— Чего ты ожидал? Ианта шагнула в кабинет и повернула бледное овальное лицо в сторону заполненных шкафов. Ее белоснежная кожа совсем лишилась красок. Эмоции были придушены, остался лишь легкий радужный блеск удивления. Красавица в красном платье светилась оттенками слоновой кости и розовых тонов. Люк задержал взгляд на бледном изгибе плеч. Теперь Ианту было трудно воспринимать как врага. При виде нее напряжение в его груди чуть ослабло. Ианта вовсе не походила на безумную злодейку, которую он представлял себе в мечтах о мести. Она оказалась женщиной из плоти и крови со своими демонами и секретами. Люсьен не был уверен, что ему нравится их зарождающаяся дружба. Он не слишком доверял напарнице, но в глубине души хотел узнать о ней побольше. В какой-то мере они родственные души. Лишь Ианта понимала, что значит, когда тебя предает твоя плоть и кровь или тот, кого ты считал родным. — Вот еще, — сказала она, приблизилась и стряхнула пыль с его камзола. — Похоже, пыль — самое опасное, что нас тут ждет. И все же на входе Люсьен проявил осторожность. Лорд Ретберн ценил уединение и когда-то наложил на жилище множество чар и установил тайные ловушки. Однако никаких преград не осталось. Они превратились в прах вместе с хозяином. — Будем надеяться. — А где бы он спрятал свой гримуар? — Не здесь. Люсьен подошел к шкафу и вытащил древнюю пьесу Еврипида. Камин со скрипом сдвинулся в сторону. — Тайная лестница? — И не только. Лорд Ретберн был колдуном, предпочитал темное искусство. И все, что дало бы ему власть. — Прошу, скажи, что там внизу мы не найдем трупов. — Ну разве что парочку черепов. Скрежет скрытого в стенах механизма утих. Люсьен поднял свечу и осветил темный туннель. — Истинно готическая постройка. Его гордая и неуязвимая Ианта, казалось, была на грани обморока. — Ты в порядке? — спросил Люсьен. Она медленно выдохнула и отвела глаза: — Да. Просто… я не в восторге от узких темных помещений. Например, чердаков. Сердце екнуло. Люк бы и не понял причину ее страха, если бы не их разговор о прошлом. Черт, ему захотелось обнять Ианту и прижать к груди. — У меня есть свеча, и я иду с тобой, — шепотом пообещал Люсьен. Она пристально посмотрела на него, проверяя, не издевается ли он, а затем повернулась обратно к узкому каменному проходу. Люсьен почувствовал прохладный ветерок и понял, о чем задумалась Ианта. — Свеча не погаснет. — Не уверена, что в темноте не устрою постыдную сцену, — сухо заметила она, неудачно пытаясь пошутить. — Возможно, попытаюсь залезть на тебя, как на дерево. — Ианта, дьяволица во плоти, боится темноты? — Я могу и стукнуть тебя, Ретберн, — притворно зарычала Ианта, но на ее лице появился отсвет темно-синего и серого. Страх. Не думая, Люсьен призвал магический шар. Сияющая радужным белым светом сфера возникла в руке крайне неожиданно даже для него самого. И боли не было. Белые магические шары почти пустышки и все же… Точно ли его дар пострадал, или же дело в каком-то ментальном блоке? — Ах, благодарю. Люсьен махнул рукой. Сфера слетела с его ладони и зависла впереди. Люк тут же почувствовал напряжение, холодный пот на шее, но не развеял колдовства. Ианта вошла в туннель, задев платьем его брюки, а руку положила на локоть Люсьена, будто его общество помогало ей успокоиться. Люк не мог упустить это из виду, даже если бы попытался. — Оккультный кабинет Ретберна недалеко. В конце коридора есть лестница в подвалы. Он поднял руку, и Ианта двинулась вперед, словно желала доказать, что не боится темноты. Упрямица. — Ианта, давай я пойду первым. Возможно, там остались охранные чары. — Ладно, но лишь потому, что я хочу полюбоваться видом сзади. Люсьен оглянулся, заметил ее хитрую улыбку и улыбнулся в ответ: — Осторожнее, а то я могу подумать, что тебе нравятся ночи. — Как тебе такое в голову пришло? По ее стонам, тому, как Ианта выгибалась под ним, пока он ласкал ее кожу языком… Сфера чуть потускнела. «Сосредоточься», — резко напомнил себе Люк. Однако ее поддразнивание его заинтриговало. Обычно они мало шутили. — Расскажи мне о Кроссе, — попросил Люсьен, шагая по узкому проходу. В конце появилась зияющая бездна. Та самая лестница. — Реми? Реми. Люсьен сжал кулак. Это смешно. Он не ощутил никакой страсти между Иантой и колдуном, и она сама призналась, что Верховный никогда не был ее любовником… А значит, где-то есть еще двое ее возлюбленных. — А при чем тут Реми? — Как вы познакомились? — Он искал помощницу и поместил объявление в газете. Мы прекрасно сработались. Он дал мне источник заработка и возможность раздражать отца, а я не боялась Реми, в отличие от других кандидаток. После детства в доме Гранта Мартина уже ничто не напугает. Сперва это озадачило Реми. Думаю, ему нравится, что люди либо благоговеют перед ним, либо боятся. Я не испытывала ни того, ни другого. — Ианта задумалась. — Уверена, что и Дрейк повлиял на Реми. Верховный хотел ссужать мне деньги на мелкие расходы после того, как я закончила обучение, но я отказалась. Они спустились на нижний этаж. Люсьен оглянулся через плечо и протянул ей руку, помогая одолеть последние ступеньки. — Почему? Ианта прошла дальше, изучая темную комнату, но так и не отпустила его руки. — Когда по воле отца я оказалась на улице, у меня не было ничего. Лишь горький опыт. К тому времени, как Дрейк помог мне встать на ноги, я поклялась, что больше не буду полагаться ни на кого, кроме себя. Когда я закончила обучение, то уже доверяла Дрейку, но не хотела быть у него на содержании. Я мечтала о независимости. — Кросс так хорошо платит? Люсьен не забыл роскошь дома Ианты и модный гардероб. — Несколько лет назад мне досталось небольшое наследство от тети, — призналась Ианта. — Пора было думать о будущем, поэтому я купила этот дом, а остальное вложила в предприятия. — Значит, тебе не надо было больше работать помощницей Кросса? Тогда почему ты ушла от него лишь три месяца назад? Она улыбнулась: — Люсьен, мне там нравилось. Так у моей жизни была цель. — Помимо охоты за негодяями по указке Верховного? — Да, вроде того. Какая одинокая жизнь. — Тебе никогда не хотелось выйти замуж и завести детей? На бледном лице Ианты застыла вежливая маска. — И кто бы со мной связался? По убеждению общества, я шлюха чародея. И если на то пошло, зачем отдавать мужчине свою независимость? Я могу жить так, как хочу. — Ты не хочешь детей? Ианта отвернулась, осматривая небольшой подвал. — Не уверена, что из меня получилась бы хорошая мать.