Кларк кивнула. – Что мы знаем о жертве? – Мужчина. Дебора пока не может сказать, сколько времени прошло с момента смерти. Похоже, травма черепа. Кларк со значением огляделась: – Сюда нелегко добраться на машине. – Думаю, что раньше это было сделать проще. Мы не знаем, сам он съехал в овраг или его засунули в багажник еще до того. – Машина старая? – Пока лишь догадки. Номера сняты. Наклейки об уплате налога не видно. В бардачке и на обивке – ничего. Отправим ее в лабораторию, посмотрим, что там скажут. – А может это быть каким-то извращенным самоубийством? – Вряд ли. Дебора не считает, что смертельная травма произошла из-за аварии. Череп проломлен ближе к затылку. Похоже, жертву чем-то ударили. – Вы сказали, погибший был связан? – Не совсем. – Сазерленд порылся в телефоне и показал фотографию. Шивон увидела багажник изнутри и крупным планом – ноги и ступни. Грязные джинсы были такими старыми, что ткань казалась ломкой. Белые кроссовки уже начали гнить. Лодыжки скованы наручниками. Шивон взглянула на Сазерленда, ожидая объяснений, но тот в ответ только пожал плечами. Кабинет, где работала группа по расследованию тяжких преступлений, располагался в полицейском управлении Лита. Сазерленд сказал, что будет ждать Кларк там. – Вы знаете, где это? – спросил он. – Знаю. Шивон Кларк позвонила в свой родной отдел на Гэйфилд-сквер и предупредила, что ее пару недель не будет. – Временно прикомандирована к отделу по расследованию тяжких преступлений, – прокомментировала констебль уголовной полиции Кристин Эссон. – Я не завидую, не думай. – Буду держать тебя в курсе. – Может, ты им нужна, просто чтобы найти где поесть и выпить. – Спасибо за слова поддержки, Кристин. – Шивон надеялась, что Эссон по голосу поймет: она улыбается. Нажав “отбой”, Кларк вошла в кабинет следовательской группы – пустой, если не считать нескольких столов и стульев. Вот, значит, как теперь обстоят дела, спасибо переменам в шотландской полиции. Местный отдел уголовного розыска сжался до чего-то второстепенного, дела вершит специально десантированная сюда группа, которой выделили пару кабинетов. Кларк не знала Грэма Сазерленда лично, но слышала о нем. Интересно, чем она заслужила его внимание. Сзади послышался шум, и Шивон Кларк обернулась. Сазерленд, глядя на нее, входил в кабинет. Высокий, атлетически сложенный. Наверное, чуть за пятьдесят. Короткие светлые волосы, лицо недавно побывало под солнцем, взгляд сообщал: от меня ничто не скроется. Черный пиджак, на вид почти новый, застегнут на две пуговицы. Белоснежная рубашка, синий галстук. – Как всегда, – прокомментировал он, оглядевшись. – Голову даю на отсечение: окна закрыты наглухо, а половина розеток не работает. – И некоторые ящики в столах заедает. Сазерленд коротко улыбнулся ей. – Остальные скоро соберутся. Вряд ли вы с кем-то из них знакомы. – Что вызывает у меня один вопрос, сэр… – Зовите меня Грэм, я говорил. – Если вы не знаете города, здесь есть гиды получше меня. – Кларк скрестила руки на груди. Сазерленд выдержал ее взгляд. – Я слышал о вас много хорошего, Шивон. В Эдинбурге я и сам не заблужусь, но надеюсь, что вы поможете мне разобраться с делом о машине из оврага. К тому же… – Он резко замолчал, проглотив недосказанное. – К тому же? – Я знаю, что у вас был конфликт с отделом по борьбе с коррупцией. Не вы первая, не вы последняя. – Сазерленд шагнул к ней, слегка склонив голову набок. – Полиция представляется мне чем-то вроде семьи. Борцам с коррупцией надо иногда напоминать об этом. – Мне милости не нужны. Сазерленд медленно кивнул. Стали слышны голоса поднимавшихся по лестнице. – Те, кто нуждается в милостях, вот-вот войдут в эту дверь. Давайте скорее закончим с приветствиями и начнем работать, ладно? – Ладно. Запершись в туалете, Шивон села на унитаз и стала забивать имена в телефон, чтобы не забыть, кто есть кто. В следовательской группе оказался еще один инспектор уголовного розыска – Кэллам Рид. Рыжий, веснушчатый, он выглядел так моложаво, что мог бы сойти за сына Шивон. Войдя в кабинет, Рид развернул принесенную с собой карту и прикнопил к стене. На карте были отмечены лес и окружающие его деревни и города. – Пока сойдет, а потом добудем электронную доску, – объявил он. По взгляду Сазерленда Кларк поняла, что он ждал от Рида именно этого. “Мистер Эффективность”, – напечатала она в телефоне рядом с его фамилией. Два сержанта слегка напоминали комедийный дуэт из какого-нибудь телесериала семидесятых. Джордж Гэмбл – осанистый и в клетчатом костюме-тройке – румяное лицо плюс буйная копна волос. Тесс Лейтон – на добрых три дюйма выше его и настолько худа, что Кларк чуть не заподозрила анорексию; лицо бесцветное, под глазами темные полукружья. И наконец, пара констеблей, которых можно было принять за брата с сестрой: оба светловолосые, оба примерно одинакового роста и возраста – лет по двадцать пять. Фил Йейтс, представляясь, счел нужным уточнить: “Йейтс – как поэт, а не как винокурня”. – И не надоест ему объяснять, – прибавила констебль Эмили Краутер, пожимая Шивон Кларк руку. Сазерленд собрал свою группу совсем недавно, просеяв потенциальных кандидатов сквозь мелкое сито. Он признался, что на его собственном счету расследований не так много, и Шивон уловила подтекст: “Так что не смотрите на меня сверху вниз”. Представившись, все собрались у карты. Рид обвел рощу толстым черным маркером. Записав имена новых коллег, Шивон не спешила вставать – сидела, легонько постукивая телефоном по подбородку. Теперь хотя бы ясно, зачем ее прикомандировали к этой группе: надо продемонстрировать ОБК – то есть отделу по борьбе с коррупцией, полиция Шотландии, – что легавые держатся вместе. Борцы с коррупцией добрую половину года провели, пытаясь нарыть что-нибудь на Шивон Кларк. Сейчас от нее отстали, но Кларк подозревала, что они еще вернутся. Очень уж они огорчаются, когда не добиваются желаемого результата. Не вы первая, не вы последняя. Значит, Сазерленд тоже, было дело, поцапался с ОБК. Зачем он затребовал ее в свою команду? Неужели чтобы просто послать в задницу своих мучителей? Шивон надеялась, что ошибается. Сазерленд говорил, что слышал про нее много хорошего. Вот тут он прав. Она хороший полицейский следователь и делу своему училась потом и кровью. У Шивон запищал телефон. Входящий звонок. На этот раз на экране не неизвестный номер, а имя. Отвечая, Шивон легонько улыбалась. – Я как раз о тебе подумала. – Это “поло”? – возбужденно спросил Джон Ребус. – В смысле? – Та машина в лесу. Уточни, не красный ли это “фольксваген-поло”. – Откуда ты знаешь про машину? – По радио слыхал, в ней был труп. Шивон прищурилась. – Хочешь сказать – ты знаешь, чей это труп? – Нет. Я хочу сказать – не исключено, что у меня есть предположения. – Не поделишься этими своими предположениями? Последовало недолгое молчание. – Дело отдали тебе? – Меня прикомандировали к следовательской группе. – Хорошо. Значит, ты в Лите? – Шивон не смогла удержать улыбки, и Ребус, похоже, догадался об этом. – Я, может, и пенсионер со стажем, но голова у меня еще работает. – Голова у тебя, может, и работает, но сам ты – уже нет. – В каком это смысле? – Из нас двоих следователь теперь только один. Так что выкладывай имя, и я его проверю. – Холера возьми современные технологии. – За что? – За то, что у вашего поколения короткая память. Вы забыли, как хранить информацию. – Джон… – Кларк вздохнула. – Скажи мне имя, и все. – Ты даже не спросила, как у меня дела. – Мы виделись в прошлом месяце. – А вдруг мне стало хуже? – Тебе стало хуже?