– А если они сейчас спят вместе? – Эллису бы это вряд ли понравилось. Он видит, как его мама обманывает его папу, он замечает, что его девушка, похоже, тоже не подарок. – Ребус опустился на подлокотник кресла, не выпуская из рук стаканчик с кофе и круассан. – В тот день Эллис был с друзьями; может, один из них что-то сказал. Эллис соврал матери насчет того, куда собирается. И мне кажется, это не единственная ложь в этой семье. Дальше. Кристен. По словам ее приятелей, она не говорила, что рассталась с Эллисом, но вдруг она собиралась с ним порвать? Родители ведь твердили ей, что она достойна лучшего. Может, она встречалась с Эллисом, только чтобы насолить своим родителям-ханжам, а на таком основании прочных отношений не построишь. Шивон сосредоточенно нахмурилась. – Это все было в досье? – Кое о чем мне сказали. – Кто? – Так, парни, знавшие Эллиса. – Значит, ты все-таки ездил в Реселриг? – А я и не говорил, что не ездил. А там наткнулся на его дядю. И вот еще насчет Кристен – она любила пофлиртовать, это, опять же, сведения с улицы. А когда заходила к Эллису… – Флиртовала с Далласом? – Он говорил девочке, что на барной стойке “Маккензи” ее всегда ждет выпивка. – Он говорил это при Эллисе? – Если верить тем двум ребятам. – Ей же было всего семнадцать. Ей вообще не должны были продавать спиртное. – Ну да. – Ребус откусил от круассана, пожевал. Шивон выдвинула стул, села и стала, прихлебывая кофе, перебирать бумаги. – Значит, Эллис ревновал к своему дяде? – Может быть. – Вряд ли Даллас обрадуется, когда это услышит. – Если он хотел сказку со счастливым концом, то пришел не к тем сказочникам. Кларк кивнула. – Это я и должна ему сказать? – Даллас будет не в восторге. – И это значит, что он не сдаст мне Стила с Эдвардсом. – Шивон посмотрела на Ребуса: – Джон, у тебя очень, очень мало времени. Может, еще пара дней? Ребус пожал плечами: – Я не знаю, сколько мне еще копать, Шив. Если только… Кларк поставила чашку. – Если только?.. – Навестить одного заключенного. – Он не станет с тобой разговаривать. – Я готов рискнуть. – А если ты возьмешь с собой Далласа… Ребус покачал головой: – Есть опасность не разобраться в истории, а влипнуть в историю. – Попробовать стоит, – признала наконец Кларк и, порывшись в кармане, достала зажужжавший мобильник. – Придется ответить. – Она прижала телефон к уху: – Да, Грэм. – Какое-то время она слушала, потом сказала: – Нет, все в порядке. Совершенно точно. Конечно, приеду. Буду минут через двадцать. Закончив разговор, Шивон уставилась на экран. – Я места себе не нахожу от любопытства, – сварливо заметил Ребус. – Похоже, там прорыв. А еще, похоже, мой выходной накрылся. – Ну так не молчи. – Отпечатки пальцев на наручниках. Частичные. Очень неясные, но они там есть. – Нам известно, чьи это отпечатки? Кларк взглянула на него, но не ответила. – Господи, Шивон, ты же знаешь, что я не трепло и мне можно доверять! – Знаю. Это отпечатки Джеки Несса. Очень похоже, что совпадают с его отпечатками. – Так-так, – буркнул Ребус, глядя в окно. – В таком случае не задерживаю. Отправляйся вершить правосудие. В кабинете следовательской группы шли переговоры: Грэм Сазерленд совещался с заместителем прокурора. Шивон Кларк знала эту женщину, ей приходилось работать с Джиллиан Рэмзи. Рэмзи интересовало, что говорит о наручниках лаборатория. Частично сохранившиеся отпечатки удалось идентифицировать, поскольку у Несса сняли таковые еще во время первого расследования. Почему? Потому что он бывал в квартире у Блума и однажды Блум подвозил его на машине. Полицейские сняли отпечатки в квартире, и если бы они нашли машину… в общем, отпечатки Несса пригодились. Но разве по прошествии времени не следовало удалить их из материалов дела? Похоже, отпечатки не удалили. – Адвокату ответчика это не понравится, – сказала Рэмзи и что-то записала. – Мы ждем осмотра машины, там может оказаться что-нибудь еще – волос, например. – Старший инспектор Сазерленд, но мы и так уже знаем, что Блум как-то вечером подвозил Несса домой. Оставшийся волос не доказательство. Предположим, наручники принадлежали жертве, лежали на пассажирском сиденье, и Несс, предположим, просто дотронулся до них? – Зачем Блуму в машине наручники? – Его парень – сын полицейского. Он мог раздобыть наручники – скажем, для ролевой игры в спальне. – Сомневаюсь, но можем спросить. – Можете. Но хочу заметить, что выдвинуть серьезное уголовное обвинение на основании такой мелочи невозможно. – Но вызвать Несса мы можем? – Конечно. И в присутствии адвоката задать ему несколько серьезных вопросов. Допрос с предостережением и под запись. На будущее. – Но без выдвижения обвинений? – Босс как будто сдулся. Когда он звонил, голос у него был бодрый, но теперь шар опустился на землю. Рэмзи взяла свою сумку. – Пока без, – ответила она и поднялась. После ее ухода в кабинете повисло молчание. Наконец Сазерленд собрался, прокашлялся и заговорил: – Лаборатория получила отпечатки в пятницу. И держала их у себя все выходные, пока эксперты изволили ходить на футбол, рэгби или на всякие бессмысленные послеобеденные прогулки. Не думайте, что я не скажу об этом старшему суперинтенданту Моллисону. Но. У нас есть совпадение, нам удалось установить личность. Это все-таки пустяк. Неопровержимые доказательства нужны прокуратуре до суда. Помните – там все подвергают сомнению. Но отпечатки – это уже кое-что, давайте работать по ним дальше. – Он взглянул на Кларк: – Как думаешь, когда Несс приходит на работу? – Наверное, не раньше десяти. – Значит, дома он до половины десятого или до без двадцати десять? Сейчас начало десятого… – Он переключился на Кэллама Рида: – Бери Джорджа и отправляйтесь к Нессу в офис. – Потом снова взглянул на Кларк: – Там есть секретарша? Шивон ответила, что да, есть. – Тогда не дайте ей предупредить Несса. Вообще лучше оставайтесь в машине, пока он не покажется. – Как он выглядит? – спросил Гэмбл. – Как на фотографии. – Сазерленд махнул куда-то в сторону Рида, стоявшего возле карты и нескольких снимков. Рид постучал пальцем по фотографии Несса. Кларк сочла нужным уточнить: – Он с тех пор несколько изменился. – Отлично, – сказал Сазерленд. – Джордж, ты остаешься. Шивон, с Кэлламом поедешь ты. На лице Гэмбла выразилось разочарование, и Сазерленд прибавил: