не обижаю женщин. Разумеется, меня волнует твое состояние. Они уставились друг на друга: она с любопытством и задумчивостью, а Люк оборонительно. Ианта кивнула, отдавая ему должное: — Моя усталость не имеет к тебе никакого отношения. Сейчас у меня другие заботы на уме. Вот из-за них я и не могу спать. Твои приказы прекрасно меня отвлекли, дали возможность забыть… на мгновение. На бледном лице промелькнула грусть, словно растворившаяся в воде акварельная краска. Ианта покачала головой и взяла себя в руки: — Но довольно об этом. Я думала о вчерашних событиях в поместье леди Эберхард. — И что? — Люк налил себе чаю, недоумевая, с чего она затронула эту тему. — Ты не использовал свои силы, Люсьен, не считая вспышки экспрессии. Люсьен. Она впервые назвала его по имени. Это свидетельствовало о… близости, но, с другой стороны, прошлой ночью их отношения были ближе некуда. Однако конец фразы его взволновал. — Ианта, этот год был долгим. — Он тоже теперь станет звать ее по имени. — Я потерял силы. Среди холодных каменных стен энергии и пропитания маловато. Ее глаза блеснули. — Хорошо. Прошлая ночь должна была восстановить твои резервы. Это меньшее, чем я могу помочь. — Ианта указала на его пустую тарелку, где лежал слегка намазанный маслом и тонким слоем варенья тост. Ее же собственный завтрак состоял из отбивной, бекона и омлета. Чародеи частенько ели вволю. — Не хочешь добавки? Мне ты нужен сильным и цельным. — Боюсь, мой желудок большего не потерпит. Он привык к ограничениям. — Ты говорил, что потрясен. Наверное, твой разум был заблокирован, и ты не имел доступа к своим силам. — Вроде того. На ее лице промелькнуло сочувствие. — Этого и следовало ожидать, после сильной психической травмы, которую ты получил из-за демона. Люсьен отвернулся и со звоном опустил чашку. На миг жуткие образы промелькнули перед взором. — Я почти ничего не помню. Ианта отодвинула стул, встала и, шурша юбками, обошла стол. Коснулась плеча Люка кончиками пальцев, обновляя узы. Сегодня их связь была сильнее, крепко оплетала обоих; без сомнения, результат плотских отношений. — Я могла бы помочь тебе, если хочешь… — Нет. Он сам справится, просто нужно время. — Люсьен, после того, как демон напал на тебя, в день нашей встречи в отеле "Гросвенор", твоя аура была вся в дырах. И то, что ты залечил ее всего за двенадцать месяцев, просто невероятно. Увы, весьма возможно, что ты не сможешь продолжать в одиночку или без долгих успокоительных медитаций, а времени у нас нет. У меня есть знакомый чародей, способный лечить болезни разума. Или… обратись к Дрейку… — Я подумаю. Ианта раздраженно выдохнула: — А я считала, что ты уцепишься за любую возможность, ведь в пророчестве предсказана твоя смерть. — Я же сказал, что подумаю, а пророчество, по-моему, весьма расплывчато. — Люк налил себе еще чаю. — Там сказано, что моя смерть — часть ритуала, если злоумышленникам удастся задуманное. А это еще неизвестно. И если вспомнить все, что случилось вчера, я удивлен, что ты выбрала именно эту тему. Ианта опустила ресницы. Она явно что-то скрывала, и у него возникло неприятное подозрение… — Ты знала про Бишопа? — Знала. Люсьен возмущенно засопел: — И даже не подумала сказать: «Кстати, у тебя есть брат»? Он полночи размышлял об этом и теперь разозлился. Верховный всю жизнь то отталкивал, то притягивал его, как пешку на шахматной доске. Именно Дрейк решил, что Люсьен не достоин стать частью его жизни, а также, что братья не должны узнать друг друга. Люк резко поставил заварник на стол. Брат. Черт. Незнакомец. Сколько раз он наблюдал за играющими детьми, всегда хотел к ним присоединиться, но по приказу лорда Ретберна все время посвящал занятиям. Люк бы не чувствовал себя таким одиноким, если бы знал, что где-то есть еще кто-то, способный его полюбить. Легче принял бы факт, что является ублюдком Верховного, а не сыном лорда Ретберна, и что Дрейк и знать его не желает. — Прости, я не понимала… просто… на меня в последнее время столько всего навалилось, что я даже не подумала. — Мне кажется, вся моя жизнь — ложь, Ианта. — Что еще ему неизвестно? — И всякий раз, когда я выясняю некую подробность, от нее ведет еще дюжина нитей. Та действительность, которую я знал, рушится. Я каждый день хожу по зыбучим пескам без союзника и кого-то, кому я небезразличен. — Твой отец… — Обрек меня на эту жизнь. Не называй его так. Он мне не отец. Его обязанности закончились, когда он пролил семя, и я этого не забуду. Если ты считаешь, что я позволю ему… помочь мне… Боже. — Отвернувшись, Люк попытался сдержать эмоции. — Что еще ты от меня скрываешь?