Некромант медленно повернулся и оперся локтями о прилавок. Его лицо было словно из страшилок — или из могилы: рябое и вялое. Мертвенно-бледные губы не слушались, придавая человеку вид хватающей воздух вспоротой рыбы. Только он совсем не дышал. На скрытой в грязном сюртуке латунной цепочке висели песочные часы. Когда песок заканчивался, — по слухам, ежемесячно, — Хорроуэю приходилось искать тело посвежее. — Похоже, эта изрядно поизносилась, — заметила Ианта. — Угрожаешь? Ты здорово ошиблась, явившись в мою вотчину. На мя право гостя не действует, в отличие от вас. — Гостевая клятва запрещает мне тебя калечить, — мило ответила Ианта. Энергия скользнула в нее, точно шелк по песку. Щеки разрумянились, она практически засветилась. А затем, пробормотав заклинание, взмахнула рукой, и Хорроуэй перелетел через прилавок и ударился о стену, дрожа и зависнув в паре сантиметров от пола. — Однако я имею право тебя задержать. Интересно, сколько это дурно пахнущее тело протянет? Что случится потом, если ты вылетишь из него или не примешь эликсир вовремя? Заклинание задержания не приносит прямого вреда, ведь правда? — Проклятая ковент-гарденская шлюха. — Довольно, — пригрозил Люсьен, сложив руки на груди и разглядывая этого… типа. — Еще раз так выразишься, и я изобью тебя до крови. Рассказывай мисс Мартин то, что она хочет знать, и мы уйдем, а ты можешь продолжать гнить дальше. Хорроуэй злобно на него зыркнул: — Чего хотите? — Правду. Как давно Моргана вернулась в Англию? — начала Ианта, бесстрашно шагнув ближе. Хорошо, что она не спросила, в стране ли Моргана вообще: так Хорроуэй не догадается, сколько им известно. — Не знаю, — ответил он, облизывая губы сухим потрескавшимся языком. — Не видел ее с того самого развода. — Ой, да брось, Хорроуэй. Я не идиотка. Когда-то вы были не разлей вода… Вроде даже были помолвлены до ее обручения с Верховным. Ты ходил за ней как привязанный, пока Моргана не бросила тебя ради Дрейка. А еще поговаривают, что именно ты помог ей сбежать из страны, когда Дрейк и Совет Ордена назначили цену за ее голову. Она с тобой связывалась? — Зачем? — презрительно протянул Хорроуэй. — Не знаю. — Ианта пожала плечами, а ее глаза странно блеснули. — Может, ей нужно было убежище? Или информация о… неких реликвиях. — Ничего не знаю ни о каких реликвиях. — Интересно, что из всех заданных мною вопросов ты ответил именно на этот. Именно такой Ианта предстала перед Люком год назад в отеле «Гросвенор», когда явилась его арестовать. Искусной, коварной, умной и уверенной в собственной мощи… Только в своих покоях она выказывала уязвимость. Опасная смесь. С одной стороны его восхищала ее сила воли, а с другой — будоражила мысль, что Ианта обратилась к нему за утешением. Люсьену хотелось выяснить все ее тайны, понять, почему иногда у нее такой грустный взгляд, когда она отрешенно выглядывает в окно… — Не знаю, где Моргана, не знаю, чего она хочет, не знаю… — Но ты не отрицаешь, что она в Англии. Хорроуэй замолчал, а потом оскалился: — Клятая стерва, ты не знала! На губах Ианта заиграла легкая улыбка. Она медленно, шурша юбками, прошла перед Хорроуэем, словно ученый, задумавшийся над проблемой. — Она вернулась в Англию, в Лондон, но не пришла к тебе за помощью. О, как тяжко падать с небес на землю. Бедный Элайджа. Ты был так ей предан, надеялся, что когда-нибудь она к тебе вернется… Однако теперь, когда ты такой, надежды нет. Моргана не захочет неполноценного мужчину. Нет, к кому же еще она бы обратилась? — Ианта постучала пальцем по губам. — У нее никогда не было союзниц, только союзники. Хотя, скорее марионетки. И кто же из них жив и пляшет под ее дудку? Ну разумеется, Тремейн, но они расстались не в лучших отношениях, когда Моргана вместе с Дрейком украли у него реликвии преисподней. Треймейн долго с ней возиться не будет. Есть Роджер Мэддесли, но какой от него прок? Честер Хеммингфилд амбициозный мужчина и недолюбливает Верховного… — Ианта обратилась к Хорроуэю: — Кто из них? — Пыжься сколько влезет, выуживай сведения, я не собираюсь идти у тя на поводу. Люсьен вытащил из пальто карманные часы: — Сколько у него осталось? Обернув руку платком для защиты, Ианта достала цепочку из-под рубашки Хорроуэя. — Хм, трудно сказать. Несколько дней от силы. У них не было столько времени… — Давай отвезем его к тебе домой и запрем в подвале, подальше от свежих тел? — Гм. — Да пошли вы! — рявкнул Хорроуэй, дергаясь в незримых путах на стене. — Тремейн, Мэддесли или Хеммингфилд? Кто ей помогает? — потребовал ответа Люсьен. — Откуда, черт побери, мне знать? — огрызнулся Хорроуэй. — Разве похоже, что я слежу за ее поклонниками? Может, вам расширить список? Много чародеев устало от гнета Верховного. — Он лжет, — уверенно заметил Люсьен. Ему было намного сложнее читать слабые блики на лице Хорроуэя, чем радужные переливы у Ианты. Но он знал, что не ошибся. — Только что солгал. На Люсьена уставилось две пары глаз. Затем Ианта вскинула бровь и перевела взгляд на Хорроуэя: — Значит, кто-то из списка. — Да пошла т… Она выкрикнула одно из ритуальных слов и стиснула кулаки. Хорроуэй ахнул, а его фляжка вылетела из кармана прямо к Ианте. Та сняла колпачок и наклонила сосуд, грозя вылить содержимое на пол. — Я уже предупреждала тебя об оскорблениях, и сейчас лучше не испытывай мое терпение. Моргана кое-что у меня украла, и я хочу это вернуть. — Зеленая струйка пролилась и зашипела, будто прожигая деревянные половицы. — Я уже на грани. Скажи правду, и я оставлю тебя гнить тут. Мне правда совершенно наплевать, что с тобой будет. — Не смей… — Хорроуэй корчился от ярости, наблюдая, как Ианта выливает еще драгоценного эликсира на пол. — Сучка! Проклятая сучка! Ладно. Я знаю, где она. В отеле «Виндзор». С любовником. — Он ухмыльнулся и сплюнул. — И попробуйте пройти мимо него! — С любовником? — Ианта прищурилась. — Красивый щеголь, которого она таскает за собой. Он носит колдовскую личину, что-то вроде маски, но силен. Сильнее, чем ты и твой драгоценный Верховный! И вообще такого я еще не встречал. — Значит, ты ее видел. — Еще одна зеленая капелька упала на пол. — Но не водишься с ней? Хорроуэй потерянно отвел подернутые пленкой глаза. Несмотря на всю отвратительность этого мужчины, Люсьен ощутил укол сострадания. Теперь, когда Хорроуэй больше не мог доставить удовольствие той, кого, по слухам, когда-то любил, его отбросили, как использованную игрушку. Однако он почти чудовище, и об этом нельзя забывать. Иногда некромант брал тела вовсе не из могил. — Она тебя больше не хочет? — спросил Люсьен, приказав себе не размякать. — Что она у тебя попросила? — Тебе ли не знать? Люсьен помедлил. — Что ты имеешь в виду? — Дневник твоего отца-лорда. — Хорроуэй сплюнул. — Он нужен Моргане, я без понятия зачем. И мне плевать. — Лорда Ретберна? — Мозг Люсьена заработал на всю катушку. Он и не подозревал, что его «отец» связан с Морганой. — Ты его достал? — Не нашел проклятую книжку. Это правда, — прибавил Хорроуэй, заметив, как они переглянулись. — Не уверена, что ты вообще знаешь такое слово, — пробормотала Ианта. — Катись в ад. Я никакой дневник в глаза не видел. — Если скажешь, кто стал союзником Морганы, мы уйдем, оставим тебя в покое и займемся им. — Ага, удачи. — Хорроуэй горько и саркастично усмехнулся. — Я многого не знаю, но не глупец. — Он с ненавистью уставился на них. — Он ей не друг, но намерения у них одни — убрать Верховного. — Кто? — Тремейн. — Хорроуэй презрительно ухмыльнулся. — Кто еще хочет вернуть реликвии и покончить с Верховным так же сильно, как Моргана? Из лабиринта Люсьен и Ианта вышли беспрепятственно. — Напомни мне никогда тебя не злить, — заметил Люк, взяв ее под руку. — Ты совершенно безжалостна. Ианта снова о чем-то задумалась, но при этих словах погрустнела. — На самом деле я вовсе не такая, — произнесла она так тихо, что он бы не услышал, если бы не прислушивался. — Но иногда нас вынуждают перейти грань. Сейчас меня мало что остановит… — Ради возвращения реликвии? — спросил Люсьен, помогая ей сесть в экипаж, в котором они сюда приехали. — Да, ради нее, — прошептала Ианта. И во второй раз за день ему солгали. Люк окинул ее внимательным взглядом. — А как насчет дневника твоего отца? — спросила Ианта, явно пытаясь сменить тему. — Черт, даже не знаю. Лорд Ретберн, по-моему, никогда бы не опустился до того, чтобы вести дела с подобными людьми.